Это был тот самый толстый, выбритый наголо мужчина, который отключил Лолу, как неисправный электроприбор, прижав к ее лицу платок с хлороформом. Кажется, его зовут Рудольф Андреевич.
– С пробуждением, – воскликнул бритый тип с наглой издевательской усмешкой. – Как выспалась?
– Отвратительно, – отозвалась Лола, – развяжите меня немедленно! У меня руки и ноги совершенно онемели! Я хочу пить, хочу есть, хочу в туалет, а первым делом я хочу, чтобы вы немедленно развязали меня и отвезли домой!
– Обойдешься, – неприязненно процедила женщина. – Что с ней будем делать? В кислоту бросим или к крысам в подвал?
– Но-но, – вскрикнула Лола дрожащим от страха голосом. – Не много ли вы на себя берете? Кто вы вообще такие? И где я нахожусь?
– В заднице! – ухмыльнулась злобная женщина. – И не выберешься отсюда никакими силами.
– Не надо сгущать краски, – подал голос бритый толстяк. – Наша очаровательная гостья вполне может облегчить свою участь и вообще получить свободу. При одном условии, разумеется.
– При каком еще условии? – подозрительно переспросила Лола.
– Сейчас ты подпишешь один документ, и мы тебя немедленно отпустим.
– Интересно, как я могу что-то подписать со связанными руками? Нет уж, сначала развяжите!
– Тебе не откажешь в здравом смысле! – усмехнулся толстяк, и в его руке сверкнул узкий нож.
Лола невольно вздрогнула, когда холодное лезвие коснулось ее кожи, но он ловко перерезал веревки, не порезав пленницу.
Лола потерла онемевшие руки, восстанавливая кровообращение, и произнесла:
– Понятно, вы играете хорошо известные роли – доброго и злого следователя. Чтобы я на радостях подписала все, что вам нужно.
– Подпишешь, – процедила женщина, скользнув по Лолиному лицу обжигающим, полным ненависти взглядом. – Подпишешь, никуда не денешься! Или ты предпочитаешь оказаться в чане с кислотой? Представляешь, как она в считаные секунды разъест твою нежную кожу? А потом сожжет все твое красивое тело до самых костей.
– Но уж тогда я точно ничего не смогу подписать, – ответила Лола, с трудом преодолев охвативший ее ужас и стараясь никак не показать его. – А кстати, может быть, вы мне наконец объясните, что вам от меня нужно? Что я должна подписать?
– Один скромный, маленький документик, – осклабился Рудольф Андреевич, жестом фокусника выхватив из-за спины лист гербовой бумаги. – Всего лишь отказ от наследства! Можешь ознакомиться!
– Я, Кристенко Алина Ивановна, находясь в здравом уме, отказываюсь от вступления в права наследования по завещанию моего мужа Кристенко Валерия Степановича. Подпись Кристенко Алины Ивановны заверяю, нотариус. Вот те на! – Лола подняла глаза на своих похитителей. – Еще и подписи никакой нет, а нотариус уже заверил. У этого человека могут быть серьезные неприятности.
– Ты за других людей не беспокойся, – прошипела женщина, сверкнув на нее глазами. – Ты за себя беспокойся. Подписывай живо!
– А вот вам! – выкрикнула Лола и молниеносным движением разорвала бумагу пополам, а потом еще пополам.
– Что ты прямо как ребенок, – вздохнул Рудольф Андреевич и вытащил из-за спины еще один точно такой же лист. – Что ж ты думаешь, я тебе сразу подлинник дам? Для первого раза, конечно, ксерокопию сделали. А вот это уже подлинник, только он, само собой, не единственный.
– Дай мне с ней по-своему поговорить, – женщина повернулась к Рудольфу Андреевичу и потерла руки. – Она у меня все подпишет! И нескольких минут не пройдет!
Лола попыталась отползти, чтобы увеличить расстояние между собой и этой страшной женщиной, но связанные ноги не давали такой возможности. Однако, пошевелившись, она почувствовала под одеждой что-то жесткое. Еще раз шевельнувшись, сдвинула этот предмет ближе к руке и сообразила, что это такое – специальная ручка, которую как раз для такого случая дал ей Маркиз. Конечно, эта ручка не поможет ей вырваться на свободу, но хотя бы…
– Видишь, как моя напарница нервничает? – с фальшивой улыбкой произнес Рудольф Андреевич – Ты ее лучше сегодня не серди, а то она может так с тобой обойтись… Она женщина простая и грубая, я ее иногда сам боюсь.
Напарница Рудольфа зарделась, как будто он отпустил ей самый изысканный комплимент.
– Нашли дуру, – вполголоса отозвалась Лола. – Если я подпишу эту бумагу, моя жизнь не будет стоить ни гроша! Вы меня тут же отправите на тот свет, как лишнего свидетеля!
– Что ты, – Рудольф сделал честное лицо. – Даю тебе слово! Клянусь, что мы тебя тут же отпустим!
– Отпустим, отпустим! – со злобной усмешкой подтвердила его напарница.
– Ваше слово недорого стоит! – проговорила Лола, мучительно прикидывая, что она может предпринять для своего спасения, и отчетливо понимая, что оказалась в совершенно безвыходном положении.
– Что делать, – Рудольф Андреевич вздохнул с фальшивым сожалением и повернулся к своей напарнице. – Придется применить метод воздействия номер три!
– Номер три? – Глаза женщины зажглись дьявольским огнем.
Она легко, как пушинку, подхватила Лолу и потащила ее за собой. Рудольф шел следом, помогая своей напарнице, но она и без его помощи легко справилась бы со своей слабой, измученной пленницей.
Только теперь Лола смогла разглядеть помещение, в котором ее держали. Это был большой заводской цех, заставленный какими-то чанами, баками и неподвижными лентами транспортеров. Под потолком змеились трубы и провода, под ногами то и дело попадались рельсы для вагонеток и какие-то брошенные детали.
Лолу подтащили к ажурной металлической лестнице, втащили по ней наверх, на железную площадку, гулко загремевшую под ногами. Обвязали цепью поперек туловища и затем столкнули с площадки.
Лола закричала от ужаса: она раскачивалась над огромным чаном с какой-то зеленоватой, отвратительно булькающей жидкостью.
– Будь осторожна, – с фальшивой заботой проговорил Рудольф Андреевич. – Не пытайся отцепиться, сорвешься вниз! А внизу – кислота! Страшное дело!
– Посмотри, – подала голос женщина и бросила в чан ржавый железный прут. Прут не успел коснуться зеленой булькающей поверхности, как с отвратительным шипением скрутился жгутом и на Лолиных глазах в доли секунды растворился.
– Если она так разъедает железо, представь, что будет с тобой!
Женщина повернулась и дернула вниз красный рубильник. Где-то высоко, под потолком цеха, заработал мотор, и цепь, на которой висела Лола, начала опускаться. Медленно, но неотвратимо она ползла вниз, понемногу приближая Лолу к страшному чану…
– Я подпишу! – завизжала Лола. – Я все подпишу! Только остановите эту машину!
– Давно бы так, – отечески улыбнулся Рудольф Андреевич и сделал знак своей напарнице. Та с явным сожалением дернула рубильник в обратную сторону, и мотор затих.
