Это была группа Мика, другая, под командованием Майора, на втором катере направилась вправо по фронту боевых действий. Они почти сразу обнаружили бывший военный запасной аэродром СССР, который потом перешёл по наследству Руине, ну а та его запустила, забросив и перестав финансировать, хотя пользоваться взлётной полосой было возможно, и вояки Альянса ею пользовались, слегка подремонтировав полосу. Вот тут группа Майора и работала, пока её не отозвали. Аэродром со всей техникой, имуществом и личным составом перестал существовать, и группа Майора, обнаружив неподалёку какое-то тыловое подразделение, как раз занималась ими, это были местные из ВСУ, когда пришёл приказ на возвращение.
Группа же капитана Новикова на челноке поработала гораздо продуктивнее и серьёзнее. То, что мы находились далеко от передовой, до неё было километров сто – сто двадцать, помогло нам в обнаружении первого лагеря для военнопленных. Более трёхсот человек держали в двух старых свинарниках, окружив их мотками колючей проволоки и вышками, где ходили патрули с собаками. Как думаете, кто их сторожил? Естественно, бандеровцы, кому это ещё доверят? Когда парни Новикова, усиленные тремя моими учениками, обнаружили лагерь и увидели, что там творят, взбесились все. Конечно, сейчас ночь и мало что видно, но понять, что означает вкопанный в землю крест и прибитый к нему ещё живой человек в обрывках униформы российской армии, можно было легко. Левее были обнаружены две закопанные ямы и одна разрытая. В закопанной бортовой сканер показал более трёх десятков трупов. В открытой лежало пока два, присыпанных негашёной известью.
Облучив охрану и патрули «Параличом», челнок сел и выпустил десант. Замки с дверей свинарников быстро сбили и распахнули ворота, поднимая пленных. В строениях даже нар не было, люди спали на старом высохшем навозе, согревая друг друга теплом тел. Почти все были избиты и несколько дней не ели, с продовольствием в лагере вообще были проблемы. Зачем кормить москалей, если можно отправить их семьями на Львовщину или Галитчину?
– Свобода, парни, свои пришли! – кричали спецназовцы, освещая себя и округу подствольными фонарями.
Многие пленные плакали от счастья. Мои ученики принялись лечить их, всем нужна была медицинская помощь, даже парня со столба сняли. Когда пленные были вылечены и более-менее пришли в себя, то бросились к своим бывшим охранникам и растерзали их, ещё живых, но парализованных, голыми руками. Всех перебили. Потом их вооружили, оружия охранников хватило только трети освобождённых, раздали продовольствие и отдали приказ пройтись по тылам противника, уничтожая его инфраструктуру и обстреливая колонны, и указали, где на первое время в световой день можно укрыться. Те разбились на небольшие группы и выдвинулись в сторону фронта.
Наши снова погрузились в челнок, полетели дальше и почти сразу обнаружили стоянку батальона «Айдар», вернее, одной его роты. Она была на постое в каком-то селе. Вооружение фашистов пошло освобождённым, удалось теперь вооружить всех, даже выдать им три единицы бронетехники, включая одну тяжёлую из танка Т-64, и захваченные рации, дав им возможность держать связь со штабом российской армии.
Сделав второе доброе дело, челнок Новикова полетел дальше и обнаружил ещё один лагерь. Его тоже охраняли бандеровцы, но был он небольшим и офицерским, там были заключены всего сорок шесть офицеров армии Новороссии и России, включая двух полковников. Смотрю, серьёзные здесь бои шли, если даже полковники умудрились попасть в плен. Правда, при опросе выяснилось, что они как раз случайно попались Альянсу. Те везде и постоянно глушили эфир, поэтому пилот транспортного вертолёта заблудился, машина была подбита и села в расположении французов. Так шесть офицеров и попали в плен. Двое при обстреле были ранены, позже, когда пленных передали украинцам, те их добили. На всё это солдаты и офицеры Альянса смотрели с безразличием, не они же издеваются и убивают пленных. Но сразу же поднимают вой, если наши позволят себе резкие движения к своим пленным, мол, нарушение Женевской конвенции и всё остальное.
Тут Новикову пришёл приказ о возвращении, поэтому офицеров двумя партиями переправили к другой группе освобождённых, среди которых из офицеров была только пара прапорщиков. Вот и вся история наших действий. И всё это они сделали за полтора часа. Почти две тысячи солдат и офицеров противника отправили на тот свет без потерь с нашей стороны. Вот так можно воевать, вот это я понимаю. Правда, у Альянса тут миллионная группировка, и наш укол им, как булавка в одно место, не смертельно, хоть и болезненно, так что посмотрим по ходу дела, может, уже серьёзно вмешаемся, а не так, с наскока. Раз пришли на чужую землю, то умрите.
Пока я слушал Новикова, к нам подъехало несколько машин, и капитан вышел к ним. Его общение со знакомым мне личным помощником президента затянулось, поэтому доклад продолжил его зам. И потом я сказал:
– Значит, так, Генерал, берёте катера и челнок и летите обратно на Руину, работайте плотно по тылам. В первый раз ни одного серьёзного штаба вам не попалось, может, сейчас повезёт. Берите освобождённых пленных под своё командование и активно их используйте. Перед рассветом эвакуируете их всех в тылы наших союзников и возвращаетесь в Москву. У вас шесть часов, чтобы нормально повеселиться в тылах Альянса. Я надеюсь на шокирующий результат вашей работы. Всё, действуйте. – И вышел из челнока.
Боевые группы сразу же начали формироваться, только возникла проблема с бойцами Новикова, они тоже хотели поучаствовать, кровь играла от увиденного в лагере для военнопленных. Однако они уже вернулись на родину и под руку своего командования, а то жёстко решило: не сметь. Так что все три машины поднялись только с моими учениками и големами. В принципе норма, справятся. Перед расставанием я сказал, что мне охрана не нужна, но Генерал был непреклонен, поэтому со мной остался Ротмистр, выполняя роль телохранителя, ну и для уважения: у кого ещё есть стальной, не живой охранник? У меня есть. У меня их много. Они ещё ходят и разговаривают, а если прикажешь, то и по голове дадут сомневающимся.
– Здорово, Олег, – под шум взлетающей техники подошёл я к нему. – Два месяца не виделись, а будто год прошёл.
– У меня такое же чувство, – стараясь не коситься на голема за моим плечом, ответил тот и, мельком обернувшись в ту сторону, где уже исчезли три точки воздушных судов, поморщился: – Вернуть нельзя? Мы тут и так, как на разбуженном вулкане сидим, а твои действия могут его подорвать.
– Фигня вопрос, магия ко мне вернулась, так что давайте я Америку уничтожу.
Тот от такого неожиданного предложения даже опешил, но быстро пришёл в себя – чувствую школу высшей политики.
– Я не могу решать такие вопросы. Господин президент вас ждёт, поэтому прошу немедленно пойти к нему.
– Пошли, раз ждёт, – согласился я.
Было немного неудобно – я не стал предупреждать его о задержке, но причина у меня была веская: я военнопленных освобождал да подразделения Альянса пощипал. Бойцов Новикова куда-то отправили, а капитан Круглов-Андреев пошёл с нами.
Меня завели в уже знакомый кабинет для переговоров. Только голема попросили оставить снаружи.
