Рашвер кивнул, вернув очки на лицо.
– Наш разговор как раз пойдёт о происходящих с тобой странностях.
– Если Вы о Стреглове, то я уже…
– Лавра, умей сначала выслушать, – сделал замечание ректор и оглянулся на окно, за которым мирно спал пустынный заснеженный двор. – Я знаю всё, что с тобой случилось, и, может, даже чуточку больше положенного. Извини, по долгу службы приходится прибегать к различным методам. И наблюдение, которое решили устроить за тобой сотрудники правоохранительных органов, производилось с моего ведома. Конечно, основная их задача – это поимка Андрея Стреглова. Но я ещё попросил уберечь тебя от опасности, от той страшной угрозы, что нависла сейчас над тобой. Ваша летняя экскурсия, устроенная, как тебе уже известно, по моему требованию, прошла не так, как было запланировано…
– Да уж, планирование явно не Ваш конёк! – специально подметила Лавра.
– Но не будем об этом, вернёмся в сегодняшнюю реальность, которая с каждым новым днём начинает нравиться мне всё меньше и меньше. Я не буду говорить, насколько опасен Стреглов. Однако я завёл речь об этом вовсе не спроста. Мне хотелось бы, Лавра, чтобы ты поняла наконец причину такой враждебности Андрея к нам и к тебе, в частности.
– Я и так всё прекрасно знаю. Он мстит мне за то, что сорвались его безумные планы поквитаться с Мариной и Романом.
– Наверное, это тоже имеет своё значение по делу, но, боюсь, лишь второстепенное…
Лавра с подозрением прищурилась, глядя на лукавое лицо ректора.
– Андрей, – принялся объяснять Михаил Леонидович, – был когда-то студентом нашего университета. Как ты можешь представить, это были не лучшие времена в российской истории: перестройка, развал Союза, брожение в массах, смена социальных приоритетов, безденежье… Стреглов учился на историческом факультете и был таким же прилежным студентом, как и ты, Лавра. Его интересовала наука, новые знания, открытия. Думаю, ты поражена этой информацией?
– Ничуть, – выдохнула девушка, – я знаю, что как специалист-археолог он был хорош…
– Замечательно, но я продолжу… Я помог Стреглову устроиться в одну хорошую на то время организацию. Он начал работать там, ещё обучаясь на пятом курсе – настолько успевающим казался мне парень. Однако я ошибался. Он преследовал несколько иные цели.
– Что же? – заинтриговалась Лавра.
– Сокровища, – разочарованно сказал ректор и опять отвернулся к окну. – Когда я просмотрел все его курсовые работы, рефераты, доклады, то, к своему удивлению, обнаружил, что в них он проводил исследования только о драгоценностях. Он изучал известные российские семьи, которые обладали в прошлых веках громким именем и, конечно же, богатствами. Он изучал всевозможные ювелирные коллекции, сокровища монаршей династии, а потом и вовсе углубился к древностям. Сколько лет этому Бальваровскому?
– Он жил в XII-м веке.
– Вот, очень древние… Естественно, меня заинтересовала причина такого увлечения. Я испугался, не решил ли Андрей заделаться искателем сокровищ. Но он объяснил мне тогда, что собирается стать археологом и хочет открыть несколько тайн истории, чтобы показать миру исчезнувшие исторические ценности, не более. Конечно, он обманывал меня, а к каким последствиям привело это его «невинное» увлечение, тебе и так известно… К чему я всё это говорю? Я хочу сказать, что действия Стреглова больше обращены против меня. Они направлены против моих интересов.
– Почему Вы так считаете?
Ректор тяжёло вздохнул, будто вспоминать тогдашнее время было неприятным занятием.
– Потому что я запретил ему заниматься этими исследованиями и добился его перевода на более безобидное место службы.
– То есть Вы лишили его возможности работать археологом?
– Ну, можно и так сказать, хотя на деле я ничего такого не предпринимал, просто обратил внимание его научных руководителей на страсть их подопечного к сокровищам. Дальше они действовали сами: поменяли ему тему дипломной работы, перекрыли доступ к определённой литературе…
– Но зачем, зачем Вы сделали это? – негодовала Гербер, чувствуя, что в этой истории Рашвер поступил нечестно.
– Я знаю, как пагубно влияют сокровища на сознание человека. Даже самый здравый рассудок может помутиться при виде золота. Это законы жизни, их трудно объяснить человеческим языком. Ты и так знаешь, что многие конфликты в мире происходили и происходят из-за драгоценностей. Люди гибнут за металл, так сказать. Хотя мои попытки уберечь Андрея от этого несчастья оказались напрасны.
– И что же получается, вся эта канитель, устроенная им в монастыре, а потом и в Речных Воротах, была задумана с целью отомстить Вам? – сделала Лавра ужасный вывод.
Михаил Леонидович промолчал, давая понять, что она правильно всё поняла. Он потёр пальцами подбородок и оглянулся на девушку, которая пыталась сейчас переварить эту информацию.
– То, что он делает сегодня, тоже месть мне за мои прошлые заслуги. Видимо, он хочет взять реванш, раз ему не удалось отыграться на моих студентах в Речных Воротах. Если бы он довёл дело до конца тогда, летом, меня, вероятно, сместили бы с моего поста. Не спрашивай, почему, но это своего рода провокация. – Ректор сделал паузу, нервно перебирая на подоконнике какие-то бумаги. – Василиса – единственное, что не должно пострадать в этой борьбе. Она немного взбалмошная, но это всего лишь возраст. Ей нравятся всякие авантюры, игры. Поэтому твой случай она никак не могла упустить, оттого и ввязалась во всё это… Пожалуйста, Лавра, впредь, если задумаешь что-нибудь расследовать либо идти против Стреглова сама, не втягивай в это мою супругу. Если Андрей что-нибудь сделает с ней, я этого себе не прощу. Тебе, может, не понять. Ты молода и ещё не знаешь настоящей любви, но для меня Василиса – это воздух, без которого я не смогу дышать.
Лавра недоверчиво посмотрела на Рашвера. «Да-да, вешай лапшу на уши, – мысленно отвечала она ему, – будто мы не знаем, какую роль играет бедняжка Василиса в твоей мерзкой жизни».
– Тебе понятна моя просьба? – более строго уточнил ректор. – Мне бы очень хотелось, чтобы ты всё правильно поняла. А если ты не послушаешься меня, я найду более действенный способ уберечь Васю от опасности…
– Как трогательно, – усмехнулась Гербер и поднялась с шаткого стула. – Не беспокойтесь, Михаил Леонидович. Я, конечно, рассчитывала, что Василиса и Вы поможете мне одолеть Стреглова, но такова реальность, как Вы только что сказали. Умники всегда одни.
– Лавра, я…
– Это всё, что Вы собирались мне сказать? – Девушка не позволила ему оправдаться. – Извините, мне ещё надо маму проведать в больнице и подготовиться к завтрашним занятиям.
– Тогда не смею тебя больше задерживать, – кивнул Рашвер. Лицо его теперь было довольным.
Василиса сидела в конце коридора, играя с сотовым телефоном. Едва дверь кабинета скрипнула, она вскочила на ноги.
– Ну, как? – с тревогой переспросила девушка.
