Неспешно прогуливаясь, он одновременно координировал работу более трехсот вербовочных пунктов. Мимо мелькали разные люди, в большинстве своем – турки, но часто на дороге попадался кто-то из русских. Офицеры легко опознавались по мундирам, штатские – по выражению лиц и одежде. Вот только глаза и тех, и других были обреченными, ощупывающими каждого встречного с настороженностью и опаской.
– Никита! – привлек вдруг его внимание чей-то смутно знакомый голос. – Ненашев! Ты ли это? Или я брежу?
Альфа-координатор оглянулся и увидел спешащего к нему офицера. Господи! Павлик Сарин! Живой! Никита даже головой помотал, прекрасно ведь помнил, как батарею его друга накрыло шрапнельным залпом.
– Рад тебя видеть, Пашка! – распахнул он объятия. – Тебя же шрапнельным накрыло! Сам видел.
– Только посекло, – отмахнулся тот. – Полгода отлеживался. А мне сказали, как из госпиталя вышел, что тебя в середине девятнадцатого убили. Я уж и свечку в церкви ставил за помин души, а ты вот он.
– Идиоты штабные, – скривился Никита. – Меня к Колчаку послали, там и оставался до самого поражения. Потом эмигрировал.
– А я воевал до самого конца, – вздохнул Павел. – После того ранения везло, больше ни разу не задело. На последний пароход чудом забрался. Теперь вот не знаю, что дальше делать.
– Пошли, посидим где-нибудь, – улыбнулся альфа-координатор старому другу, – отпразднуем встречу.
– Да я бы и рад, – покраснел тот. – Только…
– Не беспокойся об этом, – отмахнулся Никита. – Денег хватает.
Только сейчас Павел обратил внимание на то, как одет его старый друг, и нахмурился.
– Тебе, я вижу, повезло… Или с собой чего привез?
– Нет, – иронично усмехнулся прекрасно понявший его опасения альфа-координатор. – В эмиграции совершенно случайно попал в одну странную организацию. Здесь по ее заданию. Наши люди никогда и ни в чем не нуждаются.
– А, служба такая, – облегченно вздохнул Павел, едва было не поверивший, что старый друг оказался одним из воров, вывезших с родины достаточно награбленных побрякушек. – Раз угощаешь, пошли!
Что-что, а найти хороший ресторан в европейской части Константинополя проблемы не составило. Вскоре оба друга сидели за столом, покрытым накрахмаленной белоснежной скатертью. Подтянутый официант быстро принес заказ. Павел со вздохом посмотрел на почти забытое великолепие. Как бы еще вспомнить какая вилка и какой нож для чего используются, не хочется позориться. Выпив рюмку ледяной водки и закусив балыком, он вздохнул. Чудо просто, сколько лет не сиживал с другом в хорошем ресторане. Но интересно, в какую это организацию попал Никита? Внезапно его внимание привлек вставший из-за столика неподалеку молодой мужчина с длинными соломенными усами, одетый в костюм не хуже, чем у его друга. Незнакомец подошел к их столику.
– Здравия желаю, господин альфа-координатор! – негромко сказал он.
– Здравствуйте, Василий Андреевич, – сказал Никита. – Мы сейчас вне строя. Не стоит обращать на себя внимания.
– Боюсь, слухи все-таки пошли… – вздохнул тот.
– Слухи останутся слухами, – ответил альфа-координатор. – Через три дня мы покидаем эти места навсегда, и слухи, даже если к ним кто и прислушается, ни к чему не приведут.
– Понятно. Извините, что привлек внимание. Увидел вас здесь и подошел.
– Ничего, Василий Андреевич. Вижу, нашли кого-то интересного?
– Да, трое опытных генштабистов. Вы говорили, что такие люди нам нужны.
– Что сказал по их поводу Асиарх? – с интересом спросил Никита.
– Один подходит нам, два генералу Глассу, – ответил Василий Андреевич. – Сейчас провожу предварительную беседу – люди тертые, недоверчивые, жизнью битые. Но не буду вам больше мешать. До встречи.
Он отошел. Павел, внимательно слушавший непонятный разговор, с нездоровым интересом смотрел на Никиту.
– А что это у тебя за звание такое – альфа-координатор? – спросил он.
– Что-то наподобие генерал-майора. Может, немного выше.
– Ого! – присвистнул Павел. – Поздравляю, господин генерал! Я выше капитана не забрался. За это надо выпить!
Они с удовольствием выпили.
– А артиллеристы вам не нужны? – осторожно покосился на старого друга Павел. – Тут слухи пошли о каком-то русском легионе. Это не ты его, часом, набираешь?
– Часом, я, – усмехнулся Никита. – Хотя непосредственным командиром является дварх-полковник Бурцев. Но он в моем подчинении.
– Александр Владимирович? Я его хорошо знаю! Как бы его повидать?
– Если хочешь, можешь считать себя зачисленным в легион, – рассмеялся Никита, Асиарх по его просьбе проверил Павла и дал добро.
– Еще бы я не захотел! – возмутился тот. – Денег ни гроша, податься некуда. Где служить-то?
– Сам увидишь, – ухмыльнулся Никита. – Если расскажу, не поверишь просто. Приготовься несколько дней ходить с отвисшей до пола челюстью. Такого насмотришься, что ни в одной сказке не слыхал.
– Поглядим, поглядим… – заинтригованно протянул Павел. – Эх, маму с папой жаль.
– Погибли? – с сочувствием спросил Никита.
– Не знаю попросту. Они в Москве остались, а там сейчас красные. Надеюсь, двух стариков не тронули…
– Если живы, найдем и вывезем. Мы всем нашим помогли найти семьи. Иначе нельзя.
– Тогда люди за вас до последнего драться станут, кем бы вы там ни были, – усмехнулся Павел.
– Армия, которая плохо заботится о своих бойцах, всегда гибнет.
Они говорили еще долго, выпивали, закусывали. Только через час Никита решительно выбрался из-за стола и повел старого друга к ближайшему темному закоулку, чтобы переправить на крейсер. Дел невпроворот, и никто их за него не сделает. Павел прекрасно понял его объяснения, служба есть служба, этого офицеру объяснять не требовалось.
Внезапно что-то насторожило альфа-координатора, и он резко остановился. Оказалось, что их занесло в припортовый квартал красных фонарей. Поскольку день был в разгаре, проституток почти не было видно. Только две или три лениво переругивались в дальнем конце переулка. Да напротив Никиты в тени дома, скрываясь от не по-осеннему жаркого солнца, стояла совсем юная девушка. Чистое, свежее, интеллигентное лицо. Наполненные слезами голубые глаза, из которых буквально рвалось отчаяние. Никита немного приоткрылся, и это отчаяние вывернуло эмпата, едва не заставив его скорчиться от боли. Одета незнакомка была в длинное бежевое платье, совсем недавно выглядевшее приличным. Не понимая, что привлекло его внимание, Никита внимательно вслушался в девушку и едва не заскрипел зубами, осознав в чем дело. Она пришла сюда впервые. Пришла не ради себя…
В маленькой комнатенке, за которую Наташа отдала последние жалкие гроши, металась в жару ее десятилетняя сестренка. И нечем было уплатить за лекарство. Девушка в отчаянии умоляла о помощи всех, кого знала. Кто просто отказал, кто и сам ничем не мог помочь, находясь в таком же положении. Продавать тоже оказалось нечего. Кроме самой себя. Именно это Наташа и собиралась сделать, и сейчас стояла, ожидая клиента. Она изнемогала от стыда и отчаяния, единственной мечтой было убежать куда-нибудь. Но девушка заставляла себя оставаться на месте – там, в комнатке, умирает маленькая Верочка, и помочь ей некому. Кроме старшей сестры.
