– Подожди, что-то я не понял… Рафа-то здесь причём?
Орфин нахмурился. Возможно, будь Гербер в своём обычном состоянии, а не под воздействием коктейля, она ничего бы и не ляпнула про свои отношения с суровым преподавателем. Но ситуация была как раз противоположная, и язык сам собой начал плести чёрт те что.
– То с пары выгоняет, то уголовным делом угрожает, – продолжала Лавра. – Оказывается, ему нужен тупо секс – вон что, значит… Подожди, так если он с тобой дружит, можешь, скажешь ему, чтобы отвязался от меня, а?
Рудольф загадочно улыбнулся и помотал головой.
– Так будет не интересно, – сообщил он. – Ты должна разобраться с ним сама.
– А вдруг он поставит мне незачёт, и тогда меня не допустят до экзаменов.
– Ну так ты же вроде как отличница-зубрилка, одолей его при помощи своих мозгов…
Глава 16
Звёзды светят ночью
После первой пары Лавра направилась в деканат. Она смутно помнила, как прошло воскресенье, поскольку почти весь вчерашний день мучилась похмельем. А когда Маринина мама поведала ей, что Лавра бессовестно заснула прямо на диване гостиной и что Рудольфу пришлось отнести её в спальню, девушка просто не могла думать о таком позоре.
Впрочем, это всё мелочи на фоне Стреглова и таинственных последователей Бальваровского, которые напали на неё в Вольске. Поэтому Лавра, едва добравшись до университета, сразу решила узнать, кто из преподавателей занимался исследованиями археологических раскопок в монастыре Хеста.
Заместитель декана Елена Викторовна, как всегда, сидела перед компьютером в окружении нескольких преподавателей. Здесь были Витафьев, который что-то рассказывал остальным женщинам, и строгая госпожа Симонова, которая, как поведали одногруппники, на прошлой неделе снова завалила почти всех, кто не осилил летом экзамен по социологии.
– Добрый день, Лавра, – кивнула одна из преподавательниц и вышла в коридор. – Что тебе?
– Понимаете, – начала Гербер, – я хотела бы узнать, кто из научных сотрудников нашего факультета занимался работой по поводу раскопок в монастыре Хеста. Может, Вы подскажете?
В глазах Елены Викторовны было явное недоумение. Она точно не знала, кто этим занимался, иначе бы сразу ответила на столь лёгкий вопрос.
– Нам экскурсовод в Берёзовске говорила, что профессоры нашего университета изучают личность одного малоизвестного князя, Бальваровского, – сделала Лавра вторую попытку.
– Зачем тебе знать о Бальваровском? – раздался хриплый голосок за спиной, и Гербер обернулась на Альберта Евграфовича, того самого преподавателя, который читал её курсу Историю философии.
– Так это Вы… проводите исследование? – опешила Лавра, никак не ожидая, что Витафьев может быть тем необходимым ей человеком.
– Ну, допустим, что я, – в прежнем равнодушном тоне продолжил мужчина. – А тебе-то что надо? Кажется, ты являешься студенткой Марии Алексеевны, не так ли?
– Да, но…
– И диплом защищаешь по XIX веку, – не давал ей объясниться Альберт Евграфович, словно издеваясь. – Тогда я не пойму, какого чёрта тебе понадобился этот странный князь…
– Мне с Вами нужно побеседовать, это важно. Вы разрешите? – не выдержала девушка, взяв мужчину за локоть.
Витафьев посмотрел на часы и кивнул.
– У меня сейчас как окно. Пойдём на кафедру…
Кафедра истории средних веков занимала на третьем этаже две соединённые комнаты, набитые стеллажами с самыми разными книгами. У стен располагались небольшие парты, на одной из которых уместился старенький компьютер. Кое-где мелькали хронологические таблицы с громкими датами из истории Руси или схемы генеалогического древа Рюриковичей. Обычно, на кафедрах было много народу. Студенты с начальных курсов любили в свободное время ковыряться здесь, листать познавательную литературу и консультироваться по поводу курсовых работ у своих научных руководителей. Но сегодня здесь стояла тишина и полумрак.
Альберт Евграфович заварил чай и присел у зашторенного окна возле малюсенькой настольной лампы. Лавра осторожно села на стул напротив и замерла в томительном ожидании.
– Значит, тебе для чего-то понадобился Бальваровский, – начал Витафьев, наливая кипяток в другую чашку. – Хотя я примерно представляю, почему тебя заинтересовала личность этого князя. К сожалению, проект сорвался из-за одного неприятного события летом в Берёзовском музее. Ты ведь слышала об этом?
– Я даже знакома с тем, кто это совершил, – промолвила студентка, наблюдая, как мужчина протягивает ей приготовленный чай.
– Жадный, мерзкий тип, для которого цель обогащения превысила идеалы науки, – злобно прошипел Альберт Евграфович про Стреглова. – И самое ужасное то, что я учил этого монстра искусству археологии. Тогда я заменял скончавшуюся Беатриссу Борисовну и выпускал её дипломников на этой кафедре. Да, Стреглов был очень способным парнем, умным, усердным, вежливым, умеющим ценить знания. Но время, оказывается, способно помутить здравый рассудок… Впрочем, обсуждать этого убийцу и вора у меня нет ни малейшего желания.
Он глотнул немного чая и вздохнул. Лавра тоже попробовала горячий напиток, чувствуя, как со стороны задрапированного окна поддувает ледяной ветерок.
– Провести исследование нам поручили из областного Управления Культуры по заказу Москвы, куда и должны были уйти обнаруженные возле Берёзовска сокровища. Поначалу со мной работали многие умные люди, была привлечена профессура с других кафедр и вузов. Но в итоге нас осталось всего двое – я и Григорий Демьянович Лаврин.
– Лаврин? – переспросила девушка и невольно пролила кипяток на пол. Ведь именно под такой фамилией записались таинственные посетители психбольницы в Вольске!
– Да, он сейчас лечится в Решетилове, там специальный пансионат для парализованных, – с жалостью в голосе пояснил Альберт Евграфович. – Но у него возраст, он перестал преподавать лет пять назад. Хотя, на мой взгляд, замечательный был специалист, таких сейчас в университете мало осталось, по пальцам можно пересчитать…
– Но Вы успели с ним посотрудничать? – вернула Лавра его в нужную сторону.
– Да, исследования мы с ним завершили в июле, но представить результат на ознакомление Академии Наук не удалось. Там решили пока подождать. Сама понимаешь, коль нет сокровищ, значит, никому не будет особенно интересна личность таинственного киевского князя.
– И что же Вы сделали?
– Ничего. Черновики лежат у Лаврина дома до наступления лучших времён, – с печалью вздохнул Витафьев. – Чтобы опубликовать наш с ним труд, необходимо финансирование. Издательство Академии Наук пока отказалось это сделать, и мы ждём поимки Стреглова, который, я надеюсь, вернёт вещи Бальваровского обратно.
– Я хотела бы узнать про самого князя. В музее нам рассказали самую малость, а мне довелось лично увидеть его сокровища, побывать на месте раскопок и даже самого…
