– Ни фига себе, сказала я себе… – протянула Хитрюга. – Это действительно сильное оружие. Осваивай.
– Против господина оно бессильно, – зло буркнула Ведьма. – Вы не видели его защитных плетений. Спешить не стоит, мы должны научиться от него всему, что только можно.
– И чему нельзя – тоже, – добавила Умница.
Ведьма окинула взглядом каюту, остановив его на небольшой тумбочке у стены. Подойдет для первого эксперимента. Потом скользнула в ментал, привычно проскочив уровни мышления, и вышла туда, где ей проще всего давалось оперирование вероятностями. Зафиксировав сознание на объекте, выделила белую нить основной реальности и начала осторожное плетение. Такого сложного ей сплетать еще не доводилось, тысячи и тысячи вероятностей перекручивались в самых невозможных сочетаниях. Ведьма была очень осторожна, что-то подсказывало ей, что ошибка в этом плетении означает смерть для неумелого мага. Она раз за разом проверяла сплетенные вероятностные жгуты, прежде чем объединить их в единое целое. Ошибки нет. Эх, была не была! Ведьма внутренне оскалилась и завершила связку, придав ей целостность. Одновременно отложила ее в памяти – могла теперь применить почти мгновенно, в следующий раз не понадобится выплетать связку кокона почти час. Осенив себя благим кругом, Ведьма задействовала плетение, зная, что если ошиблась, то сейчас умрет. Но она не ошиблась!
– Работает! – восторженно взвыла Ведьма, вынырнув из ментала.
– Работает, – согласилась Умница. – Продолжим.
– Не могу я больше… – вздохнула Ведьма. – Сил нет, устала, как собака. Давайте передохнем.
– Да, пожалуй, – согласилась Хитрюга. – Мы сегодня и так сделали очень много.
– Ну, как хотите, – разочарованно отозвалась Умница. – А я подумаю пока, что может последовать за этой связкой, там еще один интересный алгоритм применить можно.
И замолчала, погрузившись в себя. Мара вздохнула и медленно опустилась на пол. Быстро сделала несколько упражнений, чтобы размять затекшее тело, и радостно рассмеялась. Со стороны она выглядела прелестно. Но только до тех пор, пока наблюдатель не заглянул ей в глаза. В глазах юной, прекрасной девушки горели ненависть и презрение, готовность мучить и убивать, унижать и втаптывать в грязь.
Связавшись с постом охраны, она приказала принести обед. Холодно и жестко приказала. За прошедшее время бывшая тридцать вторая привыкла к своему привилегированному положению, привыкла, что любой ее приказ сразу исполняется охранниками со страхом на лицах. Этот страх доставлял девушке истинное наслаждение, и она всячески культивировала его, издеваясь над охраной, как могла. Вот и теперь не прошло пяти минут, как в дверь каюты постучали. Она открыла, дотронувшись до сенсора, и какой-то охранник, испуганно глядя на черное свечение над телом Мары, вкатил столик с роскошным обедом. Подкатив столик к кровати, на которой с удобством расположилась красивая обнаженная девушка, он замер, стараясь не смотреть на нее.
– Пшел вон! – приказала Мара, и охранник с облегчением выскочил за дверь.
Может, стоило прирезать? Да нет, вряд ли, возись потом с трупом. Хотя… Потом можно будет и развлечься. На огромной космической станции, где расположился питомник, служили тысячи охранников, и господин разрешил делать с ними все, что она только пожелает. Только попросил больше половины не уничтожать… Мара и не собиралась, но любила иногда вспороть кому-нибудь из охранников живот или перерезать глотку, и жадно пила льющуюся из раны кровь, наслаждаясь агонией умирающего. Остальные в ужасе стояли в стороне, не решаясь даже сдвинуться с места. Господин достаточно подробно описал им, какая судьба ждет попытавшегося нанести этой девушке вред. Ни один не хотел себе такой смерти, и потому ни один не рисковал прийти на помощь сослуживцу, которого изредка замучивало чудовище в облике юной красавицы. Они благодарили Благих за то, что такое приходило ей в голову нечасто.
С удовольствием поев, Мара оттолкнула столик к стене и полюбовалась на белый кокон, в который превратилась тумбочка. Какое прекрасное плетение! Девушка перекатилась на живот и принялась болтать ногами в воздухе, страшно довольная собой.
Одно только не давало ей покоя в последние три-четыре дня. Желание. Оно возникло неожиданно, и Мара только плевалась до сих пор, прекрасно понимая, что это за желание. Тем более что господин строго-настрого приказал ей сохранять девственность. А его приказами манкировать не стоило, если жить хочется. Он также предупредил, что желания могут появиться, ведь активно используя магию, она перенапрягала тело, и в кровь после того выделялась масса гормонов.
Сегодня Маре было особенно не по себе, в паху, казалось, горел огонь, и девушка злобно выругалась. Хотя, стоп. Можно ведь удовлетворить себя и не лишаясь девственности. А это мысль! Подвергнуть кого-нибудь из этих скотов тому же унижению, какому они подвергали приговоренных к смерти воспитанниц. Это будет приятно, очень приятно. Мужчин после питомника она люто ненавидела и презирала, и была счастлива поиздеваться над каждым, до кого могла дотянуться. Мара резко спрыгнула с кровати и потянулась, глаза девушки горели в предвкушении. Все пять личностей согласились с тем, что попробовать стоит. Авось да понравится.
Выскочив в коридор, как была, обнаженной, Мара неспешно пошла в сторону главных отсеков станции, где обычно находились охранники и где она могла выбрать себе любого. Девушка скользила взглядом по замершим на своих постах сильным мужчинам, и ее хищная ухмылка заставляла их вздрагивать. Благие, проклятая тварь снова вышла на охоту! Каждый молился, чтобы она выбрала кого-нибудь другого. Мара осматривала их одного за другим и шла дальше. Наконец, ее внимание привлек совсем молодой, очень симпатичный парень со светлыми волосами, стоявший на посту у дверей командного центра, куда девушке господин заходить не разрешал.
– Ты! – показала она на светловолосого пальцем. – Иди за мной.
– Но я же на посту, госпожа… – пролепетал он в ужасе, затравленно глядя на Мару.
– Меня не еб…т!
– Иди-иди, – подошел к пареньку старший охранник. – Я сам за тебя постою. Приказ госпожи мы обязаны исполнить.
– Как прикажете… – мертвенно побледнел охранник и обреченно побрел вслед за уходящей девушкой.
Вернувшись в каюту, Мара села в кресло, закинув одну ногу на подлокотник, и с интересом посмотрела на замершего посреди каюты парня, сходящего с ума от ужаса. Он был бледен, на лбу выступили капли пота. Девушка наслаждалась его страхом, она пила его, как пьют изысканный напиток. Затем оскалилась и закинула на подлокотник вторую ногу, открыв взгляду охранника самое интимное.
– Давай! – приказала она, насмешливо смотря на него. – Работай.
– Что я должен сделать, госпожа? – пролепетал парень, уставившись в пол.
– Языком поработать! Понял, дебил? Если постараешься и сделаешь все хорошо, останешься жить. А на нет и суда нет.
– Как прикажет госпожа… – отчаянно покраснел охранник.
Затем подошел ближе, рухнул на колени и неловко ткнулся лицом девушке между ног. Мара наслаждалась происходящим, наслаждалась чужим унижением. Она покрикивала, приказывала делать то так, то эдак. Парень старался изо всех сил, и девушке это нравилось. И как ей раньше в голову такое не пришло? Редкое удовольствие. Охранник действовал осторожно, и Мара плыла в потоке наслаждения. Из истомы ее вырвал сигнал боевой тревоги.
