– Ты прав, Марен. Пока мы ничего не знаем толком. Первые чужаки тоже поначалу уверяли нас в дружелюбии.
– Вот и я о том же.
Прошло каких-то три часа, и все до единого концлагеря освободили. С крейсеров потоком опускалось продовольствие и лекарства, истощенных, больных людей мыли, кормили и лечили. Как оказалось, ни один из аарн не боялся испачкаться и без пререканий занимался самой грязной и тяжелой работой. Даже закончившие бой легионеры сбрасывали доспехи и присоединялись к Целителям, помогая им хоть как-то обиходить узников. А фарсенцы приходили во все большее недоумение. Почему эти непонятные пришельцы так о них заботятся? В чем тут дело? Какова их выгода?..
Лави исподтишка наблюдала за обсуждающим что-то с маршалом Никитой и тихонько вздыхала про себя. Скажи ей кто две недели назад, что она влюбится в чужака, инопланетянина, плюнула бы сказавшему в глаза. А то бы еще и кулаком добавила. Но влюбилась, и теперь не знала, что с собой делать.
За прошедшие две недели жители Фарсена убедились, что аарн им не враги, и понемногу начали доверять людям ордена. Впрочем, не только людям, кого только среди них не было… Особенно поражали Лави драконы, она не раз следила за полетом кого-нибудь из этих прекрасных существ и вздыхала в восхищении. А эльфы? Как можно быть настолько красивыми?! Такая красота страшна, преступна, она убивала наповал. За каждым из страшно смущающихся от такого внимания эльфов вечно ходила цепочка восторженных зевак, стоило им только спуститься на Фарсен. И вскоре перворожденных это достало настолько, что они перестали появляться на поверхности. Представив себя на месте кого-то из них, Лави хихикнула. Она бы тоже спряталась, если бы ей так надоедали.
Никита, обсуждая с маршалом, где размещать новые промышленные комплексы для создания и программирования биозародышей будущих зданий, тоже украдкой поглядывал на девушку. Нравилась она ему, даже больше, чем нравилась.
Согласно решению Военного Совета ордена, Фарсен пытались быстро подтянуть к общегалактическому уровню и передали огромное количество технологических новинок. Несколько тысяч талантливых юношей и девушек отправились на пограничные планеты ордена для скоростного обучения по новым методикам.
За каких-то две недели облик почти уничтоженной планеты неузнаваемо изменился. Развалины разбирались строительными роботами ордена, на их месте выращивались биомеханические города, спроектированные зодчими Аарн Сарт согласно эстетическим воззрениям жителей Фарсена. Люди тоже работали, как проклятые. На самые тяжелые и грязные работы были направлены пленные наемники. Этих тоже не приходилось особо подгонять, они надеялись заслужить себе прощение и каким-нибудь образом убраться с проклинаемой втихомолку планеты, где им так не повезло.
Пилоты ордена переучивали бывших военных летчиков атмосферной авиации для полетов в космосе – Фарсену досталось больше сотни космических кораблей разного класса и, чтобы их использовать, тоже нужны обученные люди. Времени для отдыха на возрождающейся к жизни планете не оставалось ни у кого, люди спали по два-три часа в сутки, и многие жалели, что в этих сутках так мало часов.
А сколько всего еще нужно сделать! Ко всему прочему, Никита продолжал оставаться альфа-координатором действий против Проекта и этой ответственности никто с него не снимал. Если бы не «Золото Дарна», потребляемое ежедневно в огромных количествах, контрразведчик давно бы уже свалился. Но последнее время не помогал и эликсир, похоже, организм израсходовал все резервы, и нужно просто выспаться. Однако совесть не позволяла сделать это, и Никита бегал от Вериль, уже несколько дней пытающейся отловить манкирующего собственным здоровьем альфа-координатора и уложить его спать своей властью Целителя.
Он снова украдкой взглянул на читавшую что-то Лави и незаметно вздохнул. Почему ему так нравится эта девушка? Что в ней такого? Никита не знал, но готов был смотреть на внучку маршала часами. И при этом прекрасно знал, что не решится даже подойти к ней. У старика ведь никого больше не осталось, а контрразведчик успел полюбить правителя планеты, как родного отца. Тот тоже относился к молодому офицеру с немалой симпатией. Увидев, что Лави оторвала глаза от книги, Никита поспешно перевел взгляд на бумаги перед ним.
Маршал тихонько фыркнул – он все замечал и видел, что этих двоих тянет друг к другу, как магнитом. Если не дураки – не упустят своего счастья. Никита нравился старику с каждым днем все больше, он уже знал историю молодого офицера и искренне сочувствовал ему. Не стал отказываться от внезапно свалившейся на него огромной ответственности, а сцепил зубы и потянул неподъемный груз. Молодец. Почти не спит ведь, вон, трет красные, как у кролика, глаза. Пошел бы отдохнуть, так нет, продолжает работать, да не просто, а так, что перья летят. Откровенно говоря, лучшего мужа для Лави найти трудно. Жаль, что он не с Фарсена, этот бы и его воз потянул.
Старик скривился. Ну, не хочет он быть премьер-министром! Однако никого другого во главе правительства жители планеты видеть не хотели. Что делать, пришлось соглашаться.
Аарн до сих пор удивляли маршала, они тратили на восстановление Фарсена такие средства, как будто это была их родная планета. И ничего не просили взамен. Непонятно, но он постепенно начал привыкать к бескорыстию и невероятной доброте этих странных существ. Хотя доброта их была довольно-таки избирательна. К пленным наемникам они относились с плохо скрываемой брезгливостью. Да и их дурацкие психощиты, из-за которых многие аарн выглядели живыми трупами, тоже неприятная особенность. Впрочем, такими были не все. Рен что-то говорил о новом типе щитов, который есть пока не у всех и позволяет выглядеть обычными людьми. Эмпаты. Надо же. А если представить, что первыми нашли Фарсен именно они? И не было бы этой страшной войны, всех этих бесчисленных жертв.
Маршал в который раз дал самому себе слово, что если придет время и ордену понадобится помощь, его планета эту помощь окажет. И тоже ничего не попросит взамен. Потом снова пришли мысли о Никите и Лави. Вот ведь двое молодых идиотов, ходят вокруг друг друга, и ни один не решается сделать первого шага. Помочь, что ли? Подтолкнуть? Размышляя, старик сначала не обратил внимания на нарастающую боль в груди, а потом успел только застонать и схватиться за сердце. И тихо сполз со стула на пол.
– Что с вами, господин маршал? – вскочил на ноги Никита. – Вам плохо?
– Дед! – вскрикнула Лави, выронив книжку и бросаясь к хрипящему старику. – Дед, не смей! Ты что?!
– Асиарх! – крикнул контрразведчик куда-то в потолок. – Вериль на связь, срочно! И проход в госпиталь! Лави, помогите, мы должны успеть!
Вдвоем они подхватили тело старого маршала и понесли к возникшей в углу воронке гиперперехода. Лави плакала, она чувствовала, что сердце ее деда уже не бьется. Осталось надеяться только на медицину ордена. Они оказались в каком-то довольно странно выглядящем помещении с розовыми, трепещущими стенами и лесом шевелящихся щупалец того же цвета на потолке. Возле стены ждала встревоженная молодая женщина в форме ордена.
– Что случилось? – спросила она.
