Первое впечатление ассоциировалось с тем благим состоянием, когда выходишь из леса, свободный от паутины, мошкары, комаров и слепней. Призраки, кружащие над тротуарами, возвращались в здания, подчёркивая невероятную чёткость линий. Вся горящая и мельтешащая нежить сгинула, точно нарисовавшиеся повсеместно свечи жёг монах, отгонявший бесов. Свечи проявили, что и голос Анны доносился в голове, а не из бездны, которая одна осталась нечувствительной к переменам, будто бы перевернувшим вселенную.
Перерождение, произошедшее со мной, разогнало кровь в жилах. Обновлённая столица демонстрировала, насколько слабы мои глаза и как широк и осязаем окружающий мир. Можно было без труда обозревать бессонных горожан на многие метры со всех открывавших улиц и проспектов. В местах, где я уже проходил, появлялись ранее невидимые детали. Грязь под ногами, пятна на стенах, красивые балюстрады и узоры близ окон старинных домов составляли новый город.
Неизвестно, увеличивалось ли число машин и пешеходов, но именно это завораживало взгляд более всего.
Почему я до сих пор не интересовался своим зрением? В школе оно не выделялось дефектами, а с тех пор медобследования у окулиста не выявляли ухудшений. Однако мне и самому ясно, что скорее отличное знание алфавита избавило от очков мои глаза. И ещё в большей степени — собственное умение приспосабливаться и выживать в самых разных условиях. Стоп, а не последняя ли госпитализация испортила восприятие повседневного на всех уровнях?
Оглядываясь по сторонам, я наслаждался новым. Не свыкшись с красотой обычного, но в тоже время такого законченного и близкого приюта миллионов, не в первый раз линзы пропускали идиллию сквера. Оттуда псевдоприрода манила сладострастно и горячо.
Воздух потерял характерную привычку дрожать и наполнял пустоты объёмом наподобие реки. Бесцельность прогулки потонула в желании посидеть и оценить магию простого бытия среди деревьев. То ли от того, что я много вертел головой как иностранец, то ли потому, что неосознанно улыбался — казалось, прохожие на меня обращают внимание. Это отпугивало и затеняло свежесть и глубину впечатлений.
Переходя через улицу, я столкнулся с кем-то неадекватно спешащим. Что-то хрустнуло под ногой.
Мини-парк утаивал в своих недрах множества силуэтов и ярких, сияющих людей. Кто-то смеялся, но большинство томилось скукой.
Незримо огибая фонари, детально очерченные и прорисованные, моя тень наметила в самом начале клочка природы скамейку.
Уже на самом подходе к заветному месту меня окликнула идущая навстречу компания. Почему-то думалось, что они не повернут за мной, к сожалению, они целенаправленно кого-то искали.
— Мы тебя потеряли, где тебя носит?
— Уже к площади же решили выдвигаться!
Группа молодёжи, судя по возрасту, студентов начальных курсов, состояла из трёх девиц и двух парней, один из которых стоял далеко в тени, но какая-то незримая граница явно причисляла его к моим новым попутчикам в «никуда».
В ответ на молчание вперёд выдвинулся маленький щуплый мальчик с бегающими огромными глазами и, как впоследствии выяснилось, манерой картавить.
— Андрей, — засомневавшись и подойдя вплотную, он уставился в лицо под шляпой взглядом совы.
— Нет, моё имя Павел.
После пяти секунд промедления человек в это поверил.
— Извините, мы ошиблись, — ещё какое-то время глядя на меня, смущённо откликнулся паренёк.
— Чего? — кричала студентка с тёмно-русыми волосами.
— Ничего, это другой.
— В смысле?
— Другой человек в смысле, что такого!
— Ну так спроси, как нам на проспект Задорожный выйти?
— Да… — только и успел промямлить паренёк.
Девушек разбирала непрекращающаяся и нездоровая радость, они обратились ко мне, но поскольку две из них постоянно шушукались и хихикали, третьей, блондинке с короткой стрижкой и наиболее бойким лицом, трудно было построить фразу.
— Извините, а вы не подскажете, как нам… нам добраться до ближайшей закусочной, только чтобы она рано открывалась?
Парни удалились назад и пошли куда-то, оживлённо обсуждая свои дела.
— Я предполагаю, что если идти направо, появится метро, а рядом, если поискать, окажется и кафе.
— Говорят, на проспекте Задорожном как раз то, что нам нужно, — подоспела девушка с темно-русой стрижкой и в разноцветной (когда на неё падал свет) куртке. — Забегаловка, то есть, закусочная, которая работает и сейчас.
Слепяще-голубые глаза настаивали на какой-то скорой подсказке от меня, но положение вещей не позволяло помочь.
— К несчастью, я плохо запоминаю названия улиц, может, закусочная и попадалась на моём пути, но место теперь не вспомню…
— Жаль, — голубые глаза перестали обжигать. Но вскоре уже три взгляда с удивлением рассматривали мою одежду и очки.
— Вы удивительно похожи с Андреем, просто поразительно. Не проводите ли нас до того кафе, которое рядом с метро? Может, эту встречу устроила судьба… — бойкая блондинка запнулась.
— Если не трудно, конечно, — добавила до того вечно молчащая студентка. Самая красивая из присутствующих.
— Мне всё равно нужно убить предрассветные часы, так что с радостью провожу вас. Правда, не уверен, что найду закусочную там, где ожидаю, поэтому смотрите по сторонам. Мало ли…
Вчетвером мы пересекли бульвар, когда нас догнал суетливый мальчик из их компании.
— Зачем отвлекли несчастного человека, он отдыхал, никого не трогал, и вдруг на тебе!
— Да ладно, мне действительно всё равно, в какую сторону идти, пока не настанет рабочее утро.
— Ну… — протянул парень.
— Лучше скажи, куда Ваню дел? Мы же вместе собирались идти, что ж ты не уговорил? — вмешалась девушка в разноцветной куртке.
— Что бередить зазря! Не хочет, так пусть домой катится.
— Вот и весь разговор. С тобой всегда так. А Игоря выгонят когда-нибудь. Кто в этом виноват?
Мальчик смотрел сурово и прямо, идя впереди девушек рядом со мной. На последнюю реплику темноволосой студентки не стоило бурно реагировать.
Постепенно беседа втягивала в диалог и так мистично похожего на Андрея незнакомца.
— Снимите очки, — просила бойкая блондинка по имени Света, — неужели и без них не утратится сходство.
Без линз мир приобрёл тягучесть на манер желе. При резком повороте головы искусственные звёзды огней плыли. Но вообще, казалось, что восторг, вызванный экспериментами со зрением, был преувеличен. С виду броской разницы не наблюдалось. Обманутый ум продолжал дорисовывать картину города точно и грамотно, наверное, вспоминая о недавней яркости бытия и заимствуя отдельные элементы.
Молчание, навеянное оценкой моего лица, скоро оборвалось, но выражение интереса заставила попутчиков ещё на пару минут оставить дежурные смешки и восклицания.
