– Как хорошо Марина вжилась в роль. – Я изобразила улыбку сытой гадюки. – Спасибо, что обрадовали новостью.
Взяла в руки журнал, изображая, что внимательно вчитываюсь в статью. Текст пестрил предположениями и слухами, которыми так славится «желтая пресса». Мой спектакль вывел дознавателя из себя.
– Послушайте, милочка, отпираться бесполезно. Я знаю, что вы – Марина и прибыли сюда подлогом. Ваша сестра сейчас на Земле. – Он навис над столом, упираясь руками в него.
– Нет, это вы послушайте. – Я тоже поднялась со стула, опираясь ладонями в столешницу, и с вызовом ответила на взгляд законника. – Это моя сестра сейчас на Земле, вместе с моим женихом. Я сама ее попросила заменить меня на церемонии объявления помолвки. Приглашение в вашу академию пришло слишком поздно, когда о торжестве уже было всем объявлено, и его нельзя было отменить. Так что это Марина вместо меня знакомилась с моей свекровью, пока, черт возьми, я отбываю тут правительственную обязанность.
Я вошла в роль и кричала вполне искренне. Дознаватель такого отпора не ожидал и сдулся, но злобу затаил. Или…
В следующую минуту я почувствовала, словно с разбегу только что впечаталась в кирпичную кладку. Дознаватель тоже потирал виски, что привело к мысли: не я одна испытала эту гамму непередаваемых ощущений.
– Этот засранец и ей блок поставил, – тихо в сторону бросил дознаватель.
Я же была готова расцеловать Верджа в этот момент. Превозмогая головную боль, осведомилась:
– Кроме как выдвигать абсурдные предположения, вы, может быть, хотели бы меня еще о чем-то спросить? Например, о том, что я видела в момент убийства?
По гримасе дознавателя поняла: хотел он сказать и спросить много чего, преимущественно матерного и непосредственно к делу не относящегося, например: «Какого?..». Но мужчина вслух лишь зло выплюнул:
– На сегодня вы свободны…
Проректор поднялся со своего места, чтобы позвать Верджа, оставшегося за дверью. На краткий миг мы остались в кабинете с законником вдвоем, и он прошипел:
– Не думай, что раз сегодня тебе удалось выкрутиться, это будет происходить всегда. Я найду, как тебя прижать и обвинить в убийстве. Я знаю, что ты причастна к смерти профессора… – Больше ничего он сказать не успел, в кабинет вошел Вердж и, молча подхватив меня на руки, вынес вон.
Мы вышли на улицу и Мейнс усадил меня на лавочку, я начала.
– Ты прав, – тут же сообщила я.
– В чем именно? Вообще-то во всем, но ты лучше уточни.
– В том, что и до нас добрались. И полагаю, змея – это только начало. Убийца узнал о нечаянных свидетелях и пытается нас устранить. Но это еще не все. Следователь заявил, что подозревает меня в убийстве.
– Поясни. – Вердж ошалело замотал головой.
– Он думает, что я – террористка, убившая профессора.
Почему он так считает, уточнять не стала.
– И? – Вердж смотрел внимательно, словно в первый раз меня увидел.
– Что «и»? Я не виновна, я этого моля впервые увидела в стенах академии. А теперь еще и это покушение. Знаешь, ты как хочешь, а я должна разобраться в этом деле. Иначе стану либо трупом, если следующее покушение окажется более удачным, или заключенной, чего мне тоже мало хочется.
– Я тебя недооценил. Оказывается, ты умеешь думать.
За столь сомнительный комплимент Вердж получил тычок локтем в бок. Некромант, не обратив на него внимания, невозмутимо продолжил:
– Иногда. – А потом добавил: – Я тоже, пока стоял за дверью, об этом же размышлял.
– И какие будут идеи? – Лично у меня была парочка, но я предпочла выслушать сначала своего собеседника.
– Попытаться составить список тех, кому известно, что мы почти свидетели убийства, – выдал Вердж.
Я тут же возразила:
– Ну, составим, а толку-то. Я вон Чубысе – соседке по комнате – рассказала о случившемся, а она могла еще кому-то, а тот еще кому-то. Слух – это дело такое: неизвестно, через какое колено он дойдет до убийцы. Это не вариант.
– А ты что предлагаешь? – Вердж погрустнел. Не иначе прикидывал, скольким он поведал о случившемся и как далеко эта информация уже распространилась…
– Предлагаю самим попробовать найти убийцу.
– Ну-ну. – Скептицизмом Мейнса можно было забивать гвозди.
– Тогда я одна! – В порыве чувств я вскочила со скамейки и была тут же подхвачена на руки некромантом.
– Сдурела? У тебя нога больная. Хочешь усугубить и пару недель провести в лазарете?
Я потупила взор. Эта забота, пусть и высказанная грубым тоном, тронула. Поймала себя на отстраненной мысли, что на руках парня очень удобно.
Тем временем Мейнс повторно опустил меня на скамейку.
– Не отступишься? – Теперь уже некромант смотрел на меня в упор, словно пытаясь определить степень моего упрямства.
Но я как белорусский партизан не сдавалась, тоже буравя его взглядом.
– Хорошо, я с тобой. С чего начнем?
Я с облегчением вздохнула: бравировать независимостью-то я бравировала, но оно как-то спокойнее, когда рядом будет мужское плечо, пусть и Верджилово.
– Давай для начала наведаемся в лабораторию и кабинет убитого. Может, удастся понять, над чем он работал последнее время, с кем вел переписку, кому мог помешать…
Глава 10
Взломы и обломы
Вердж
Разумеется, некроманту влезать в это дело не хотелось. Специалисты сыска на то и специалисты, чтобы разбираться. На поверку же оказалось, что желание раскрыть дело побыстрее и погромче застит глаза на правду. К такому выводу Мейнс пришел сам, сопоставив дотошные расспросы законника и утверждение Рины, что подозревают именно ее. Причем утверждала она это уверенно, явно опираясь не на ощущения, а на факты. А Вердж был практически уверен – это не иномирянка. Ну не могла она этого сделать, просто не могла! Почти все время же была у него перед глазами.
В сложившейся ситуации некроманту было вполне понятно стремление его неугомонной подопечной самой докопаться до правды, ведь в противном случае может статься, что она попробует скамью подсудимых на мягкость. Но не бросать же теперь дуреху одну в этой ее затее, еще, поди, пострадает от неуемного любопытства и порой длинного языка, а Вердж, между прочим, за нее несет персональную ответственность. Так он себя убеждал, ввязываясь в это дело. И гнал прочь мысль о том, что Рина может ему просто нравиться.
Выслушав идею проникновения, некромант мученически вздохнул. Он-то прекрасно представлял, что значит «проникнуть в лабораторию проректора». Да там же охранок наверняка… К тому же и следователи все уже пересмотрели наверняка. Но эта Рина – девчонка, судя по всему, такая же упертая, как и винторогий воредой, что способен ударом лба пробить дубовые ворота.
