– Скажу тебе честно, мы не так уж часто разговариваем.
Александра искоса взглянула на него и промолчала. Эти откровения от друзей мужского пола не были для нее новы. Она привыкла к тому, что мужчина рано или поздно начинает изливать перед ней душу, жалуясь на то, как жена, бывшая или нынешняя, его не понимает и не ценит. Как ему одиноко, хотя формально он не одинок, и как Александра отличается от других женщин своей чуткостью и внимательностью. Художница ждала продолжения со смешанным чувством печали и отвращения. «Похоже, я придумала себе своего личного Элька, и теперь наступает момент истины. Будет разрушен его идеальный облик – сдержанный, рафинированный, с этакой чертовщинкой, которая мелькает во взгляде… Уже все идет как по писаному. Самый пошлый вариант. Пикник на двоих, трогательные корзинки с припасами. Бутылки, слышно, позвякивают. Потом еще несколько рассказов о детстве, расслабляющая атмосфера родного дома, природа… Какая же я идиотка!» Ее передернуло. Эльк заметил это движение:
– Замерзла? Я на всякий случай захватил зюйдвестки и пару пледов. В доме все, наверное, давно отсырело, никто не топил печь…
– Нет. – Александра покачала головой. – Не беспокойся. Он вновь покосился в ее сторону.
– Да! Я кое-что узнал о твоей подруге! Вот ты и оживилась! – заметил он с удовлетворением, когда Александра резко повернулась к нему. – Во-первых, Нади сейчас нет в Амстердаме, это совершенно точно. Во-вторых, и это главное, – она жива и здорова. Так что беспокоиться о ней не стоит.
Александра ждала продолжения, не сводя взгляда со спокойного лица своего спутника. А тот невозмутимо, не торопясь, говорил:
– Вчера у Стоговски я вычислил одного человека, который, по моему мнению, мог знать чтото о твоей подруге, если она мелькала в этой среде, в Амстердаме и вообще в Нидерландах. Да и в Бельгии тоже… Выяснилось, что она развила здесь довольно активную деятельность. С тех пор как она уехала из Москвы в конце апреля и до конца октября Надя участвовала в подготовке более двадцати аукционов. Выступала как оценщик. Давала экспертные заключения, которые, как мне сказали, заслуживают всяческого уважения и доверия.
– Надя – великолепный эксперт! – Александра облегченно перевела дух. – Никогда не ошибалась! Ее заключение всегда считалось чуть ли не важнейшим гарантом подлинности лота! Для тех, кто ее знал, конечно… А где она сейчас? С ней можно связаться?
– Думаю, это вопрос времени! – спокойно ответил Эльк. – Мне обещали найти ее координаты, я все беру на себя. Пару месяцев назад ей срочно пришлось покинуть Амстердам, и она не оставила координат для связи. Даже Барбаре ничего не сказала! А ведь приехала в Амстердам по ее приглашению!
– Что?! – воскликнула Александра. К ее щекам прихлынула кровь. Она в ярости ударила ладонью о ладонь, так что ее спутник вздрогнул. – Так я и знала! Так и знала!
– А Барбара сказала, что не знает о ней ничего? – осведомился Эльк. В его спокойном ироничном голосе слышалась замаскированная усмешка.
– Какое свинство… – не могла опомниться художница. – Так врать! Я же объяснила, что Надю потеряли родственники в Москве, специально приехала, чтобы ее найти… И зачем обещать, что поможешь…
Александра умолкла и резко отмахнулась, отгоняя безрадостные мысли, словно муху. На самом деле она и сама уже заподозрила, что Варвара говорит не всю правду. Зная ревнивый, подозрительный нрав старой знакомой с Де Лоир, художница предвидела некие козни. И все же обида была глубока. «Никогда в жизни не стану иметь с ней дела! – Александра глядела в окно, за которым тянулись все те же плоские зеленые поля, залитые водой. – До такого наглого вранья она еще не опускалась!»
Эльк, помолчав, мягко заметил:
– Барбара сейчас переживает не лучшие времена. Она могла просто что-то забыть…
– Ты сам в это не веришь! – резко бросила Александра.
– Не верю, – все так же покладисто согласился мужчина. – Я слишком хорошо знаю Барбару и не горжусь этим. Она не самый честный партнер.
Это заявление Александра оставила без комментариев. Она знала, что ни один антиквар не отзывается о коллеге по цеху одобрительно.
– Я все же хотела бы выяснить, зачем она мне соврала, – угрюмо бросила женщина, глядя в окно. – Да еще так грубо… Было ведь понятно, что я узнаю правду! Должна быть причина.
Эльк в ответ издал негромкий, дипломатический смешок, давая понять, что воздерживается от суждений. Машина тем временем замедлила скорость – теперь они проезжали небольшую живописную деревню, имевшую до того старомодный вид, что она казалась декорацией. Маленькие домики с двухцветными, черно-красными ставнями, заросшие ряской каналы, на которых виднелись привязанные тут и там лодки, аккуратно подстриженные группы кустарников перед въездами в крошечные усадебки…
– Брук, – бросил антиквар, легонько коснувшись плеча женщины и привлекая ее внимание к плавучему ресторану, мелькнувшему вдали, на реке. На бортах баржи, переоборудованной под традиционное кафе, горели гирлянды цветов национального флага. – Но мы здесь останавливаться не будем, тем более на Маркене можно перекусить куда лучше!
– Ты патриот своего острова? – спросила Александра. Несмотря на одолевавшие ее печальные мысли, ей даже удалось улыбнуться, с таким детским тщеславием Эльк говорил о Маркене.
– Мне есть чем гордиться, – совершенно серьезно ответил мужчина. – У нас на острове, знаешь, живут настоящие люди.
– То есть? – Слегка озадаченная, Александра вгляделась в его четкий, чеканный профиль. – А здесь что же, не настоящие?
– Я имел в виду не это, – поправился Эльк. – Тут чисто туристическое затоптанное место, и хотя Маркен тоже входит в туристические маршруты, туда добраться сложнее. Даже при том, что теперь есть дамба. А раньше-то остров и вовсе жил своей жизнью, там все было свое – костюмы, язык, обычаи… Бабушка много мне рассказывала о старом времени. Оно, конечно, ушло навсегда… Остались декорации и горстка актеров для туристов…
Сонный Брук со своими пустынными живописными улочками остался позади. Машина вновь мчалась по пустой дороге среди плоских зеленых полей. Тут и там виднелись пасущиеся овечьи стада. Пушистые овцы и круторогие бараны с чисто вымытой, похожей на взбитые сливки шерстью, поднимали узкие породистые головы и провожали машину долгими загадочными взглядами. Впереди уже виднелась серая полоса морского побережья. Над морем было ясно – лишь несколько длинных, словно размазанных жесткой кистью облаков пересекали глубокое синее небо. Машина за минуту проскочила насквозь крошечный поселок на побережье и теперь ехала по дороге вдоль линии прибоя. Вдали уже виднелась длинная дамба, соединявшая материк с островом. Эльк слегка опустил стекло со своей стороны. В салон хлынул морской резкий воздух. Александра слегка поежилась:
– У меня странное чувство… Все как во сне. Приехала я, получается, напрасно, у Нади все в порядке. Бросила в Москве срочные дела, а тут у меня, напротив, никаких дел нет. Варвара отчего-то наврала… Обещала устроить через Елену Ниловну какие-то сделки, да может, это тоже была ложь… Мне отчего-то кажется, что завтрашнего дня не будет совсем. Ему просто неоткуда взяться. Земля из-под ног уходит, я совершаю ошибку за ошибкой… И опоры найти негде – ни снаружи, ни внутри себя самой. Мне бы надо срочно возвращаться домой, а я вместо этого отправилась с тобой на пикник…
