– Первым делом.
– И?
– У меня ее нет. Ты же понимаешь – найди они флешку, живая я им была бы больше не нужна!
– Что-то я не догоняю…
– Надо срочно вернуться на заправку: флешка там, под баком!
– Когда ты успела-то?!
– Ну, и кто дура?
Дыхание Регины почти восстановилось, и Захар лишь удивлялся тому, как быстро она пришла в себя. Решительность и находчивость – эти два качества, редко свойственные представительницам женского пола, Захар ценил в ней более других. И еще то, как легко она адаптируется к любой ситуации – ни дать ни взять кошка, у которой в запасе девять жизней!
– Беру свои слова назад! – осклабился он, прижимая ее к себе так крепко, что Регина крякнула, но не попыталась отстраниться. – Как догадалась-то?
– Взяла пример с Анны. Представляешь, они сожгли и дом, и сарай… Хорошо, что Анна научила Ольгу, что нельзя прятать флешку в помещениях…
– Так куда же она ее засунула?
– Под бочку для сбора дождевой воды! Там есть зазор внизу, между деревяшками и землей. Я ни за что бы ее не нашла, если бы точно не знала, где искать… Тролля взяли, а второй, выходит, скрылся? У них было две машины…
– Постой, какой еще Тролль?
– Ну у тебя и память – как решето! – надулась Регина. – Я же тебе рассказывала про Мигулина…
– А, это тот гэрэушник?
– Он сказал, между прочим, что, если увижу Тролля, надо бежать куда глаза глядят… А ты – ты его взял!
– И теперь за это мне повесят на шею тяжелую медаль… и опустят в колодец поглубже! Ты вот лучше мне скажи, откуда этот самый Тролль узнал о существовании флешки и о том, куда за ней ехать?
– Думаю, от общественной защитницы, от Якиной. Ольга требовала, чтобы она вышла из допросной на время нашего с ней разговора, но это было просто нереально… Ольга никому не рассказывала, я – тоже, значит, остается только эта девица… Убью ее, как только найду!
– Обязательно убьешь, – согласился Захар. – Выстроим их всех вдоль стенки и – одной очередью…
– Как я не догадалась насчет Якиной? – словно не слыша его, продолжала бормотать Регина. – Ведь к Ольге, стараниями Ставрогина, никого не допускали, и вдруг – общественный защитник, причем еще до официального предъявления обвинения!
– Думаешь, она заодно с Троллем и этим, вторым, который с Анной…
– Его зовут Леонид Швабин – так полковник Мигулин сказал. Теперь неважно, вместе они или нет – главное, что все закончилось! Для нас, для Ольги, для Стрельникова… Бедная Анна!
– О, она не бедная, – возразил Захар. – Похоже, Анна была по-настоящему крута… Жаль, что мы не встречались. И Стрельников пожалеет о том, что так плохо знал свою женку: столько лет рядом с ним жил Джеймс Бонд в юбке, а он – ни сном ни духом!
– Она успела спасти Ольгу.
– И не только: Анна сумела оставить мужу информацию. Думаю, добытая тобой флешка стоит целое состояние!
– Она стоит гораздо больше, можешь не сомневаться… Михаил! – вдруг вскрикнула Регина. – Он?..
– Он в порядке, не кипишись!
– Правда? – На лице Регины отразилось такое облегчение, что Захар ощутил, как горло сжимает странный спазм. И все же он заставил себя добавить: – Мы нашли тебя только благодаря ему!
– Эй, вы обнимашки закончили или как? – раздался голос сверху. Вскинув головы, Захар и Регина увидели того самого старлея, который пытался остановить Захара в самом начале его «переговоров» с Троллем.
– Может, пройдем в мою машину? – предложил он, сияя от радости: еще бы – вот кому точно достанется и медаль, и премия, и благодарность начальства… а возможно, и доброе слово в прессе.
– Не, спасибо – мы как-нибудь сами! – покачал головой Захар. – Нам надо вернуться назад, а пробка так и пухнет!
Действительно, вереница машин, казалось, еще больше увеличилась за прошедшее время. Водители, за исключением тех, чьи транспортные средства находились ближе всего к пятачку, на котором разыгралась драма, понятия не имели, что произошло.
– Как вас найти-то потом? – озадаченно спросил старлей. – Показания надо бы…
Но Захар уже тащил заметно прихрамывающую Регину к мотоциклу.
Эпилог
– Дорогой… нет, не так, – молодая женщина подалась вперед, видимо, поправляя камеру, а потом опустилась обратно в кресло и устремила взгляд прямо в экран. – Милый мой, любимый Игорь! Я так давно не говорила тебе этих слов, да и ты… Понимаю, что вина только моя, ведь это я заставила тебя сомневаться во мне, подозревать, переживать… Я ведь знаю, как ты хоронишь все проблемы в себе, скрывая эмоции, как того требует протокол. И еще я знаю, какой ты на самом деле, вне протокола: ты – самый лучший, самый любящий человек на свете! Я так хотела, чтобы мы стали настоящей семьей, и вот получилось наконец – у нас будет ребенок… Однако если ты сейчас смотришь эту запись, то вряд ли. Я очень перед тобой виновата…
Запись внезапно прервалась.
– Это все, что можно тебе показать, – сказала Вероника, убирая планшет. – Я хотела, чтобы ты поняла, как Анна на самом деле любила Игоря и каким была человеком – мне показалось, для тебя это имеет значение. Остальное находится под грифом «Совершенно секретно» и доступно лишь узкому кругу людей.
– Полковник Мигулин среди них?
Бывшая одноклассница неопределенно повела плечами.
– Вероника, Анна работала на американскую разведку?
Заданный в лоб вопрос заставил помощницу министра отпрянуть.
– Что?! – переспросила она.
– Видишь ли, я знаю больше, чем ты предполагаешь, – спокойно пояснила Регина. – Я даже знаю, что Стрельникова – на самом деле никакая не Анна, а Джулия Струкофф…
– Откуда?!
– Ты так любишь секреты – позволь и мне остаться при своих, ладно?
– Дело не в моей любви к секретам, Регина, а в государственной тайне, понимаешь?!
– Понимаю и не прошу тебя рассказывать все – только то, что не повредит тебе, твоему боссу или кому-то еще! Даже, пожалуй, я сама буду говорить, а ты кивай, если все правильно, идет?
Вероника на мгновение задумалась, после чего медленно кивнула.
– Итак, Джулию Струкофф спецслужбы, видимо, заприметили после аварии, на память о которой ей остались железки в теле, – начала Регина. – Она наверняка представлялась им ценным кадром. Во-первых, спортсменка, отлично физически развитая и выносливая, ведь триатлон включает плавание, велогонку и легкоатлетический кросс. Во-вторых, Джулия потеряла обоих родителей в аварии, а значит, не была обременена семьей, от которой трудно что-либо скрыть, тем более – двойную жизнь. В-третьих, она, судя по всему, говорила по-русски…
