И вдруг Ротанов почувствовал острое чувство опасности. Он хорошо знал это почти инстинктивное предупреждение, оно его никогда не обманывало и не раз выручало в трудных обстоятельствах. Двое напротив него не шевельнулись, он с трудом подавил желание резко обернуться, потому что знал: за спиной ничего нет, кроме стены кабины. Тем не менее должна была быть какая-то вполне реальная, конкретная причина! Он лихорадочно искал ее и не находил и все же знал, что интуиция не могла его подвести. Он бы обязательно в этом разобрался, но кабина неожиданно резко остановилась, двери распахнулись, и у него не осталось времени. Так он и не понял, что там могло быть угрожающего в этой фанерной, тесной, плохо покрашенной кабине.
Они шли через большой двор, отделенный от улицы высокими каменными стенами, словно здесь была средневековая крепость. Вдоль стен росли колючие, непохожие на земные растения кусты, и вновь Ротанов подумал, как далеко он от дома… Попадались какие-то кучи железного хлама, обломки камня. Вообще двор выглядел так, будто его никогда не убирали. Они вошли в коридор, и Ротанов постарался сосредоточиться на предстоящей встрече. У него был большой опыт делового общения с представителями колониальной администрации, он знал, какой своеобразный отпечаток накладывают на людей долгая изоляция и слишком большая власть. Разговор предстоял не из легких.
Кабинет координатора Бэрга выглядел по-спартански просто. В нем вообще ничего не было, кроме стола, двух стульев и самого Бэрга. Стиль спартанской простоты редко сопутствовал людям, развращенным бесконтрольной властью, да и сам Бэрг мало походил на диктатора. Это был круглолицый, жизнерадостный человек, пожалуй, слишком простоватый для того, чтобы можно было безоговорочно поверить в эту его простоту. Он вышел из-за стола навстречу, но руки не подал; скорее всего, этот земной обычай был здесь не в ходу, однако во всем остальном Бэрг просто излучал любезность. Он усадил Ротанова, достал из ящика стола бутылку какого-то прохладительного напитка и, когда Ротанов отказался, с видимым удовольствием опорожнил подряд два стакана. Казалось, он никуда не торопится и рад новому собеседнику. Все выглядело так, словно Ротанов приехал в отпуск к деревенским родственникам, о которых давно и незаслуженно забыл в далекой столице, а теперь вдруг неожиданно вспомнил…
– Вот уж не ждали! Корабль с Земли через столько-то лет! Как же вы долетели?! Неужели специально решили нас навестить или это, так сказать, вынужденный визит?
Глаза его новоявленного дядюшки хитровато щурились, и Ротанов почувствовал прилив раздражения, может быть, оттого, что только сейчас почувствовал, как сильно он устал за эту долгую и нелегкую дорогу, к тому же хотелось пить, и он жалел, что отказался от предложенного стакана.
– Земля систематически проводит проверку всех своих внешних поселений, – устало сказал Ротанов, все еще не зная, какого стиля нужно придерживаться в разговоре с этим круглым, все время ускользающим от него человеком.
– Что вы говорите?! Надо же… Но мы улетели так давно! Последнее поколение почти ничего не знает о Земле. Боюсь, что вы зря проделали столь долгий путь.
– Вы хотите сказать, что вас не интересует ни Земля, ни контакт с ней?
Видимо, Бэрг понял, что несколько переиграл. Он перестал бегать по кабинету, сел за стол и секунду молчал, растирая ладонями свою лысую шишковатую голову. Потом заговорил совершенно другим тоном, словно перед Ротановым очутился новый человек.
– В течение двухсот лет Землю не интересовала наша судьба. Мы давно стали самостоятельным обществом, не считающим себя чем-то обязанным или как-то связанным с планетой, с которой расстались в свое время навсегда. С ее стороны было не очень этично отправлять нас в подобное путешествие. Во время него погибло больше половины всех участников экспедиции, а оставшиеся… Ну, в общем, это не важно. Иными словами, мы не считаем себя ничем обязанными Земле. И ваш, так сказать, дипломатический визит несколько запоздал.
– Он мог бы быть не только дипломатическим. Уверен, что у вас возникло немало трудностей. Надеюсь, вы не станете это отрицать?
Бэрг промолчал, и Ротанов подумал, что беседа становится все более трудной.
– За это время Земля накопила большой опыт по освоению новых планет, у нас есть соответствующая техника, знания, и многие ваши проблемы давно уже решены.
– То есть вы хотите меня убедить, что через двести лет, несмотря на расстояние, Земля решила протянуть нам материнскую руку помощи?
– Что у вас произошло? Давайте поговорим откровенно и перестанем играть в дипломатов с солидным стажем. Что тут стряслось? Эпидемия? Война? Почему разрушен город? Сколько людей осталось?
– Нет. Так дело не пойдет. – Бэрг отрицательно покачал головой. – Сначала я должен все узнать о цели вашего визита, о возможностях, которыми вы располагаете, о задачах, которые были вам поручены. Поймите меня правильно. За вами стоит колоссальная мощь Земли, за мною – только горстка усталых людей, мечтающих лишь об одном: чтобы их оставили в покое. Поэтому ваш призыв к откровенности не совсем равноправен.
Ротанов почувствовал, что разговор окончательно зашел в тупик. Давно нужно было сказать о том, что расстояние перестало быть проблемой и что Земле нужна здесь база, не такая уж и сложная техническая база, для ремонта этих проклятых компьютеров. Тогда бы у них пошел совершенно другой разговор. Но что-то его все время удерживало, мешало говорить откровенно. Что же это было? То самое непроходящее ощущение опасности, возникшее еще по дороге сюда в кабине подземки, или что-то другое? Слишком много странного было в их встрече. Словно он попал куда-то в другое место… Не к людям, двести лет ждавшим помощи, и не к рэнитам, отвергавшим саму идею помощи. Что-то здесь было не так. Он решил начать все сначала. Еще раз сыграть в предложенную ему утомительную игру.
– Ну хорошо. Допустим, я согласен. Готов ответить на любые ваши вопросы первым. Начинайте.
– У меня не так уж много вопросов. Цель визита?
– Решили наконец выяснить, что случилось с пропавшей экспедицией.
– Неубедительно. Пятьдесят лет полета только в одну сторону. В лучшем случае вы бы послали автоматический транспорт.
– Но Земля решила послать инспектора! Не транспорт, а инспектора с определенными полномочиями. То есть меня, и в конце концов вам придется ответить на все мои вопросы! – Он тут же пожалел, что сорвался, но было уже поздно.
Бэрг задумчиво покачал головой:
– Вот это уже ближе к истине. С этого нужно было начинать. С ваших полномочий, с силы, которая за вами стоит.
– Не будем спорить. Каким образом могу я получить интересующую меня информацию?
– Боюсь, я сейчас не готов к беседе в подобном аспекте. Да и вам не мешает отдохнуть с дороги. Она ведь была неблизкой. Пятьдесят лет, а выглядите вы всего на сорок, недурно сохранились. – Бэрг вызывающе улыбнулся.
– Послушайте, координатор, я ведь все равно выясню все, что меня интересует.
