– Непременно, – ответил Сайед.
– Встретимся в десять сорок пять на Аргентинской площади.
Сайед согласился.
Все это заставил проделать Кобёрна Саймонс. Кобёрн доверял Сайеду, а вот Саймонс, конечно же, нет. Таким образом Сайед не будет знать, где скрывается команда, пока сам не попадет туда. Он не будет знать о Поле и Билле, пока не увидит их своими глазами, но с этого момента Саймонс не будет упускать его из виду.
Когда Кобёрн возвратился в квартиру Дворанчика, Гейден и Поше вернулись со встречи с Лу Гёлцем. Они известили Гёлца, что несколько сотрудников «ЭДС» остались в Тегеране на предмет поиска Пола и Билла, но прочие хотели бы улететь первым эвакуационным рейсом, а пока переждать в посольстве. Гёлц сообщил им, что посольство переполнено, но они могут поселиться в его доме.
Все пришли к выводу, что это было чрезвычайно любезно со стороны Гёлца. Большинство из них за последние два месяца пару раз выходило из себя по его поводу и напрямую заявляли, что считают генерального консула и его коллег виновными в аресте Пола и Билла, так что с его стороны было весьма великодушно после всего этого впустить их в свой дом. По мере того как в Иране все разваливалось, Гёлц постепенно терял черты бюрократа, и оказалось, что сердце у него в груди бьется на нужном месте.
Члены команды с «незапятнанной репутацией» и «отпетой команды» пожали друг другу руки и пожелали удачи, не зная, кому она потребуется больше, затем команда с «незапятнанной репутацией» отправилась в дом Гёлца.
Наступил вечер. Кобёрн и Кин Тейлор поехали к дому Маджида, чтобы забрать его: как и Сайед, он должен был провести ночь в квартире Дворанчика. Кобёрну и Тейлору надлежало также забрать 55-галлоновую канистру с горючим, которую Маджид хранил для них.
Когда им удалось добраться до дома Маджида, тот оказался в отсутствии.
Они ждали его с возрастающим раздражением. Наконец Маджид появился. Иранец приветствовал их, приказал подать чай, соблюдая весь привычный ритуал. В конце концов Кобёрн взял быка за рога:
– Отъезд завтра утром. Мы хотим, чтобы вы сейчас же поехали с нами.
Маджид попросил Кобёрна зайти с ним в соседнюю комнату и заявил:
– Я не могу с вами ехать.
– Почему это?
– Я должен прикончить Хувейду.
– Что? – не веря своим ушам, выпалил Кобёрн. – Кого?
– Амира Аббаса Хувейду, который был премьер-министром.
– Почему вы должны прикончить его?
– Это длинная история. У шаха была программа земельной реформы, и Хувейда пытался отобрать родовые земли моей семьи. Мы восстали, и Хувейда засадил меня в тюрьму… Все эти годы я ждал возможности отомстить.
– И вы непременно должны убить его прямо сейчас? – в изумлении воскликнул Кобёрн.
– У меня есть оружие и благоприятная возможность. Через пару дней все может измениться.
Кобёрн пришел в замешательство. Он не знал, что и сказать. Было ясно как день, что Маджид не поддастся никаким уговорам.
Кобёрн и Тейлор установили канистру с горючим в задней части «Рейнджровера» и распрощались с Маджидом, пожелавшим им удачи.
Возвратившись в квартиру Дворанчика, Кобёрн предпринял попытки найти Мотоциклиста, надеясь, что тот заменит Маджида в качестве водителя. Мотоциклист оказался столь же неуловим, как и сам Кобёрн. Обычно его можно было застать на определенном телефонном номере – что-то вроде штаб-квартиры революционеров, как подозревал Кобёрн, – всего лишь раз в сутки. Обычное время, когда молодой человек забегал туда, уже прошло, – дело было поздним вечером, – но Кобёрн все-таки сделал попытку. Мотоциклиста не оказалось на месте. Он безуспешно обзвонил еще несколько телефонных номеров.
По крайней мере, в запасе у них был Сайед.
В десять тридцать Кобёрн отправился на встречу с Сайедом. Он прошел по улицам, на которых сгущались сумерки, в направлении Аргентинской площади, за милю от квартиры Дворанчика, затем пробрался через строительную площадку и устроился ожидать в пустом здании.
В одиннадцать часов Сайед не пришел.
Саймонс приказал Кобёрну ждать пятнадцать минут, не дольше, но Кобёрн решил дать Сайеду еще немного времени. Он прождал до одиннадцати тридцати.
Сайед не появился. Кобёрн принялся ломать голову, что же произошло: учитывая семейные связи Сайеда, было вполне возможно, что тот пал жертвой революционеров.
Для «отпетой команды» это стало катастрофой. Теперь у них не было иранцев для сопровождения в дороге. «Каким образом мы проедем через все эти блокпосты?» – сокрушался Кобёрн. Что за треклятое невезение: профессор отпадает, Маджид отпадает, Мотоциклист как в воду канул, а теперь и Сайед отпадает. Дерьмовая ситуация.
Кобёрн покинул строительную площадку и ушел. Внезапно он услышал шум автомобиля. Оглянувшись, Кобёрн увидел джип, набитый вооруженными революционерами, объезжавший вокруг площади. Джей нырнул за подвернувшийся поблизости куст. Автомобиль проехал мимо.
Кобёрн вновь двинулся в путь, поспешая, размышляя, действует ли сегодня ночью комендантский час. Он почти достиг дома, когда далеко сзади раздался рев двигателя джипа.
В прошлый раз они увидели меня и приехали забрать.
Было темно, хоть выколи глаз. Возможно, они пока не заметили его. Кобёрн повернулся и побежал обратно. На улице негде было укрыться. Шум джипа раздавался все громче. Наконец Кобёрн наткнулся на какой-то кустарник и нырнул в него. Он лежал там, прислушиваясь к биению своего сердца, пока джип приближался к его укрытию. Искали ли его революционеры? Схватили ли они Сайеда, пытали его и выбили из него признание, что у него встреча с капиталистической американской свиньей на Аргентинской площади в десять сорок пять?..
Джип проскочил мимо без остановки.
Кобёрн поднялся на ноги.
Он пробежал всю дорогу до дома Дворанчика.
Кобёрн сообщил Саймонсу, что у них нет иранских водителей.
Саймонс выругался.
– А нет ли еще какого-нибудь иранца, которого можно было бы позвать?
– Остался только один, Рашид.
Кобёрну было известно, что Саймонс не хотел использовать Рашида, потому что тот возглавил нападение на тюрьму, и, если хоть кто-то, помнивший его по этому событию, увидит парня за рулем автомобиля, набитого американцами, дело кончится плохо. Но Кобёрну на ум не приходил больше никто другой.
– О’кей, – изрек Саймонс. – Звоните ему.
Кобёрн набрал номер Рашида.
Рашид оказался дома.
– Это Джей Кобёрн. Мне нужна твоя помощь.
– Ясное дело.
Кобёрн не хотел называть адрес укрытия по телефону из опасения, что линия прослушивается. Он вспомнил, что Дворанчик слегка косил, и произнес:
– Ты помнишь парня с потешным глазом?
