– Не жалуется, – утомлённо выдохнула Лавра.
– Кто-то утащил верёвку с моста, – продолжил Селивёрстов. – Я хотел её осмотреть, да не успел.
– Видимо, плохо хотели. Это я забрала её следующим вечером.
– А, ну да, я же уезжал, – будто оправдываясь, ответил он. – А приехал поздно, но верёвки уже не оказалось.
– Уверяю Вас, в ней не было ничего интересного, – солгала Лавра и вновь уткнулась в книгу.
– А я думал, что есть.
– Например?..
– Ну, не помешало бы посмотреть на её плотность, растянутость и всё такое прочее. Она, скорее всего, была плохого качества, иначе бы не порвалась.
– А что, если она порвалась не из-за качества? – решила Лавра выдать часть правды.
– Как это?
– Ну, мало ли. Может, её перерезали или… подожгли.
– Подожгли? – усмехнулся Игорь.
– Я нашла на ней обожжённый конец, он весь почернел и, судя по всему, от огня.
– Вот видишь, а сама говорила, что не нашла ничего интересного.
– Неужели Вас волнует этот случай? По-моему, всем в посёлке глубоко наплевать на наши проблемы после того неудачного прыжка.
– Да ладно, – мотнул он головой. – Подумаешь, побаловались маленько. С кем не бывает… А почему ты со мной на «Вы»? Меня вот Игорем звать.
– Я знаю…
– Да мы и возрастом, наверное, мало отличаемся, – продолжал приставать Селивёрстов. – Мне, к примеру, всего-то двадцать пять.
Лавра удивлённо посмотрела на него.
– Не веришь? – улыбнулся он.
– А мне-то что?
– Чтобы ты перестала ко мне обращаться, как к дядьке.
– А Вы и есть дядька, – заключила Гербер, успев стереть на всякий случай историю поиска на компьютере и быстро поднялась из-за стола.
Игорь остался сидеть, видимо, смущённый последней фразой. Лавра же собрала вещи и поспешила к библиотекарю.
– Можно я приду завтра? – спросила девушка, роясь в жёлтой сумочке.
– Попробуйте, – не отрываясь от какого-то детективного романа, ответила женщина.
Гербер направилась к выходу, но на прощание ещё раз взглянула на мужчину. Селивёрстов сидел, полуобернувшись, и смотрел прямо на неё с тем же непоколебимым выражением лица. Лавра помахала ему рукой и вышла.
Только на улице она почувствовала себя хорошо, несмотря на палящее солнце. Местность возле клуба Валенсы по-прежнему пустовала, а внизу переулка пронеслась какая-то машина. Лавра постояла немного на крыльце библиотеки, посмотрела по сторонам и пошла прямо. Она увидела сверкающую на солнце реку, темнеющий мост, людей, которые резвились на поселковом пляже. В основном там визжала беззаботная молодёжь, которая ничуть не боялась купаться даже после случая с группой «Гранда». Невольно вспоминались подозрения Аиды о том, что в посёлке почитают символ трезубца. А что, если Гаагова в действительности права относительно такого расклада дел? Глядя на бесстрашных ныряльщиков, Лавра начала разделять её версию, хотя и с некоторыми сомнениями.
Идти сейчас обратно в санаторий не имело смысла. До ужина оставалось ещё несколько часов, и их надо было как-то скоротать. Отличница без спешки направилась к мосту, но потом вдруг спустилась на другую сторону от пляжа. Сейчас там было пустынно, как и в тот вечер, когда Фанелин совершил здесь свой скандальный прыжок. Лавра побрела вдоль движущейся воды, достав из сумочки блокнот.
Накопать удалось совсем не много. Во-первых, она внимательно прочла легенду о боге морей Посейдоне, в которой пара слов была отведена и его сыну Тритону от океанской владычицы Амфитриты. Это глубинное божество должно было с помощью раковины насвистывать волнение на море или же, наоборот, когда нужно, успокаивать его. Во-вторых, Тритон когда-то помог аргонавтам, выведя их корабли из своего озера и получив за это в награду трезубец. Он тоже, в свою очередь, преподнёс им щедрый подарок в виде куска земли, который впоследствии стал островом Фера. Остальное Лавра знала и без долгих копаний в Интернете. Может и удалось бы найти что-нибудь посущественнее, не решись Селивёрстов донимать её своим любопытством. Теперь Гербер жалела о том, что обошлась с ним грубо, обозвав «дядькой». Но, с другой стороны, выглядел он отнюдь не на двадцать пять. Ей вообще показалось, несмотря на всю его подтянутость, что ему все тридцать пять. Хотя кто знает, может, так и было. За этими мыслями отличница не заметила, как оказалась возле дерева Нептуна.
Дуб, как и прежде, чернел в центре поляны, раскинув в стороны кривые ветви. Цепочки и медальоны тихо позвякивали на нём, придавая шелесту листвы какую-то особую тональность. Его корни были толстыми и крепкими, хотя некоторые из них уже подмывала река.
Странно, что столь могучее дерево растёт прямо на берегу, ведь не все способны выдержать такое обилие влаги. Лавра была уверена, что дуб посажен здесь не случайно, с какой-то не ясной для неё пока целью. И именовался он деревом Нептуна тоже не спроста.
Девушка подошла поближе и потрогала толстую кору и чёрные ветки. Отличница понимала, что дерево страдает от своего соседства с рекой. Оно казалось самым настоящим узником, закованным здесь со всех сторон и приукрашенным несколькими сотнями цепочек, которые сверкали на лучах предвечернего солнца.
Лавра потрогала лоб и вдруг поморщилась. Её ладонь оказалась испачкана чем-то красным и вязким. Неужели у дуба такая смола? От неожиданности девушка отпрянула назад, но споткнулась о выпирающий корень. Она непременно упала бы и расшиблась, если бы вовремя не ухватилась за ближайшую ветку. Та затрещала и быстро сломалась. Из неё тут же потекла какая-то жидкость. Светлый песок и подмывавшая корни вода окрасились в красное.
Гербер пробрал шок. Она вновь осмотрела свою испачканную руку, понюхала необычную смолу и ещё больше испугалась. Сомнений не было – из дуба вытекала кровь.
Глава 11
Признание и потеря
– Гербер решила игнорировать наше общество? – Марина строила очередные версии, смотря, как Рита раскладывает завтрак. Уже прошло пять дней с момента их прибытия в санаторий, и многие помнили это знаменательное событие.
– Оставь её, она сейчас не в себе, – попросил Фанелин.
– Или вы довели её, – заметила кухарка, уходя в свою комнатку, в которой она обычно держала посуду.
– Да ладно Вам, Рита, – обиженно попросила Аида. – Если у неё у самой голова не в порядке, в этом никто не виноват. Со своим Тритоном она уже совсем из ума выжила.
– Между прочим, – вновь вмешалась женщина, – Лавра сегодня ещё в восемь часов ушла в посёлок.
– В посёлок? – удивился Роман. – Но зачем?
– Парня, наверное, себе завела, разве не ясно, – ухмыльнулась Холодова, и Женя наградил её очередным укоризненным взглядом.
– Так зачем она отправилась в посёлок? – повторила вопрос Гаагова, взяв со стола пару ломтиков хлеба.
