– Да, – удивилась Луиза. – А у тебя разве нет? Первый раз в общагу пришла?
– Угадала, в первый, – приуныла Гербер, расстёгивая молнию на чемодане. – Я как-то не думала, что буду жить здесь, поэтому и без постели, и без посуды, и вообще без всего необходимого, кроме одежды…
Она села поверх матраса и задумалась. Чеченка поначалу смотрела на неё с крайним удивлением, но через минуту догадалась, что у её новой соседки возникли какие-то неожиданные сложности.
– Такое ощущение, что ты вот-вот расплачешься, – подметила Шарафова. – Какие-то проблемы? Любимый бросил, ты у него собиралась жить, да?..
Лавра хотела согласиться с этой версией, но, подумав, мотнула головой.
– И да, и нет, – вздохнула она. – Можно я не буду рассказывать эту долгую историю? Мне сегодня откровенно не до этого…
– Но ты же думаешь сейчас об этом, – настояла соседка.
– Как-нибудь потом. – Лавра занялась распаковкой чемодана. – Интересно, много ли денег уйдёт на постельное бельё? Ты не в курсе?
– У тебя их, наверно, не хватит, а ведь ещё жить надо.
– Да, с финансами у меня туго, нужно искать работу. Но не спать же мне на пыльном матрасе…
– Не переживай из-за постели, вот уж маленькая проблема. Есть у меня сменка, одолжу на первое время. А с работой это ты верно рассуждаешь. Стипендия в аспирантуре тоже маленькая, особо не разживёшься.
– А ты сама-то где работаешь?
– Я рефераты и курсовые для заказчиков пишу, – смущённо поведала Луиза. – Правда, нынче не сезон, приходится разносить рекламные листовки, газеты всякие, брошюрки от косметических компаний.
– И много платят?
– Думаешь, платили бы много, я писала бы ночами чужие рефераты? – усмехнулась девушка. – Да я и сама в Питере без малого неделю, кое-как хоть комнату в общаге выбила. Если б не помощь брата…
– Твой брат работает в университете?
– Нет, конечно. Просто он встречается с одной девушкой, которая работает в студсовете. – Шарафова выдвинула нижний ящик комода и передала соседке комплект обещанного белья. – Ничего, в Нижнем я в первое время где только не ошивалась, пока на приличную комнату не заработала. Однажды пришлось неделю спать в списанном вагоне поезда, представляешь? Сейчас как вспомню, так дрожь пробирает.
– А ты из Грозного уехала из-за войны? – полюбопытствовала Гербер. – Я слышала, что там теперь более менее жизнь восстанавливается…
– Давай я расскажу об этом как-нибудь потом, – сказала Луиза, словно в ответ на недавний отказ Лавры поведать свою историю. – Иди, лучше поешь картошечки, у меня она редко бывает, случайно купила, когда в Сестрорецк ездила. У местных она дешевле, а тогда как раз зарплату выдали. Иди, иди, не стесняйся…
Чеченка, которую, по словам недалёкой Викентьевны, боялись местные девицы, на деле оказалась вполне хорошей и доброй. Конечно, была в ней какая-то тайна, особенно в глазах, но ведь и сама Лавра скрывала много секретов.
Отказаться от угощения Гербер не посмела, хотя аппетита никакого не было. Она продолжала думать о последних событиях. Перед глазами так и маячила картина ночных кошмаров. Изредка она сменялась пейзажем того мрачного озера, в котором Лавра вчера чуть не утопилась. Возможно, стоило броситься в чёрную воду, из которой торчали ржавые штыри. Тогда бы не пришлось испытывать столько боли. Убийцы её отца решили, что тем самым компенсируют Лавре «ущерб», откупятся от собственных грехов. Как же это было низко… Неужели они собирались и дальше играть в этот нелепый спектакль?..
Это просто выводило из себя. Лавра злилась и сжимала кулаки. Она лежала на застеленной кровати, стараясь не смотреть на бродящую взад-вперёд Луизу. Соседка затеяла к обеду какое-то безумно вкусное блюдо с забавным названием «жижиг-галныш». Туда требовалось много чеснока, поэтому Шарафова собиралась наведаться в магазин, пригласив угрюмую Гербер. Но девушка отказалась.
Лавре совершенно ничего не хотелось. Она ворочалась с одного бока на другой, перебирая тяжёлые мысли. Почему она осталась в Петербурге? Почему не уехала? Что удерживает её в этом городе? Неужели Холодовы, которые погрязли в неприятностях не меньше её самой? Да, Глеб Валентинович, обвитый трубками и приборами жизнеобеспечения, выглядел теперь ужасно. Но ведь не из-за него Лавра осталась здесь. И уж тем более не из-за бредней Агнии Лесофовны о том, что Марк Франкович не поймёт поступка выпускницы, если та умчится домой… Мать говорила, что он решит, будто Лавра причастна к гибели убийц отца. И, действительно, для этого у Лавры имелся вполне подходящий мотив.
– О, Господи, – опомнилась вдруг Гербер и вскочила с постели.
– Что, что случилось? – забеспокоилась Луиза, держа перед собой дымящуюся кастрюльку с приготовленным обедом. – Что-то болит?
– Его хотят убить из-за меня! – с безумным видом сообщила ей Лавра. – Это же элементарно!.. Сначала покончили с братом Арсена Урсуловича и Елисеем Куликовым. Затем с бедной Ингой. А теперь взялись и за Глеба Валентиновича с Мариной. Как же я раньше не догадалась! Кто-то мстит, именно мстит за моего отца…
– Лавра, ты спишь? – Шарафова, нахмурившись, поставила кастрюлю на стол и помахала ладонью перед её лицом. – Присядь, тебе это приснилось. У меня у самой иногда что-то подобное бывает.
– Нет, – отстранилась от неё выпускница. – Я не спала, просто я поняла ужасную вещь, лежала и думала, а тут… Луиза, я почти раскрыла череду преступлений! Они произошли из-за меня и моего покойного отца! Кто-то потихоньку убивает всех, кто причастен к смерти моего папы. И это косвенно связано с Игорем, ведь в газете так и было написано, что Брона утопил невский Протей!..
То, что она начала думать вслух, Лавра осознала слишком поздно. Добрая часть секретов была выложена чужим ушам. Шарафова снова нахмурилась, с подозрением уставившись на странную соседку, а потом отошла к своей тумбочке.
– Ты имеешь в виду этого Брона? – Она вынула оттуда старую газету, обложку которой украшала фотография неизвестного мужчины, чем-то похожего на Арсена Урсуловича. – Его яхта затонула недалеко от Кронштадта.
– Извини, – засуетилась брюнетка, достав из чемодана мятую джинсовую куртку, всё ещё влажную после вчерашнего ливня. – Я попытаюсь объяснить всё после, а сейчас мне надо отыскать Игоря, срочно отыскать.
– Какого Игоря?.. – не понимала Луиза, глядя на беспокойную девушку. – Что с тобой происходит?
– Я вернусь, присмотри, пожалуйста, за вещами, – попросила Лавра, открыв дверь, и вырвалась в коридор, а оттуда на лестницу.
От Съездовской Линии до Малого Проспекта было рукой подать, и встревоженная догадками девушка побежала по улице, не замечая никого. Время обеденное, кто знает, может, Селивёрстов у себя в квартире. Тем более в субботу, хотя в этот день, наоборот, он мог быть по уши занят тренировками в бассейне. Ну да не беда, если его не окажется дома, сгонять в физкультурную академию вовсе не проблема. А допросить Селивёрстова про то, что ему известно о брате Арсена Урсуловича, сейчас важнее всего на свете. Конечно, в последний раз они расстались не самым лучшим образом. Вернее, они расстались навсегда. Впрочем, любовь любовью, но дело весьма и весьма серьёзное…
