Но она все же думала, сидя на громоздком гибриде стола и тумбы в комнате, где ее поселила Эррен.
Наверное, она задремала. Во всяком случае, на секунду прикрыла глаза. А когда открыла, на каминных часах было уже почти восемь, до бала оставался несчастный час, а главная фея И-ин носилась по комнате из угла в угол, с пола на потолок и верещала, как ненормальная. Юшка и Ешка забились в какой-то угол. Увидев, что Карина проснулась, фея кинулась к ней, едва не врезалась хозяйке в лоб и уже на человеческом языке обрушила на нее такой бурный монолог, что девочка испугалась – неужели в ратуше Третьего города луны что-то стряслось? Но оказалось, все по-прежнему, ничего серьезнее Дня пилигримовых яблок не произошло, и…
Будь он неладен, бал этот.
– Да не пойду я, – буркнула Карина. – Чего я там забыла?
Но фея, трепеща крылышками, зависла прямо перед Карининым лицом так близко, что при попытке сфокусировать на ней взгляд глаза съехались к переносице. И-ин уперла руки в боки и состроила такую грозную гримасу на своем крошечном личике, что в другой момент Карина бы уже рассмеялась.
– Если тебе повезет с партнером, никто даже не заметит, что ты не умеешь танцевать, – изрекла фея тоном пророчицы.
Вообще-то худо-бедно танцевать Карина уже умела. Услышав про бал, она в отчаянии помчалась на кухню и вцепилась в Великого мастера. Тот поупирался немного, но потом показал девочке несколько шагов и поворотов. Нехитрая, в общем, наука. А еще он связался с Эррен, торчавшей в Академии. И к Карининым ежедневным четырехмерным штудиям с профессором Латонки добавились ежевечерние занятия танцами с мастером Леонером Маровым.
Надо сказать, что за неделю невозможно сделать из бревна танцовщицу. Но из спортивной понятливой девчонки удалось вытесать нечто, что имело шанс не опозориться на балу.
И-ин, правда, с этим была не согласна и подкалывала Карину при каждом удобном случае. Вот как сейчас, например.
– И что прикажешь? – буркнула в ответ девочка. – Я же никого там не знаю. Ну, кроме Митьки и этого урода Диймара. Но я не хочу с ним танцевать, я бы ему лучше по морде врезала.
И-ин снова скорчила гримаску, пробуравила Карину насквозь своими синими глазищами (или глазенками?) и присвистнула:
– Можно и врезать, только другим способом. Ты будешь там самой красивой, веселой, в окружении кавалеров, пусть даже почти незнакомых. Поверь, это средство посильнее, чем какое-то банальное «по морде»…
– Так уж и веселой?
– Да, именно! Осознание того, что ты самая красивая, – уже половина веселья.
– Ну-ну… нашла красавицу…
Она, конечно же, хотела, чтобы это прозвучало безразлично, но фея – на то она и фея! – тут же уловила, что хозяйка дала слабину. И вспышкой молнии метнулась к своей коробке.
– Стой, я не… – Но от увиденного у Карины перехватило дыхание, возражения застряли в горле.
Из сундука на пол выпорхнула… выскользнула… волной плеснула ослепительно-зеленая, яркая и нежная, шелковисто мерцающая ткань. На секунду девочке даже показалось, что в холодноватой комнате с каменными стенами запахло тропиками и цветами.
– Не слышу, чего ты там «не», моя юная госпожа? – ехидненько пропищала И-ин в самое ухо обалдевшей «юной госпоже».
– Я все равно не хочу на бал, – пробурчала Карина, приходя в себя.
– Тогда шелк придется вернуть торговцу, – безапелляционно заявила И-ин. – По контракту мне запрещено поощрять бесполезные траты юной леди. А материал для бального платья, из которого не пошито бальное платье, как раз является бесполезной и бессмысленной тратой.
Вот ведь зараза.
– Оставь его для другого платья, на тот раз, когда я буду в настроении.
– Торговаться – моя забота, а уж никак не юной леди из благородного дома, – ехидно пресекла Каринину попытку фея.
– О, чтоб тебя!!! – мысленно кляня себя за бесхребетность, взвыла Карина. – Но чтобы выше колен!!!
Фея от восторга сделала в воздухе сальто.
– Конечно! Где же показывать ножки, как не на первом балу!
Е-ен и Ю-юн как по мановению волшебной палочки нарисовались по обе стороны от начальницы, потирая крошечные ручки.
Когда феи целиком погружались в работу, уследить за их движениями было невозможно, да Карина уже и не пыталась. За три недели, проведенные вместе, она привыкла к тому, как лихо эти малютки справляются с делами, которые, казалось бы, и толпе мастериц не под силу.
Стоять столбом пятнадцать минут было утомительно. Но тут уж не стоило и жаловаться – сама виновата, надо было дольше характер демонстрировать.
– Как насчет одного открытого плеча? – вынырнула из рабочей кутерьмы И-ин. – Кстати, мои поздравления, дорогая. У тебя несколько изменились мерки груди. В большую сторону.
– Угу, к четырнадцати годам у меня наконец-то появилась грудь, – хмыкнула Карина и поняла, что краснеет.
Чтобы скрыть неловкость, она попробовала превратить свои уши в волчьи и лоб-макушку заодно. Ей казалось, что это просто «паучертовски» эффектно. Но И-ин тут же щелкнула ее чем-то по голове.
– Е-ен, подрежь подол, – рявкнула главная фея, заодно возвращая замечтавшуюся хозяйку к реальности. – Теперь, юная госпожа, взгляните в зеркало. Если вам понравится – мы сошьем платье накрепко, затем все дружно подумаем об украшениях. И верните себе человеческий облик целиком. Вам еще представится случай блеснуть своей глубинной формой.
Не успела Карина в очередной раз удивиться легкости, с которой две крылатых барышни, каждая ростом меньше ладошки, переносили жуткие тяжести, как перед ней оказалось огромное зеркало. А в нем… незнакомка.
Девушка напротив была утонченно прекрасна. Зеленое платье великолепно подходило к цвету ее огромных глаз и роскошно оттеняло нежную, золотисто-веснушчатую кожу оголенного хрупкого плеча и тонких рук. Спереди подол действительно открывал ноги выше колена, но сзади платье удлинялось чуть ли не до пола, делая свою тонкую, как прутик, хозяйку совсем воздушным созданием.
– Что… что вы со мной сделали? – выдохнула Карина.
Феи в ответ перестали махать крылышками и одна за другой шмякнулись на пол, как переспелые сливы с веток.
– Простите, госпожа, – чуть не плача, пропищала наконец Ю-юн, – мы так старались. Простите нас.
– Ты чего извиняешься? – удивилась Карина.
Три феи едва не рыдали, сидя на покрытом лоскутками полу. От усталости, что ли? Или они ее как-то не так поняли? Или она сама что-то не то ляпнула? Скорее всего, последнее.
– Погодите… Вы что? Мне нравится! Девочки, платье чудесное! Я действительно сама себя не узнала, решила, что в зеркале не я. Ну, простите свою хозяйку-идиотку я вечно как брякну что-нибудь, потом лопатой не разгрести. Платье супер! Скрепляйте его, я уже сейчас готова танцевать!
