Шайю схватили. Она не сопротивлялась. Она гордо подняла голову, когда ее ударили под колени, чтобы бросить в пыль перед братом. Шлем ее упал на землю. Перевязь сорвали с бедер. Столько лун командовала она лейб-гвардией Каниты. Все это уже не имело значения. Ее воины, не колеблясь, обернулись против нее. Это было больнее, чем удар под колени.
— Приветствуйте нового наместника! — крикнул почему-то именно щитоносец Каниты.
Ударили копья о щиты, сотни воинов выкрикнули имя Субаи.
Ее брат принял их преклонение, на лице не дрогнул ни единый мускул. Он оглядел стоявших вокруг воинов. Шум не стихал. Первые голоса стали хрипнуть. Шайе показалось, что никто не осмеливается первым перестать восхвалять нового наместника.
Прошла целая вечность, прежде чем Субаи склонился к ней.
— Ты помнишь тот день, когда я вынужден был смотреть на тебя, поедая своего любимого пса? Тогда мне хотелось только одного: однажды убить тебя. Но Белый волк послал мне более милосердный дар. Я буду присутствовать при том, как будет сломлена твоя гордость. И обещаю тебе, ты будешь жаждать столь же быстрой смерти, какая настигла наместника Каниту. К нему Белый волк был благосклонен.
Превращение
Дыхание Ночи отдыхал у подножия утеса, положив голову на скрещенные передние лапы. Большой черный дракон почти полностью слился с тенью. День лишь клонился к закату, однако здесь, у скалы, казалось, что уже наступила ночь. Свет избегал огромного дракона. Он бежал от утеса.
Нандалее чувствовала себя нехорошо. Убийство Парящего наставника изменило перворожденного. В его глазах отражался холодный гнев. Она рассказала ему о патрулях и о ловушках.
— Вы уверены, что они пришли оттуда, госпожа Нандалее? Или вы предполагаете это, поскольку Глубокий город — единственное известное вам поселение гномов?
Слова горели в голове, насмешливый оттенок задел ее.
— Нет, я не уверена, — дольше выдерживать взгляд дракона она не могла. Грудь сдавливало, словно на ней лежал обломок скалы.
— Однако три дня назад вы были уверены, драгоценная госпожа.
Она хотела возмутиться. Она никогда не говорила, что уверена! Она очень осторожно подбирала слова, когда ее допрашивали небесные змеи у трупа Парящего наставника. Она вспоминала распотрошенное тело своего учителя. К мертвому дракону не осмелился подобраться ни один стервятник. Даже мухи не отложили яйца в растерзанную плоть. Все живое боялось огромного дракона.
Нандалее с ужасом вспоминала допрос. Несдержанные эмоции драконов. Внешне они казались спокойными, но мысли их были исполнены ненависти и печали. И все это ей приходилось чувствовать слишком отчетливо. Ощущение было такое, словно по венам у нее течет стекло… Это было не просто ощущение. Под конец у нее пошла кровь из глаз. После этого Дыхание Ночи прервал допрос.
После убийства дракона карлики приложили максимум усилий, чтобы стереть следы. И Парящий наставник еще и помог им. Бурелом, поваленные деревья, под которыми прятались карлики, был сожжен. Не осталось почти ничего из того, что могло бы позволить предположить, из какого поселения пришли убийцы. Они унесли свою добычу, части трупа белого дракона, в близлежащую пещеру, в которую впадала подземная река. Оттуда они, должно быть, бежали с помощью этих ныряющих бочонков, которые они называли угрями. По этому следу не могли пойти даже небесные змеи. И поэтому Дыхание Ночи позвал ее.
Сначала ей льстило то, что перворожденный считает, что она может обнаружить что-то такое, что укрылось от него, при всей его мощи. Может быть, его вера в ее способности крылась в том, что в той неприступной долине, где они искали одну из альвиек, она нашла камешек со следами крови.
Вскоре гордость сменилась отчаянием. Она искала почти целый день. Было несколько следов, но ничто не указывало на происхождение гномов. В конце концов Нандалее перебралась через обуглившийся ствол дерева и исследовала обломки машины, метнувшей копье, принесшее гибель Парящему наставнику. Там оказались только оплавившаяся железная обшивка и погнувшийся стальной лук. А еще множество наполовину обуглившихся ящиков. В одном из них она нашла странный белый комок, едва ли в половину ее большого пальца. Мягкая масса, источавшая отвратительный запах. Запах, который, однажды почувствовав, уже не забудешь. Кобольдский сыр!
— Вы лишились дара речи, госпожа Нандалее?
Нандалее вздрогнула. Эта мысль была подобна удару плети. Ей захотелось, чтобы Дыхание Ночи разговаривал с ней нормально, не выжигая свои мысли в ее голове. Это было намного интенсивнее того, что могли сделать любые слова.
— Я думала о грубом кузнеце-карлике, в пещере которого мы побывали во время нашего визита в Глубокий город. Там был такой сыр. Впрочем, это не доказательство. В конце концов, я же не знаю, насколько обычно для карликов есть такой ужас.
— Вы понимаете, каковы будут последствия, если вы выскажете свои подозрения перед моими братьями по гнезду?
На этот раз Нандалее было не так больно, когда ее захлестнули мысли наставника. Ее охватила печаль, наполнившая ее немым отчаянием. Чувство было такое, словно ей приходилось сдерживать огромную волну, вздымающуюся на горизонте. Предприятие, заранее обреченное на провал. И несмотря на это, она была обязана хотя бы попытаться.
— Мы хотим отомстить за смерть Парящего наставника. Но для начала я хочу быть уверенным. Мы не мстители, мы пообещали альвам быть справедливыми. Если мы наказываем, то должны быть совершенно уверены. Мы — хранители их детей, и если это необходимо, мы накажем, но мы не тираны, милость которых зависит от прихоти. Все дети альвов должны хорошо знать это, в противном случае окажется, что мы не справились с задачей.
Нандалее кивнула, не зная, что сказать. Большинство детей альвов боялись небесных змеев. Может ли быть такое, что Дыхание Ночи не осознает этого?
— Вы пойдете в Глубокий город ради меня, госпожа Нандалее. Вы знаете, где искать того наглого кузнеца. Выясните, он ли убил Парящего наставника и кто ему помогал. Кто был с ним, кто управлял машиной, созданной для того, чтобы убивать драконов. Принесите мне их имена, госпожа Нандалее, и я решу, каким образом казнить убийц.
Только она хотела заметить, что вряд ли сможет войти в город карликов, когда Дыхание Ночи коснулся когтем ее лба. Жест был осторожным и нежным, но за ним последовал ураган боли. Нандалее рухнула на колени, упала на бок. Ее сотрясали судороги. Ее тело неконтролируемо дергалось, она едва могла дышать. Взгляд ее затуманился. Из носа потекла кровь, заливая губы.
Когда судороги улеглись, она подняла руку и отчаянно поглядела на свои пальцы. Они были толстыми, бесформенными, покрыты мозолями. Нандалее снова стала пленницей тела карлика.
