Они решили проблему залога с некоторым опозданием – не только Полу и Биллу, но теперь и Хауэллу с Тейлором и всем прочим угрожала серьезная опасность. Им было необходимо как можно скорее убраться из Ирана.
Хауэлл и Тейлор вошли в банк и нашли Фархада.
– Центральный банк утвердил сделку, – известил его Хауэлл.
– Я знаю.
– В порядке ли согласительное письмо?
– Никаких проблем.
– Тогда, если вы дадите нам банковскую гарантию, мы можем сейчас же поехать с нею в Министерство юстиции.
– Не сегодня.
– Почему не сегодня?
– Наш юрист, доктор Эмами, изучил кредитный документ и желает внести несколько небольших изменений.
Тейлор пробормотал:
– Господь всемилостивый!
Фархад сообщил:
– Я на пять дней вынужден уехать в Женеву.
«Навсегда» прозвучало бы более уместно.
– Мои коллеги займутся вами и, если у вас возникнут проблемы, звоните мне в Швейцарию.
Хауэл подавил закипавшую в нем злость. Фархаду было прекрасно известно, что дела обстояли не так просто: в его отсутствие все усложнится. Но ничего не урегулируешь всплеском эмоций, так что Хауэлл просто промолвил:
– Каковы эти изменения?
Фархад вызвал доктора Эмами.
– Мне также потребуются подписи еще двух директоров банка, – добавил Фархад. – Я смогу обеспечить их на совете директоров завтра. И мне потребуется изучить референции «Национального коммерческого банка в Далласе».
– И сколько времени уйдет на это?
– Немного. Мои помощники займутся этим в мое отсутствие.
Доктор Эмами показал Хауэллу изменения, предложенные им в формулировке аккредитива.
Хауэлл был бы счастлив согласиться с ним, но переписанный аккредитив должен был пройти долговременный процесс передачи из Далласа в Дубай посредством «Тестед Телекс» и из Дубая в Тегеран по телефону.
– Смотрите, – предложил Хауэлл. – Давайте попытаемся проделать все это сегодня. Вы могли бы изучить референции далласского банка сейчас. Мы могли бы найти этих двух других директоров банка, где бы они ни находились в городе, и получить их подписи сегодня после обеда. Мы могли бы позвонить в Даллас, изложить им изменения в формулировке и попросить их выслать телекс сейчас. Дубай мог бы направить вам подтверждение сегодня после обеда. Вы могли бы оформить банковскую гарантию…
– Сегодня в Дубае праздник, – возразил Фархад.
– Хорошо, Дубай мог бы дать подтверждение завтра утром…
– Завтра забастовка. В банке никого не будет.
– Тогда в понедельник…
Разговор был прерван воем сирены. Секретарша просунула голову в дверь и сказала что-то на фарси.
– Объявлен ранний комендантский час, – перевел Фархад. – Мы все должны уйти.
Хауэлл и Тейлор остались сидеть как вкопанные, уставившись друг на друга. Через пару минут кроме них в офисе не было ни одной живой души. Их вновь постигла неудача.
Тем вечером Саймонс сказал Кобёрну:
– Завтра – решающий день.
«Что за вздор!» – мелькнуло в голове Кобёрна.
II
Утром в воскресенье, 11 февраля, переговорная команда, как обычно, явилась в офис «ЭДС», именовавшийся «Бухарест». Джон Хауэлл забрал с собой Абулхасана и отбыл на одиннадцатичасовую встречу с Дадгаром в Министерстве здравоохранения. Прочие – Кин Тейлор, Билл Гейден, Боб Янг и Рич Галлахер – поднялись на крышу посмотреть, как горит город.
«Бухарест» не был высоким зданием, но располагался на склоне холма, возвышавшегося в северной части Тегерана, так что с крыши город был виден как на ладони. К югу и востоку, где среди невысоких вилл и трущоб возвышались современные небоскребы, в мутный воздух поднимались большие клубы дыма, в то время как вертолеты, оснащенные тяжелым вооружением, кружили вокруг пожаров подобно осам над барбекю. Один из шоферов-иранцев «ЭДС» принес на крышу транзисторный приемник и настроил его на радиостанцию, которая была захвачена революционерами. С помощью приемника и перевода водителя они попытались определить горящие здания.
Кин Тейлор, сменивший свои элегантные костюмы с жилетами на джинсы и ковбойские сапоги, спустился вниз, чтобы ответить на телефонный звонок. Это оказался Мотоциклист.
– Вам надо уезжать отсюда, – предупредил Мотоциклист Тейлора. – Уезжайте из страны как можно быстрее.
– Вы же знаете, что мы не можем сделать этого, – ответил Тейлор. – Нельзя уезжать без Пола и Билла.
– Здесь вам будет чрезвычайно опасно.
До Тейлора с другого конца линии доносился шум боя.
– Где вас носит, черт побери?
– Возле базара, – объяснил Мотоциклист. – Я готовлю коктейли Молотова. Этим утром они задействовали вертолеты, а мы только что сообразили, как их сбивать. Мы сожгли четыре танка.
В трубке воцарилось молчание.
Невероятно, подумал Тейлор, кладя трубку. В разгар битвы Мотоциклист внезапно вспомнил о своих американских друзьях и позвонил, чтобы предупредить их. Иранцы никогда не перестанут меня удивлять.
Он вновь вернулся на крышу.
– Посмотри-ка на это, – сказал ему Билл Гейден. Жизнелюбивый президент «ЭДС Уорлд» также перешел на неофициальную форму одежды: никто больше не притворялся, что занимается бизнесом. Он указал на столб дыма на востоке. – Не тюрьма ли там горит, это где-то чертовски близко к ней.
Тейлор вперился взглядом в даль. Было трудно определить.
– Позвони в офис Дадгара в Министерстве здравоохранения, – сказал Гейден Тейлору. – Сейчас Хауэлл должен быть там. Скажи ему, пусть попросит Дадгара выпустить Пола и Билла под охрану посольства для их собственной безопасности. Если мы не вытащим парней сейчас, они сгорят заживо.
* * *
Джон Хауэлл вряд ли ожидал, что Дадгар окажется на своем месте. Город превратился в поле боя, а расследование коррупции при шахском режиме теперь представлялось академическим упражнением. Но Дадгар пребывал в своем кабинете, ожидая Хауэлла. Хауэлл ломал голову над тем, что движет этим человеком? Преданность? Ненависть к американцам? Страх перед грядущим революционным правлением? Возможно, ему вряд ли суждено когда-либо узнать об этом.
Дадгар спросил Хауэлла об отношениях «ЭДС» с Абулфатхом Махви, и Хауэлл пообещал полное досье. Похоже, эта информация была важна для таинственных целей Дадгара, ибо несколькими днями позже он стал требовать у Хауэлла это досье со словами: «Я могу допрашивать людей здесь и получать информацию, которая мне нужна», – что Хауэлл воспринял как угрозу арестовать еще больше руководящих сотрудников «ЭДС».
Хауэлл подготовил досье на двенадцати страницах на английском языке с сопроводительным письмом на фарси. Дадгар прочитал сопроводительное письмо, затем заговорил. Абулхасан переводил:
