А вот следующая коробочка в чёрной обёрточной бумаге показалась девушкам странной. Лавра долго пыталась открыть её, чтобы не повредить упаковку, но Марина нетерпеливо порвала картон и достала совсем непонятный предмет. В её руках чернело металлическое распятие с необычными символами на грифе и по краям. Крест смотрелся как-то слишком странно в такой обстановке.
– О, вот это красотища! – застонала Марина, вертя раритет перед носом. – Всё же Рýдольф есть Рýдольф, знает, какие подарки дарить.
– Подожди, – возразила Лавра, косясь на распятие, – ведь он же мне ничего не дарил.
– Как не дарил? – не поняла Холодова. – Чей же это тогда презент?
– Не знаю. – Гербер пожала плечами и выхватила крест из её рук. – Твоя мама дала мне коробку за столом. Анжела была после неё. Женька, ещё как пришёл, меня сразу поздравил, а Алексей уж потом ко мне подошёл и вручил конверт как бы от всех, и от Рудольфа в том числе. Эту коробку я не помню, чёрная ещё какая…
Марина распотрошила упаковку и вытащила из неё мятую кальку и верёвочки. Вдруг оттуда вылезла красная бумажка и, подобно малюсенькой бабочке, запорхала в направлении пола.
– Что это? – склонилась Холодова и подобрала листочек. – Кажется, записка…
Она спешно развернула её и принялась читать.
– Молись перед казнью… – Марина вдруг нахмурилась, замалчивая остальные слова и таинственно шевеля губами. Дочитав фразу до конца, она бегло взглянула на подругу, затем на распятье, и лицо её сделалось пунцовым.
– Что, что там? – потребовала Лавра, нервно сжимая декоративный подарок.
Но Холодова не стала читать послание вслух, а передала бумажку той, кому она была адресована.
«Молись перед казнью, дьявольский бес,
Твои прегрешенья сотрёт этот крест!»
Двустишье было ей знакомо и по рифме, и по мрачному содержанию. Бесспорно, его написал тот же, кто оставил в квартире открытку и украсил мёртвую Лику Лаврентьеву угрожающей листовкой.
Лавра испуганно отбросила крест в сторону, схватилась руками за голову и попятилась к стене. Острая боль внезапно застучала в висках, не давая ей спокойно оценить ситуацию.
– Он здесь, – прошептала Гербер, глядя на подругу. – Это он оставил, его работа!..
Марина обернулась на окно, заметив какой-то посторонний шум. Штора зашевелилась от ледяного ветра, который ворвался в комнату. Холодова тут же прикрыла форточку и оглядела тёмный двор.
– Что нам делать??? – задрожала Лавра. – Он где-то поблизости, он в доме…
Подруга поправила штору и подлетела к ней. Её лицо не выражало никакого волнения. Наоборот, она была какой-то разозлённой.
– Хватит нести чушь! – вскричала девушка. – Как этот ублюдок может сюда пробраться?! Дом под охраной да и гостей здесь куча! Или он, по-твоему, умеет летать???
Гербер стала потирать руки, покрывшиеся гусиной кожей.
– О, Лавра, перестань трястись! – не на шутку взбесилась Марина, поднимая опрокинутое распятье. – Это чей-то глупый прикол, не более! Сюда, кроме меня и мамы, никто не заходил. Уверена, это Женька или Кирилл, они ведь любители потрепать нервы, тупицы…
Однако Лавру такая версия не устроила. Подтверждением этому стал очередной ветер, влетевший в спальню. Теперь и Марина с подозрением уставилась на форточку, ведь ещё минуту назад она лично закрывала её. Вне себя, она хотела вернуться к окну, но Гербер придержала её за локоть.
– Не ходи, – прошептала Лавра, устремляя беспокойный взгляд на колышущуюся занавеску. – У меня в сумочке твой шокер, надо достать его.
Рыжая подруга угрюмо вздохнула. Из коридора тем временем послышались шаги, и сердце Лавры от этого сжалось в комок. Там был Андрей Дмитриевич, в этом девушка уже не сомневалась, отчего юркнула к вооружённой подруге и замерла за её спиной, всё ещё стараясь совладать с паникой. Шаги за дверью усиливались. Даже Марина, нацелив шокер на дверной проём, напряглась. И она непременно бы напала первой, если бы не знакомый голос:
– Вот куда они попрятались!..
На пороге появилась Екатерина Львовна, а позади неё мелькнула светловолосая Анжела.
– Уф, мама!!! – заголосила Холодова, опустив шокер, и возмущённо обернулась на Лавру.
– И ты тоже, трусиха, меня напугала до смерти! – Марина толкнула её в бок и бросила оружие на широкую кровать.
– Что у вас здесь происходит? – поморщилась Екатерина Львовна. – А дует-то как, вам что, жарко?..
Марина подбежала к окну и со всего размаху захлопнула окаянную форточку, так что даже задрожали стёкла.
– Нет, Лавра, тебе однозначно пора записываться на приём к психиатру, – пробурчала она, собирая с пола разбросанные бумажки от странной упаковки.
– Да что с вами такое, я не пойму! – не унималась госпожа Холодова, пройдя в комнату вместе с заинтригованной Бриловой.
– Ничего, не обращай внимания, на Лавру нашло временное помрачение, не более, – всё в том же недовольном тоне отвечала рыжая подруга.
– Ясно, это я виновата, – опечаленно вздохнула её мать. – Не следовало разрешать вам пить столько вина…
– Да причём здесь вино вообще! – яростно замахала руками Марина. – Просто она чересчур близко воспринимает чьи-то дурные выходки. Вот, полюбуйтесь, кто-то удумал подарить ей крест. Правда, очень забавно?..
В её голосе звучал сарказм, хотя Лавра до сих пор сомневалась насчёт этого «подарка».
– Боже, какая чудесная вещица! – засияла Анжела, взяв распятие. – Да и дорогущая, наверное. Гляньте, буковки уж больно на золото похожи…
Её реакцию можно было понять. Для чего бы ни предназначался этот крест, со стороны он казался, действительно, красивым. Однако его очарование оставалось мрачным. Лавра замотала головой и выхватила свой «подарок» у умиляющейся Анжелы.
– Понимаете, – пыталась объяснить девушка, – это угроза, прочтите сами, что мне написал Андрей Дмитриевич!.. Он хочет моей смерти, это он его сюда положил!
– Смерти? – растерялась госпожа Холодова. – Лавра, что с тобой?
– Да она про того ненормального археолога говорит, – пояснила Марина. – Думает, что он здесь.
– На нашей даче?.. – усмехнулась женщина. – О, деточка, успокойся, такого никак не может произойти.
– Нет, может. Ведь он как-то подложил мне этот подарок, – настаивала Гербер, ощущая, что ненавистное распятье начинает обжигать ей ладонь. – Или это сделал кто-то из гостей, раз ему сюда, по-вашему, не суждено попасть.
Присутствующие обменялись вопросительными взглядами и недовольно вздохнули, давая понять взволнованной имениннице, что их терпению приходит конец.
– Так, – командным голосом заговорила Екатерина Львовна, – я вообще-то пришла за вами. Наши мужчины решили устроить гонки на машинах и требуют Лавру. Давайте оставим вопросы с подарками на потом, иначе Глеб начнёт ругаться.
