Вопреки худшим опасениям, нас привели не в тронный зал на расправу, а в личные покои его величества. Я никогда не бывала здесь и вертела головой, благо никто не запрещал. Мрачно, слишком много тяжелой мебели, позолоты и оружия. На стенах – коллекции разнообразных диковинок: магические жезлы, надеюсь, разряженные, мечи, кинжалы, арбалеты. Провожатый замер перед занавешенной ковром стеной и скрылся за ней. Видимо, чтобы предупредить о нашем приходе.
Геральт обнял меня за плечи, прижал к себе и прошептал: «Не бойся, все будет хорошо!» Будто чтобы придать весомости словам, он поцеловал меня в висок, а потом и вовсе потянулся к губам. От приятного занятия нас отвлекло покашливание. Подняв глаза, я увидела Соланжа. Хмурый некромант кивнул Геральту, даже не пытаясь скрыть, насколько тот ему неприятен, и коротко приказал предстать пред королевские очи. Кажется, Геральт хотел возразить, даже открыл рот, но промолчал, только одарил Соланжа мрачным взглядом.
Почти весь кабинет занимали многочисленные шкафы, от пола до потолка, заполненные разными фолиантами. Массивный письменный стол, казалось, давил на посетителя своей мощью. Его украшала фигурка летящего дракона, извергавшего пламя. Я ахнула, когда статуэтка открыла пасть и оттуда вырвалась струя бледно-красного воздуха.
Король стоял лицом к окну. Руки заложены за спину, пальцы сцеплены так крепко, что побелели костяшки. На ковре перед столом лежала женщина. Ее дорогое платье теперь напоминало тряпку. Сквозь прорехи виднелись синяки, порезы и следы от ожогов. Спутанные волосы падали на лицо. Руки простерлись в просящем жесте.
Я замотала головой, отгоняя абсурдную мысль. Элиза мертва, Соланж при мне описал, как ее казнит. Между тем мне знакомо платье, да и фигура похожа на фигуру графини.
Некромант скользнул к его величеству и шепнул:
– Они прибыли.
Король кивнул и махнул рукой. Соланж чуть склонил голову и занял место в кресле возле стола. Сразу обозначил, кто здесь на каких правах. Геральт нахмурился, но вновь воздержался от комментариев. Внимание его сосредоточилось на женщине на полу. Замерев, навсей долго пристально вглядывался в изломанное тело, а потом сдавленно выдохнул:
– Элиза?
Графиня вздрогнула, послышался то ли всхлип, то ли стон. Она попыталась подняться, но рухнула обратно на пол. Тело несчастной сотрясали судороги, будто кукловод дергал за ниточки.
– Соланж, оставьте! – устало протянул король и наконец обернулся.
Некромант недовольно блеснул бесцветными глазами и поднял руку. От Элизы к его ладони потянулись бледные алые нити и впитались в кожу. Значит, это Соланж мучил графиню, будто той мало подземелий! Нет, я не оправдывала Элизу, но считала, что всякому наказанию есть предел.
Геральт шагнул к супруге и схватил за волосы. Не ожидала от него такой грубости, особенно в присутствии короля. Нет, я не питала иллюзий, граф и графиня не любили друг друга, но все же надеялась на снисхождение к женщине, которая родила Геральту сына. Для навсеев дети – самое ценное на свете.
– Это правда? – Навсей развернул Элизу к себе лицом.
Графиня упорно молчала и отводила взгляд. Геральт настаивал на ответе. Взяв за подбородок, второй рукой он сжал основание шеи супруги, не давая той отвернуться.
– Оставьте ее, граф! – приказал король и опустился в кресло.
Колкий взгляд прошелся по лицам присутствующих. От него у меня побежали мурашки по коже, а мужчины даже в лице не переменились. Может, потому, что маги. Во мне ведь волшебства нет, только дар лекаря.
Геральт покорно отпустил Элизу и неожиданно погладил по щеке. Странный жест для обманутого мужа: помимо всего прочего, графиня изменяла ему с учителем, тоже влиятельным человеком. Только Элиза любить не умела и попыталась убить любовника, когда тот стал на пути к власти.
Поморщившись, я отвернулась. Наверное, это глупая ревность, но любая нежность Геральта к супруге вызывала протест.
– Дария, – голос Соланжа заставил вздрогнуть, – подойдите ко мне, пожалуйста.
– Она никуда не пойдет. – Тяжелая рука Геральта легла на плечо.
– Остыньте, граф! – От улыбки некроманта кровь застыла в жилах. – Ничего дурного с вашей пассией не случится.
Соланж встал и неспешно направился к нам. Я обняла Геральта, ища у него защиты. Тот сжал мое запястье и заслонил меня от некроманта.
Конец мизансцене положил король. Он щелкнул пальцами, и кабинет озарился нестерпимым светом, заставившим зажмуриться. Убедившись, что мужчины правильно поняли намек, его величество убрал иллюминацию.
– Соланж, Геральт, потом поделите девушку. Сейчас меня волнует жизнь супруги и уничтожение воплощенного демона. Графиня, – палец короля указал на скорчившуюся на полу Элизу, – и ее покойная сестра говорили с ним. Более того, сестра графини Свейн делила с ним тело.
– Что?! – позабыв об этикете, выпалил Геральт и шагнул к столу.
Глаза его округлились и потемнели. Вторая сущность, на-ре, черным облачком клубилась вокруг тела.
– Остыньте! – нахмурился король и ослабил ворот рубашки. – Ее величество вновь плоха. Никто не знает, только вы и Соланж. Он побывал у нее, сделал все что мог, но демон вернется. Леди Дария – мы даруем наиви дворянское достоинство и фамилию – должна помочь. Она лечила Евгению и могла бы опознать нового носителя демона.
Геральт глянул на Элизу. Та сокрушенно покачала головой и кое-как села, поправив безнадежно испорченное платье. Оно едва прикрывало наготу. Соланж помог графине подняться, даже уступил свое кресло, тенью замерев за спинкой. Тонкие пальцы легли на плечи Элизы, словно напоминая, чем может обернуться всего одно необдуманное движение.
– После допроса я отдам вам графиню. – Сцепив пальцы, король уставился куда-то в пространство. – Полагаю, как муж вы имеете полное право покарать ее. Если угодно, Соланж приведет в исполнение обычный приговор.
– Мнимое самоубийство? – Геральт оскалился. – Нет, если Элиза виновна, она умрет от моей руки. Я не прощаю врагов.
Меня покоробило от слов любимого. Я уже успела позабыть, кто такой Геральт, и вот он любезно напомнил. Темный, не знающий пощады и привыкший убивать. И ведь рука не дрогнет отправить к душам предков женщину, к которой ластился всего пару дней назад. Ту, от которой желал второго ребенка. Которую уважал, советовался по разным мелочам. Будто ничего не было. А вдруг он и меня?.. Холодная рука страха сжала сердце. Пристально, будто видела в первый раз, я оглядела Геральта и грустно подметила: он не изменился, просто ослепленная любовью девчонка превратила его в благородного наиви, а граф – навсей.
– Что-то случилось, Дария? – Почувствовав мой взгляд, Геральт обернулся.
Я промолчала и запоздало присела в реверансе, приветствуя короля. Тот раздраженно отмахнулся – не до церемоний! – но отчего-то тоже остановил взгляд на Геральте. На меня же смотрела Элиза. Только сейчас в полной мере я оценила муки, которые ей пришлось пережить. Некогда белая нежная кожа покрылась царапинами и волдырями, рот перекосила рваная рана, на щеках, шее, груди расплылись синяки. В глубине глаз плескалось отчаяние. Графиня напоминала ведомое на скотобойню животное. Куда делись гордость, стать? Соланж сломал Элизу, вынул из нее стержень.
