Лола опустила ресницы и стиснула руки на груди. Выходило совершенно неубедительно. Тогда Лола подняла глаза к потолку, как кающаяся Мария Магдалина на известной картине. Та шептала молитву, и Лола тоже шевелила губами, но вместо молитвы всплывали в голове только детские стихи:
Ищут пожарные, ищет милиция,
Ищут все дворники нашей столицы,
Ищут давно, но не могут найти
Парня какого-то лет двадцати.
Среднего роста, плечистый и крепкий,
Ходит он в белой футболке и кепке.
Знак ГТО на груди у него,
Больше не знают о нем ничего!
Без молитвы получалось очень неубедительно. Лола попробовала еще нервно комкать в руках носовой платочек, изредка вытирая им сухие глаза, но все равно не получалась роль безутешной вдовы.
Лола сильно расстроилась. Неужели все кончено? Неужели ее талант пропал?
И в это время зазвонил телефон.
Вспомнив Ленины инструкции, она расправила кружевной платочек, прикрыла им рот, сняла телефонную трубку и проговорила слегка в нос, как будто только что перестала рыдать:
– Я вас слушаю!
– Это швейное ателье? – раздался в трубке бойкий женский голос. – Маргариту Павловну можно попросить?
– Это не швейное ателье, – с достоинством и сдержанным неодобрением ответила Лола. – Это частная квартира. Внимательнее набирайте номер!
Она повесила трубку и уставилась на телефонный аппарат. Маркиз предупреждал ее, что возможен именно такой звонок. Будут спрашивать спортивный магазин или жилконтору, оранжерею или районную библиотеку, детский сад или стоматологическую поликлинику. С единственной целью – выяснить, появилась ли дома внезапно пропавшая в неизвестном направлении Алина Дятлова.
Теперь неизвестная женщина сообщит своему хозяину, что Алина вернулась. И находится в данный момент в собственной квартире. Значит, можно ждать следующих шагов противника.
Лола снова тяжело вздохнула, налила себе вторую чашку кофе и открыла другой журнал. В этом номере были разные увлекательные и поучительные истории об известных исторических личностях. Лола открыла страницу с большой статьей о выдающемся писателе Александре Дюма. Первые же слова, на которые она наткнулась, были:
«Особенно автор «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо» любил сытные, калорийные блюда из эльзасской ветчины и откормленной домашней птицы».
– Да что же это такое! – воскликнула Лола, отбрасывая журнал. – Неужели журналистам больше не о чем писать, кроме еды, причем такой калорийной и вредной?
И вдруг в дверь квартиры позвонили.
От неожиданности Лола даже разлила свой кофе.
Звонок был резкий, требовательный, тревожный.
Лола торопливо вытерла разлитый кофе, выбежала в прихожую и выглянула в глазок.
На лестнице перед дверью стояла растрепанная, полуодетая женщина с перекошенным от страха лицом.
– Пожар! – выкрикнула незнакомка. – Горим! Вызовите пожарных, скорее!
…Повинуясь первому безотчетному порыву, Лола повернула головку замка и открыла дверь. Конечно, Маркиз предупреждал ее, чтобы она никому не открывала дверь, но слово «пожар» безотказно действует практически на любого человека, и Лола в этом смысле не была исключением.
Забыв Ленины наставления, она выглянула на лестничную площадку и огляделась:
– Где пожар? Что горит?
– Да вон же, прямо у тебя за спиной! – проговорила растрепанная незнакомка с нехорошей ухмылкой и ткнула пальцем во что-то, расположенное в Лолиной квартире. Точнее, в квартире Алины Дятловой.
– Да вы что, – начала Лола и попятилась, поняв, что попалась на дешевый трюк, но было уже поздно: противная незнакомка втолкнула Лолу в прихожую и шагнула следом за ней, а вместе с ней вошел невесть откуда появившийся мужчина – толстый, наголо выбритый, с наглой, лоснящейся физиономией.
– Вы что? Вы кто? Вы куда идете? – забормотала Лола, оглядываясь по сторонам в поисках телефона.
– Куда надо, – ответил бритый тип, плотоядно ухмыляясь. – Куда надо, туда и идем, у тебя не спросим!
– Но это же моя… – начала Лола.
Она хотела сказать, что это ее квартира, что, разумеется, было явной ложью, но толстый незнакомец не дал ей договорить. Он отработанным жестом поднес к губам Лолы платок, смоченный в остро, неприятно пахнущей жидкости. Лола судорожно вдохнула, закашлялась, покачнулась и безвольно обмякла. Наглый толстяк ловко подхватил ее и осторожно уложил на ковер. После этого он повернулся к своей помощнице и скомандовал:
– Быстро! Все по плану!
Женщина торопливо напялила белый врачебный халат, пригладила растрепанные волосы и нахлобучила на них крахмальную шапочку, из растрепанной погорелицы превратившись в медсестру или фельдшерицу. Сам бритый толстяк тоже надел медицинский халат, приоткрыл дверь квартиры и втащил внутрь сложенные носилки. На эти носилки они вдвоем очень ловко уложили бесчувственную Лолу, прикрыли ее до самого подбородка простыней и вынесли на лестницу.
– Вот до чего несчастье-то доводит, – проговорила уборщица Галина, проводив взглядом мужчину и женщину в белых халатах, которые вышли из подъезда с носилками в руках. – То-то она так побледнела да осунулась! Страх глядеть!
– А как ты думаешь? – поддержала разговор консьержка Раиса. – Понятное дело, мужа схоронить – это такой удар! Мне ли не знать! – И она горестно вздохнула.
Маркиз прикрыл глаза и потянулся.
«Только на минутку, – подумал он, – всего на одну коротенькую минутку. Нельзя долго смотреть в одну точку, не отрываясь. Взгляд может замылиться, и тогда прозеваешь что-нибудь действительно важное…»
Минувшей ночью он не выспался, потому что Пу И, накануне блестяще выступивший в роли живой шляпы, пришел от своего успеха в безумное возбуждение и всю ночь требовал от домочадцев внимания и восторгов. Аскольд громким раздраженным шипением дал песику понять, что его лучше не беспокоить из-за всякой ерунды, Перришон спрятался где-то на верхотуре, Лоле нужно было дать выспаться перед тяжелым днем, и Маркизу пришлось взять юное дарование на себя. Он всю ночь терпеливо выслушивал возбужденное тявканье песика, время от времени поддакивал ему и премировал ореховым печеньем. В итоге сегодня у него слипались глаза.
Леня сидел в машине неподалеку от дома Алины Дятловой и следил за ее подъездом. То есть подстраховывал Лолу. Он уже целый час неотрывно наблюдал за дверью, но ничего интересного не происходило. Никто не входил в подъезд и не выходил из него.
«Только на минутку, – подумал он, откидывая голову на спинку сиденья. – Только дам немножко отдохнуть глазам. Вряд ли что-то случится так скоро…»
Перед его закрытыми глазами замелькали разноцветные круги. Неожиданно эти круги превратились в Пу И, гоняющегося по кругу за своим собственным хвостом. Сверху над ним тоже кругами летал на бреющем полете Перришон и время от времени воинственно выкрикивал: «Впер-ред! На Пер-рл Хаар-рбор!»
