– Ага, вот они, красавцы… – кивнул Никита. – Прошу откинуться на спинки кресел и ни в коем случае не вставать, сейчас начнутся перегрузки, станция будет прыгать, как сумасшедшая. Защита у нее, конечно, хорошая, но прямое попадание мезовещества нам совсем даже ни к чему.
Мета-корабли неслись к солнечной системе на полной скорости. Им уже не давали входить в гиперпространство, не давали разлетаться в разные стороны. Кибермозг каждого корабля-убийцы просчитывал тысячи вариантов действий, маневрировал, огрызался залпами мезонных орудий, выпускал тучи штурмовиков. Но управляющие крейсерами и боевыми станциями двархи и биокомпы умели считать ничуть не хуже. На каждый маневр мета-кораблей они отвечали контрманевром и продолжали гнать врага на убой.
В момент, когда до орбиты Плутона осталось немногим меньше двух световых лет, Син скомандовал изменить построение и дварх-крейсера разошлись в стороны, разорвав полусферу и выстроившись цилиндром. Ни у кого не было желания попадать под огонь своих. Поняв, что здесь что-то не так, мета-корабли попытались изменить курс, но было поздно. Накопители главного калибра «Дикой Ночи» разом передали энергию на антенны гиперорудий, и пять мета-кораблей разлетелись на мелкие куски, попав в созданную выстрелом пространственную аномалию.
Три оставшихся рванулись в разные стороны, но там их поджидал плотный огонь дварх-крейсеров, к которому подключились остальные три боевые станции. «Дикая ночь» тоже прыгнула к ним, помогая замкнуть окружение. К сожалению, еще один из поврежденных крейсеров не выдержал попадания сгустка мезовещества и взорвался. Большинство разумных успело уйти, но далеко не все…
Остальные крейсера с удвоенной яростью накинулись на врага. Вскоре еще один мета-корабль превратился в рой металлических обломков. Вслед за ним второй. Последний сопротивлялся еще минут десять, бешено вертясь и огрызаясь огнем из всех орудий, но куда там. Еще два залпа боевых станций – и бой закончился.
– Все! – встал с места Никита. – Поздравляю, братья и сестры! В галактике мета-кораблей больше не осталось.
«Дикая Ночь» двумя прыжками вернулась к Земле, и во всех каютах прозвучал отбой тревоги. Люди вставали на ноги, и ни один не понимал, а что же, собственно, произошло. С кем воевали Аарн? Никита получил сообщение Фарнарха об этом и попросил дварха создать небольшой инфофильм, поясняющий, что такое мета-корабли и почему орден охотился за ними. Не стоило оставлять землян в неведении. Пусть знают, не повредит.
– Простите меня, – повернулся альфа-координатор к священнику с ребе. – Я провожу вас на крейсер и буду вынужден попрощаться. Все необходимое за меня никто не сделает.
– Да чего уж тут, – кивнул отец Филарет. – Христос с тобой, сын мой. Иди себе.
Никита улыбнулся и открыл гиперпереход в туманный зал «Пика Мглы». Оставив там снова сцепившихся священнослужителей на попечение Асиарха, он отправился к Бурцеву. Дварх-полковник пребывал в сугубом недоумении, офицеры легиона спрашивали его о случившемся, а он ничего не мог им ответить. Найдя Александра Владимировича в одной из кают-компаний, Никита поздоровался.
– Рад видеть, господин альфа-координатор, – с явным облегчением сказал дварх-полковник. – Меня тут люди вопросами донимают. Что мне им говорить? С кем вы воевали?
– Сейчас объясню, – вздохнул Никита, заказывая себе рюмку коньяку. – Соберите офицеров.
– Да они все уже здесь.
Действительно, слух о прибытии командира разошелся по крейсеру мгновенно, и в кают-компанию один за другим начали стекаться офицеры русского легиона. Никита узнал подполковника Малышева, есаула Борохова. Рядом с ними стоял незнакомый молодой мужчина лет двадцати пяти на вид с длинными усами соломенного цвета. Только внимательно присмотревшись, альфа-координатор смог узнать Василия Андреевича Сысоева. Ясно, старик вышел из ти-анх. Надо будет спросить, каково это – снова оказаться молодым. Да и интересно, как дварх-майор определит структуру своего подразделения. В процессе омоложения ти-анх должен был внедрить в мозг старого казака мощный биокомп. Вспомнив собственные ощущения в первые часы после этого внедрения, Никита посочувствовал Василию Андреевичу. Наверное, никак не может понять, на каком он свете и как это возможно – одновременно думать о восьми вещах, помнить абсолютно все, каждую мелочь, каждое сказанное кем-то слово.
– Здравствуйте, господа офицеры! – поздоровался Никита, выйдя в центр кают-компании.
– Здравия желаем, господин альфа-координатор! – нестройно отозвались они.
– Вы все задаете себе вопрос, что случилось. Сообщаю вам, что экспедицией под руководством дварх-адмирала Сина Ро-Арха недалеко от Земли было обнаружено гнездо мета-кораблей. Последних мета-кораблей в галактике.
– А что это такое? – с недоумением спросил кто-то.
Никита коротко рассказал историю кораблей-убийц, за которыми полторы тысячи лет вел охоту орден.
– Если захотите узнать подробнее, попросите Асиарха, он перешлет вам нужную информацию, – продолжил альфа-координатор. – Главное, что последние мета-корабли уничтожены, их бывшая база под нашим контролем. Но эта победа дорого далась нам. Пять дварх-крейсеров и больше двух тысяч разумных погибли. Почтим их минутой молчания, господа!
Все встали и опустили головы. Это было привычно – поминать погибших. Люди, потерявшие все, годами жившие только войной. Многие из них воевали еще с четырнадцатого года и забыли, что может быть иначе. Потому их и не удивили потери ордена в схватке с кораблями-убийцами. Они пока не испытывали той боли, которую испытывал сам Никита при мысли о братьях и сестрах, которых больше нет. Потом каждый офицер взял себе по рюмке горькой и так же молча выпил.
– Как вам после ти-анх? – подошел к Василию Андреевичу альфа-координатор, когда большинство офицеров разошлись.
– Честно? – спросил тот.
– А как же иначе?
– До сих пор не верю, – буркнул казак. – Нога выросла, молодым стал, в башке кавардак, никак не пойму, что с этим вашим биокомпом делать. Гляжу на себя в зеркало – и не верю. То ли я, то ли мне чудится. А Прасковья моя какой красавицей стала! Она и молодая такой никогда не была. Рябая была от оспы. А сейчас – что та царевна! У зеркала полдня сидит с открытым ртом, на себя налюбоваться не может.
– Все мы так поначалу, – рассмеялся Никита. – Мне, правда, некогда долго удивляться было, сразу за дело браться пришлось.
– Так оно и лучше, за дело-то, – степенно кивнул Василий Андреевич.
– По поводу вашего подразделения что-нибудь надумали?
– Что тут думать? В нем, кроме меня самого, никого и нет. Пока я в госпитале валялся, всех разобрали.
– Мы сейчас принимаемся за эмигрантов в Константинополе, Харбине и Париже, – усмехнулся Никита. – Думаю, наберем людей сколько надо. Там сразу станем искать подходящих.
– Это дело, – кивнул дварх-майор. – Нечего им там без толку сидеть. Один хрен на чужбине, так лучше уж чем полезным заняться.
