Лавра вновь смяла письмо, отчего оно порвалось в нескольких местах. За что можно жалеть Холодовых?! Они получили по заслугам, причём у них, в отличие от семьи Гербер, пока все живы. А уж в том, что сейчас происходит с ними, виноваты лишь они сами. Марина угробила себя наркотиками, а Глеб Валентинович пал жертвой семейных разборок и ещё легко отделался. Если бы он скончался тогда, в июле, после тяжёлой аварии, Лавра пересмотрела бы свои взгляды на Холодовых. А так она продолжала их тихо ненавидеть, равно как и Финтберга с его добродетельностью.
«… Марк ничего не говорит про то, что произошло между тобой и Броном, хотя я слышала, будто над ним был суд. Также следователь Яровский сообщил мне, что тебя преследовал брат этого негодяя – Стреглова, но подробностей никто не говорит. Я так переживаю за тебя, дочка. Пожалуйста, свяжись со мной. А будет ещё лучше, если ты приедешь домой хотя бы на праздники. Мне так тебя не хватает. Я вспоминаю прошлые дни и часто думаю, почему их нельзя вернуть обратно, ведь тогда мы с тобой были вместе…
Твоя любящая мама Агния».
Девушку растрогали последние слова матери, но лишь слегка. Да, она тоже жалела, что не может вернуть прежние времена, когда пребывала в блаженном неведении. Но то, что случилось, не изменить. Жизнь продолжается, а в ней Лавра не видела рядом с собой никого из родных: ни брата, который в своё время сделал её калекой, ни родную мать, которая предала её, приняв помощь убийц отца в качестве компенсации. Окончательно скомкав письмо, Гербер запустила его в мусорную корзину и подошла к зеркалу.
Внешность отвлекла её от тяжёлых раздумий по поводу непростых семейных отношений. Ещё утром она обнаружила необычный синий цвет волос. Но теперь, когда стрелки комнатных часов показывали половину третьего пополудни, появились новые изменения. Из-под воротника блузки, на ключице, выглядывало что-то серебристое. Лавра потрогала сверкающие выступы и тут же вздрогнула. Что-то обожгло ей пальцы, на которых мигом проступили капельки тёмной крови.
Расстегнув верхние пуговицы, девушка обнажила плечи и убедилась, что зрение её не подводит. Серебристыми колючками оказалась чешуя: крупная, переливающаяся на неярком электрическом свету, твёрдая и острая, как бритва.
– О, господи, – прошептала брюнетка и схватилась за лицо.
Ей стало страшно. Надо срочно что-то предпринимать! Если оставить всё, как есть, то к вечеру она вообще превратится в чёрт те кого!!!
Лавра припала к шифоньеру и начала перебирать весь гардероб. Из своих вещей у неё не было ни одного костюма, который бы напрочь закрывал тело и шею. Зато у Луизы подобных нарядов имелось в изобилии. Подруга всегда предпочитала тёмную одежду с длинными рукавами и долгополыми юбками. Подобрав себе тёмно-синий пиджак со стойким воротником и длинную юбку из бархата, Гербер живо надела их на себя и оценила обновлённый имидж в зеркале. Не ахти какая красота, но на ближайшее время сойдёт. Главное, дотянуть до ночи, а там надо будет укутаться в свой плащ и отправиться к холодной реке.
Но этим планам не суждено было воплотиться. Едва за окном разлился сумрак, как в дверь комнаты постучались. Поначалу Лавра не хотела открывать, рассчитывая, что случайный визитёр уйдёт. Однако вечерний гость оказался настойчивым и уходить не собирался.
Удивлению не было предела. На пороге стояла Веста, только на этот раз с распущенными волосами. Надо отметить, что так она смотрелась намного лучше. Впрочем, сути дела это не меняло. Что она тут делает???
– Ты спала? – виновато спросила Рогова, оценивая беглым взглядом её новый облик. И ей было чему удивляться: синие волосы, синий пиджак и синяя юбка.
– Нет, – растерялась Лавра и жестом пригласила войти, на ходу выдумывая себе логичное оправдание. – Я читала… Не сразу услышала стук.
– И это твоя комната? – Веста с любопытством стала озираться по сторонам, состроив на лице язвительную ухмылку. – М-да, оригинально. А ты не пробовала снять квартирку? Могу порекомендовать хорошие варианты, к тому же недорогие… Собственно, я пришла по другому вопросу. Я нашла твоего дядю Махмуда.
– Моего дядю? – не поняла Гербер, ещё не придя в себя от чешуи на ключицах.
– Ну, ты же просила поискать, где может скрываться твоя бедная подруга, – нахмурилась начальница и уставилась на брюнетку пронзительно синими глазами. – Вот я и подсуетилась. Поедем?..
– Куда?
– Лавра, ты, наверное, всё-таки спала, а я разбудила тебя. К дяде Махмуду этому, к кому же ещё!..
На улице сделалось гораздо холоднее. Поднялся влажный ветер, а асфальт перед общежитием покрылся тонким льдом, который не помедлил затрещать под ногами Лавры. Она всё ещё пребывала в недоумении по поводу Весты. Кто бы подумал, что девица так самоотверженно возьмётся помогать ей. Ведь она совсем не знала Луизу и должна быть к ней абсолютно безразлична.
– Этот Махмуд держит ферму в Вартемягах, – пояснила Рогова, устраиваясь за руль своего «БМВ». – Как мне сказали, у него работает много чеченцев. Сам он выходец из Грозного. Наверняка твоя Луиза обратилась за помощью к нему, как к земляку.
– Тебе вовсе не обязательно было тратить личное время на всё это, – поскромничала Гербер, пристёгивая ремень безопасности. – Я очень благодарна за твою отзывчивость. Нечасто встретишь таких людей…
– Прекрати, ты меня смущаешь своими комплиментами, – засмеялась Рогова и направила автомобиль вперёд к Тучкову мосту. – Сейчас быстренько сгоняем за город, проверим, там ли спряталась твоя подруга.
Вартемяги находились совсем недалеко от Петербурга и, скорей всего, даже принадлежали ему на правах городского микрорайона. Особых пейзажей здесь было трудно разглядеть, когда вокруг установилась темнота. Но Лавра успела заметить густые берёзовые заросли перед въездом в посёлок и небольшую речушку, каких в предместьях Северной Пальмиры имелось огромное количество. Веста проехала до самого конца посёлка и притормозила лишь у чернеющего поля. Тут уже не было ни домов, ни людей, поэтому Гербер не понимала, для чего начальница привезла её именно сюда.
– Ага, вон там, – Рогова ткнула пальцем в лобовое стекло и вновь повела машину вперёд.
Лавра не сразу разглядела в тёмном поле огоньки окон. Оказывается, даже там находились жилые дома. «БМВ» осторожно объехал вспаханное на зиму поле и достиг добротного двухэтажного строения, вокруг которого раскинулись ветвистые кусты.
Крыльцо фермерского дома было заставлено всевозможной обувью, а внутренний дворик освещал мигающий фонарь. Тут же стоял старый проржавевший «Запорожец», а возле него увлечённо обгладывали кости две лохматые собаки. Лавра первая приблизилась к деревянному забору и оглядела обстановку. В отличие от города, здесь не было промозглого ветра и не так сильно ощущался холод. Возможно, стоило благодарить за это лес, который ограждал посёлок с севера. Так или иначе, дядя Махмуд владел приличным коттеджем и немалым приусадебным участком.
Собаки оставили кости в покое и зарычали. Веста, поставив машину на автоблокиратор, тоже припала к калитке, отчего псы взбудоражились, начали громко лаять и скалиться.
