Нашествие «варягов» с верхних палуб всегда воспринималось техническими службами, расположенными в нижних отсеках, с вообще-то понятным Глебу неудовольствием. И приветливость Орлова объяснялась, скорее всего, тем, что известие о снятии Глеба с должности пилота уже успело распространиться по кораблю. Поэтому Глеб сухо отвел все попытки Орлова перевести разговор на общие темы и попросил как можно конкретнее и скорее ввести его в курс дела.
Два танка из четырех в принципе могли быть готовы в ближайшие шесть часов. На них уже заканчивалась проверка основных узлов и электронных блоков. Цифры на пультах контрольных автоматов могли означать все, что угодно. Глеб вовсе не собирался выдавать себя за универсального специалиста и сразу же остановил Орлова, пытавшегося на беглом техническом жаргоне объяснить ему характеристики отдельных агрегатов.
– Меня интересует только общий график работ. Время, необходимое вам на контроль, и еще, пожалуй, вот что… Сделайте двойную проверку блоков автоматического управления на ноль втором.
Впервые за весь разговор неприятная усмешка исчезла с лица Орлова, в глазах промелькнуло нечто похожее на удивление.
– Можно узнать, почему вас заинтересовал именно ноль второй?
– Все механизмы, имевшие контакт с внешней средой на этой планете, нуждаются в самой тщательной проверке, а ноль второй участвовал в спасательной экспедиции.
– Я спросил потому, что у меня появилось сомнение по поводу замедления реакций в его блоках. Однако отклонения незначительны, в пределах нормы, но я не решился запрашивать время на дополнительную проверку. Сроки на подготовку нам отпущены очень жесткие.
– В таком случае замените весь механизм.
– Это невозможно. Ноль четвертый и ноль третий находятся на консервации. Для приведения их в рабочее состояние потребуется не меньше суток.
Глеб на секунду задумался.
– Скажите, кристаллоконды управляющих автоматов на этих танках идентичны?
– Они похожи как два близнеца, но такая замена запрещена.
– Всю ответственность я возьму на себя. И не забудьте замененные конды передать кибернетикам для полного контроля по всем параметрам.
– Но если управляющая автоматика здесь настолько ненадежна, почему с машиной не пошлют водителя?
Глеб пожал плечами.
– Слишком дорогая цена за проверку теорий научного отдела. Лонг считает, что защитное поле расходом своей энергии скомпенсирует избыточную энтропию, не даст ей проникнуть внутрь машины, но никто этого не проверял на практике. Хватит с нас двоих.
– Говорят, вы, вопреки приказу координатора, открыли огонь и спасли остальных из группы Кленова, за это вас и отстранили…
– Слишком много у вас говорят! – недовольно проворчал Глеб, разрушив первую же попытку Орлова наладить с ним неофициальный контакт.
С него вполне хватало ровных деловых отношений, излишняя фамильярность чаще всего вредила делу. А со своими проблемами он справится сам.
– Да, и вот еще что… Группа Лонга разработала специальные датчики, улавливающие нарастание энтропии. Кажется, им удалось для этого использовать замеры времени горения одинаковых отрезков магниевой ленты. Впрочем, суть не в их конструкции. Датчики нужно как можно скорей подсоединить к автоматике танков.
– Как должны использоваться автоматикой данные этих датчиков?
– Я думаю, прямо пропорционально внешнему возрастанию энтропии должна увеличиваться и мощность защитных полей. Впрочем, подробные инструкции вы получите вместе с датчиками.
– Если там нет слишком сложной электроники, графика это не нарушит.
– Не должно нарушить. За этим мы с вами проследим.
Холодно кивнув, Орлов отошел, и Глеб подумал: он только что потерял возможность приобрести в его лице друга и снова, в который уже раз, остался один. Зато дело будет сделано вовремя и как следует, в этом он не сомневался: «Самолюбивый парень этот Орлов и совсем неплохой…»
Темп работ стремительно нарастал. Вскоре техники забыли о присутствии постороннего человека. Глеба это вполне устраивало. Ни во что не вмешиваясь, он мог спокойно со стороны наблюдать за общим ходом работ.
Иногда глаза человека, не вовлеченного непосредственно в мешанину дел и конкретных, частных проблем, могут заметить что-то важное, не упустить детали, кажущейся на первый взгляд слишком очевидной. Единственный раз за все время подготовки ему все же пришлось вмешаться и напомнить Орлову, что дистанционное управление может отказать и потому следует снабдить вычислители танков набором стандартных аварийных команд. Эти команды, записанные в специальном, особо прочном блоке, вводились в основную память управляющих механизмов. В критических ситуациях, при полной потере автоматического контроля и связи, они могли помочь танку хотя бы вернуться на корабль. За полчаса до запуска все было готово. И когда под потолком ангара вспыхнули мигающие желтые лампы, а надоедливый зудящий звук сирен напомнил о том, что людям пора покинуть ангар, техники неторопливо потянулись к выходу.
По тому, как люди, окончив работу, покидают свои места, Глеб привык решать для себя, все ли в порядке. И если никто не спешил, не торопился в последнюю минуту запаять какую-нибудь перемычку или сменить не ко времени закапризничавший блок, он знал, что можно спокойно докладывать о готовности. В противном случае в любых самых экстренных ситуациях он требовал дополнительного времени для завершения работ. Этот метод всегда себя оправдывал. Сейчас все как будто было в порядке.
Глеб включил висевший на лацкане пиджака фон и произнес:
– Готовность первой степени. Через пятнадцать минут пуск.
Теперь вся стандартная процедура: запуск многочисленных двигателей, продувка тамбура, пуск внутренних реакторов танков на рабочий ход, опробование их защитных полей – все это перешло в ведение автоматов. Дальнейшее пребывание людей в ангаре становилось опасным. Но Глеб знал, что процедура не может начаться, пока контрольный автомат у двери не сообщит о том, что последний человек покинул ангар.
Во всех случаях, когда Глеб руководил ответственной операцией, он всегда последним покидал зону работ, зачастую уже после второго сигнала, хотя прекрасно знал, что это запрещено. Заключительный осмотр, при современном уровне автоматического контроля, мало что мог добавить к показаниям измерительных табло, и все же древняя как мир привычка – бросить последний взгляд на сделанную работу – была сильнее его. Но не только это… По какой-то странной, противоестественной ассоциации, оставшись один на один с пахнувшими металлом и маслом механизмами, он всегда вспоминал то, чего здесь так не хватало, чего здесь никогда не было и быть не могло. Ветер, несущий запах цветов и травы. Запах раскаленного под земным солнцем песка. Шелест тростника на берегу тихой речки… Однако привычный ход ассоциаций на этот раз оказался нарушен. Мысль упорно возвращалась к одному и тому же. Через несколько часов эти стальные громады проникнут во что-то такое, чего пока еще никто не понимал… Что увидят их механические глаза? Что смогут передать людям? Сумеет ли воплощенная в металл человеческая мысль пробиться сквозь разрушительную зону чужой планеты? Узнать, что она скрывает за собой? Глеб уже повернул к выходу из ангара, когда почувствовал еще не осознанный сигнал тревоги, поданный мозгом. Что-то было не так.
