– Между прочим, идея поехать сюда принадлежала мне, – не утерпела Василиса.
– Ай-ай-ай, – продолжал драматизировать мужчина, всплеснув руками, – что Вы говорите, какой удар по чести уважаемого Михаила Леонидовича. Вы хоть представляете, что на пару со своей свихнувшейся подругой стали объектом интереса со стороны ужасных людей? Взять, к примеру, того же самого Стреглова. А вдруг бы он вас поймал, вдруг бы заманил в ловушку?! Вы должны осознавать, что полностью потеряли разум, идя на такой риск!..
– А Вы, значит, уже и слежку за мной организовали, – подытожила Лавра.
– Конечно! – съязвил Суровкин, пронзив её ненавидящим взглядом. – Мы ждём, что Стреглов объявится где-то поблизости. Надо же как-то ловить этого прохиндея.
– Вы его уже полгода всё ловите и ловите, а результата никакого нет, – огрызнулась Гербер. – Вот мне и пришлось взяться за дело самой. Как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
– Твоего мнения вообще никто не спрашивал, – мигом заткнул выскочку Афон Кунжутович и разразился нотационной речью. – Допрашивать свидетелей и прочих лиц – это, конечно, интересно, но в то же время крайне безрассудно! Любые действия с вашей стороны по поимке Стреглова ни к какому хорошему для вас результату не приведут. Даже если Гербер и жаждет отомстить ему за пострадавшую мать, это ещё не повод вовлекать в свои дела уважаемых господ!.. После газового инцидента в университете все только и занимаются, что розыском виновных. Причём ещё не доказано, что всё это мог устроить именно археолог, а Гербер при всём при этом была и остаётся основной подозреваемой по данному делу.
– Да у Вас ничего на меня нет…
– Ха, ещё как есть! – обрадовался прокурор её очередному возмущению. – Во-первых, мотив – дестабилизировать образовательный процесс и сорвать занятие преподавателя Рафаэля Суровкина. Во-вторых, в сумочке, которую обнаружили в квартире после покушения на твою мать, нашёлся весьма подходящий баллончик с перцовым газом. Оперативники тогда ещё не знали, что ты причастна к университетскому беспорядку, и не изъяли сей предмет. Но его присутствие было зафиксировано в протоколе осмотра, так что прямое доказательство, считай, уже имеется. Ну, и в-третьих, это твоё странное бегство с места учёбы. Многие видели, как ты скрылась вместе со своим предприимчивым сокурсником! Кстати, он тоже тот ещё тип, неоднократно привлекался к административной ответственности за мелкое хулиганство. Правда, его папаша всегда быстро решает такие вопросы…
Лавра открывала и закрывала рот, словно аквариумная рыбка, не находя слов в своё оправдание. Василиса, заметив это, строго взглянула на торжествующего Суровкина.
– Афон Кунжутович, Вам ведь прекрасно известно, как обстоит дело на самом деле, – вставила она, взяв подругу за холодную руку. – Да и какое это имеет отношение к сегодняшнему?
– Самое прямое! – Прокурор поднял вверх указательный палец, обходя сидящих девиц со спины. – А вдруг таким способом Гербер пыталась скрыться от следствия?..
– Что? – вздрогнула Лавра.
– Во-первых, – снова прервала его жена ректора, – с неё не брали подписку о невыезде. Следовательно, она может свободно перемещаться по территории страны, верно? Во-вторых, все те доказательства, по своей сути, ничтожны, потому что имеют косвенное отношение к Лавре. В-третьих, есть люди, которые могут подтвердить факт потери её сумочки… И не надо кидаться на нас, тем более мы общаемся с Вами без правовых оснований, то есть можем вообще со спокойной душой уйти отсюда. Вы не имеете права обвинять бедную Лавру во всех этих преступлениях.
Василиса гордо вскинула голову и скрестила руки на груди, похожая сейчас на доблестного адвоката, выступающего с речью в суде. Суровкин же поджал бледные губы и как-то недобро прищурился.
– Хорошо, – прошипел Афон Кунжутович, пронзая их свирепым взглядом. – Если вы не цените опеку со стороны правоохранительных органов, будем поступать по правилам. – И он повернулся к двери. – Рамиль! Рамиль, зайди…
В дверях показался один из тех незнакомцев, что встретили красавиц у выхода из больницы.
– Мы задерживаем этих дамочек для выяснения личности и возможной причастности к делу Стреглова, – железным тоном приказал Суровкин.
Рамиль прошёл внутрь, а за ним показались люди в милицейской форме.
– Сами пойдёте, надеюсь? – поинтересовался он у обомлевших подруг. – Не хотелось бы силком тащить вас в отделение.
Девушкам пришлось дорого заплатить за свою дерзость. Если у Лавры паспорт оказался при себе, то вот у смелой Василисы с этим возникли проблемы. Дело в том, что пару дней назад она отдала его на замену, поскольку старый угодил вместе с одеждой в стирку. Поэтому бесчувственные милиционеры решили устроить детальную процедуру запроса о личности девушки, «не поверив» в одну лишь адвокатскую корочку. На это ушла вся вторая половина дня. Помимо этого, каждую из них ещё и тщательно допросили. Надо ли говорить, что обе были не в самом хорошем настроении после всего этого?.. Не помогли даже громкая фамилия Василисы и её брак с ректором областного университета. В общем, впечатления от сотрудников милиции города Вольска у подруг остались самые скверные.
Когда их наконец-то освободили из незапланированного заточения, на дворе стоял поздний вечер. Благо, хоть по просьбе Василисы пригнали её драгоценный «Порше», иначе пришлось бы идти обратно к психушке, а это было не слишком близко. К тому же за прошедшее время мороз значительно окреп.
– И самое ужасное, что я ничего не смогу сделать этому ублюдку! – шипела жена Михаила Леонидовича, прогревая двигатель иномарки.
– А я ведь говорила, что ничем хорошим эта наша игра в сыщиков не закончится, – добавила Лавра.
– Да, крупно ты Суровкиным насолила. Не знаю уж, что они теперь с тобой сделают. Здесь и связи-то вряд ли помогут. Нужно какой-нибудь другой выход искать.
– Не нужно ничего искать, – захлопнула Гербер свою сумочку и посмотрела на подъехавший к отделу милиции серо-синий УАЗ, – будь что будет.
– Нет, так нельзя, они же тебя растопчут.
– Вась, не надо, пожалуйста! Ты и так из-за меня получила. Хочешь ещё неприятностей?..
На выезде из Вольска они заправили «Порше» и перекусили в местном кафе. Уж больно долго их продержали в милиции, а прокуковать в пути добрую половину ночи девушкам не хотелось.
Тёмный вечер был намного красивее морозного дня. Его дополняла загадочная круглая луна, которая белым яблоком висела на чёрном небосклоне. Именно сейчас, в её сумеречных лучах, зимние пейзажи казались ещё удивительнее. Лавра же обдумывала последние новости о Стреглове и его чудесной способности летать. Наверно, у него имелся какой-то особый аппарат. Правда, где он его раздобыл? Наверняка в открытую такие штуковины не продаются. Да и его тяга навещать родственников тоже казалась странной. Для чего ему пьянчужка-тетя и полоумный брат? Помнится, археолог хотел наслаждаться лишь красотой сокровищ Бальваровского. Учитывая, что те имелись у него в полной коллекции, было странно, что он ошивается в Вольске.
