– Бр-р-р… – помотал головой Бурцев. – Что за странные вещи вы говорите?
– Ничего странного, – едва сдержал смешок контрразведчик. – Это только поначалу кажется странным, а потом привыкнете. Наоборот, оказавшись в месте, где за все нужно платить, будете чувствовать себя не в своей тарелке.
– А с чего ж тогда люди работают и служат, коли можно на печи сидеть и пузо чесать? – прищурился есаул.
– Пока не могу объяснить, слов нет, – вздохнул Никита. – После Посвящения сами поймете. Научитесь без слов разговаривать и поймете.
– Без слов? – приподнял брови Бурцев.
– Это очень удобно. Представьте себе, что вы командуете атакой.
– Представил, – пожал плечами тот. – Обычное дело.
– Тогда представьте еще, что вы смотрите глазами каждого бойца, слышите его ушами и так далее. Команды передаются мгновенно, без каких-либо задержек, командир всегда в курсе происходящего.
– Удобно, – согласился Бурцев. – Но зато в голове полный кавардак.
– Без биокомпов – да. Спросите, что такое биокомп? Это такая штука, которую вставляют прямо в мозг, и она помогает думать раз в десять быстрее. Позволяет запомнить все, что нужно. Хоть сотню книг дословно.
– Господи… – снова помотал головой дварх-полковник. – Как сказка какая…
– Вернемся к делу, – вздохнул Никита. – Из Крыма мы вывезем всех, кого сможем. То же самое сделаем и на других недавно захваченных красными территориях. А вот из эмиграции станем брать только людей, которые нам изначально подходят. Я понимаю, что возникнет желание многим помочь, особенно находящимся в бедственном положении. Можно организовать какой-нибудь фонд и помогать деньгами. Вот уж чего нам не жаль, так это денег. Но брать сможем только тех, кто действительно наш по духу. Впрочем, многих захочет взять армия Фарсена. Решать будет генерал Гласс, тамошний военный министр, он прибыл с нами.
– Ясно, – помрачнел Бурцев. – С генералом я поговорю, думаю, найдем общий язык. А что с семьями? У многих офицеров остались живые родственники.
– Не проблема, – улыбнулся Никита. – Семьи найдем и аккуратно вывезем хоть из самого Питера. Ни одна красная сволочь нам в том помешать не сумеет. Если не смогут стать аарн, поселятся на пограничных мирах, у многих из наших там родные живут.
– А почему бы ордену, раз у него такая сила, не взять, да и не навести в России порядок? – спросил подполковник Малышев.
– Почему? – скривился Никита. – Да потому, что крови прольется вдесятеро больше. И ничего хорошего не получится. Россия – не первая страна, где произошла революция. В прошлом орден пытался наводить порядок в таких странах. Результат оказался настолько страшен, что мы зареклись от попыток изменить ход социального развития. Россия должна переболеть большевизмом и получить иммунитет. Немного позже вы ознакомитесь с некоторыми документами и поймете, что нас с красными попросту стравили между собой некие силы, жаждущие абсолютной власти. Им мешали честные, свободомыслящие люди, и они нашли способ избавиться от тех, кто им мешал. Я сам, когда прочел эти документы, спать не мог.
– Вы уверены? – глаза Бурцева стали похожи на глаза попавшего в капкан волка.
– К сожалению. Эти документы не для вас и не для меня готовились, а для социологов и социоматиков ордена. Их собрали во время предыдущего посещения Земли восемь месяцев назад. Аарн тогда вообще не планировали брать землян к себе, если бы не Лар, меня с друзьями так и расстреляли бы в Иркутске. Оказавшись на корабле, я буквально через день взялся за изучение социологии и всей собранной на Земле информации. Вместе с бывшим красным комиссаром, который был еще в большем ужасе, чем я, когда понял, как их использовали. И для чего. Вот так-то, господа.
Подполковник Малышев сжал кулаки и принялся материться. Он ругался минуты две, помянув всю красную верхушку и стоящих за ними, всех их родственников до седьмого колена и даже их кошек с собаками. Немного успокоившись, залпом опрокинул в рот полный бокал черного виски и мрачно умолк, уставившись в стол. Есаул дергал себя за правый ус, в его глазах горело: «Ох, попадитесь только мне, сволочи…» Командир еще не созданного безымянного легиона смотрел в стену и скрипел зубами.
– Стравили, значит… – выдавил он из себя, наконец. – Неужели для России все кончено?
– Ни в коем случае, – усмехнулся Никита. – По прогнозам, большевики не продержатся больше ста лет. Но если мы попытаемся изменить ситуацию силой, Россия вскоре прекратит свое существование как государство. Так стоит ли овчинка выделки?
– Не стоит, коли дело обстоит так… – скривился Бурцев. – Хотел бы я сам посмотреть эти документы.
– Попросите Асиарха, когда устроитесь, он перешлет вам копии. В ордене не принято скрывать что-либо от своих. Кроме вещей, касающихся всеобщего выживания.
– Благодарю, – кивнул дварх-полковник. – Что прикажете делать?
– Пока ничего, – грустно улыбнулся Никита. – Устраивайтесь. Скажите Асиарху или главному биокомпу крейсера, кто-нибудь из них вырастит вам каюты. Селитесь, отдыхайте. Походите по крейсеру, посмотрите сами, как здесь живут. Ох ты, боже ты мой, едва не забыл!
– Что?
– В ордене есть не только люди, но еще и ящеры, арахны, драконы. Потому не удивляйтесь, если повстречаете огромного паука или дракона с крыльями. Это не чудовища, а такие же аарн, как и вы сами.
– Пауки?! – вздрогнул есаул. – Бр-р-р…
– Ничего страшного, – негромко рассмеялся Никита. – Вот, посмотрите. Биокомп, прошу связать меня с дварх-майором Рла-Дальваа.
На стене загорелся голоэкран, с которого на присутствующих посмотрел огромными фасеточными глазами двухметровый паук, покрытый длинной, с локоть, черно-алой шерстью.
– Здравствуй, Никита, – проскрипел он. – Рад тебя видеть. Что-нибудь случилось?
– Да нет, Рла, – помахал ему рукой альфа-координатор. – Просто хотел тебя познакомить с новыми братьями. Дварх-полковник Александр Бурцев, командир пока безымянного легиона, Леонид Малышев и Михаил Борохов, дварх-майоры того же легиона.
– Рад знакомству, – распахнул жвалы арахн. – Ох, и задачка же перед вами стоит, братья, – с нуля легион создавать. Понадобится помощь, обращайтесь, буду рад помочь.
– Благодарю, господин дварх-майор… – дрожащим голосом ответил Бурцев, остальные двое ничего не сказали, только изумленно лупали глазами.
Никита, едва удерживаясь от смеха, бросил Рла-Дальваа быстрый эмообраз, объяснивший недоумевающему арахну, что здесь, собственно, происходит. Тот понимающе пощелкал жвалами, ответил сложным, наполненным веселой иронией эмообразом, несущим в себе до полусотни подтекстов, и отключился.
– Один из лучших боевых офицеров ордена, – как бы невзначай заметил Никита. – Да и организатор отличный. По вопросам взаимодействия различных подразделений легиона и в самом деле советую обращаться именно к нему. Никогда не откажет в помощи.
