Диймар подтолкнул ее в спину, и Карина шагнула на уже знакомую брусчатку мостовой.
Вернее, никуда она не шагнула. Она осталась на месте, словно и не было этого последнего шага. Пространство не расступилось. Или Третий город луны отодвинулся ровно на такое же расстояние. Следующий шаг и еще сотня шагов не помогли им войти в Трилунье. Диймар шумно засопел, оттолкнул Карину и почти бегом бросился в город. Но не тут-то было. Он словно уперся в невидимую, неосязаемую, но абсолютно непроницаемую стену. Он бежал и бежал, даже всхлипнул пару раз и, видимо, совсем в отчаянии въехал кулаком по этой преграде. Жутковатое было зрелище, эдакая пантомима – ничего не отделяет от города, но войти туда невозможно.
Карина наблюдала за этим бегом в никуда, пока самой жутко не стало.
– Прекрати уже, – сказала она наконец. – Ясно же, не попасть туда. Что это за фигня? И что делать будем?
– Тропа дальше закрылась. – Встрепанный мальчишка кое-как обтер лицо краем футболки. – И даже тебе не поддается. Ничего мы уже не сделаем, остается только возвращаться и на полнолуние надеяться.
Они побрели назад. Вокруг сгущалась темнота. Карине стало любопытно, неужели между мирами тоже бывает ночь? И какая же планета в это время отворачивается от солнца?
– Темнеет, что ли? – спросила она.
– Ты бы лучше обратно в волка, – нервно отозвался Диймар. – А то, если нападут, я тебя им первым делом скормлю, имей в виду.
Вот тебе и раз. То «милашкой» обзывал, причем кавычки там точно присутствовали, то скормить кому-то собрался, джентльмен. Карина уже раскрыла рот, чтобы высказать все, что думает, как вдруг нарастающая тьма колыхнулась и словно разделилась на отдельные комки-сгустки.
Сгустки тьмы приблизились, у них отчетливо выступили ноги – высокие, тонкие, но явно очень сильные. Недосущества пустились в галоп, перебирая этими ногами, как лошади. Затем выделились длинные змеистые хвосты и, наконец, громадные, вытянутые, прямо-таки крокодильи пасти, полные острых зубов. Ослепительной белизной полыхнули глаза. И эти жуткие твари с каждым шагом уплотнялись, обретали физические тела, становились все ближе и ближе… Может, это их боялся Диймар? А она сама в каком кошмаре могла их видеть? Откуда-то ей знакомы эти собаки-призраки?
– Глубинные гончие, – выдохнул Диймар. – Одна… две… пять. Паучертова императрица! Сбрызни куда-нибудь, не мешай.
И мальчик почти неуловимым жестом достал из ниоткуда тонкий шест, с виду безобидный. Движения стали… собранными? Или наоборот, плавно-текучими, угрожающими. Да уж, лучше сто раз подумать, прежде чем в драку с таким лезть.
Первая гончая, получив удар концом шеста в грудь, отлетела, нелепо перебирая лапами и роняя с оскаленной пасти клочья пены. Ее визг не прозвучал, а словно отразился в сознании Карины. Она хотела кинуться на помощь Диймару, но зачарованно замерла – его странное оружие то ли жило собственной жизнью, то ли, наоборот, стало такой же частью тела бойца, как рука. Движения шеста сливались в сплошные восьмерки, и гончие отлетали от них, как теннисные мячики от ракетки, но снова и снова, упорные и неутомимые, набрасывались на мальчишку.
Интересно, на сколько его хватит, на десять минут, двенадцать? И что будет потом, доберутся и разорвут? Дикий, парализующий страх иголками пробежал по Карининой спине. И тут же каким-то шестым чувством, боковым зрением, дремучим инстинктом она уловила движение сбоку. Оскаленный живой комок тьмы бросился на нее. Девчонка в ужасе завизжала, зажмурилась, вскинула руку, нелепо пытаясь защититься и понимая, как это безнадежно. Вот сейчас адские клыки сомкнутся вокруг ее руки, туша глубинной гончей рухнет на нее…
Но ничего этого не произошло, только руку обдало жаром, а в голове снова отразился отчаянный вой жуткой твари. Она с трудом разлепила глаза. Казалось, на это ушла вечность, на самом деле – доля секунды.
Гончая валялась на обочине тускнеющей лунной тропы со вспоротым брюхом. Ее четыре собрата, изрядно потрепанные, однако по-прежнему готовые рвать своих упрямых жертв, обступили Диймара. Вот кому пришлось плохо – царапина вроде всего одна, на левой руке, зато сил уже никаких. Он только обводил псов полубезумным взглядом, пытаясь понять, какой же кинется первым.
– Держись! – крикнула Карина и только тут поняла, что же произошло.
Ее рука больше не была прежней. Человеческие пальцы, серая шерсть и когти гигантского волка, размер и сила соответствующие. Так вот как она расправилась с гончей!
Тело прекрасно помнило, что следует сделать, чтобы превратиться не целиком. Мозг просто дал команду, такую же, как «иди» или «садись». Импульсы понеслись по нейронным цепочкам, в нервные окончания, в мышцы…
Девочка бросилась наперерез псам, на ходу превращая вторую руку в лапу…
И ощутила почти разочарование, когда все пятеро, включая раненого пса, вдруг поджали хвосты, превратились в комья тьмы и утекли вдаль, на ходу сливаясь в единое темное пятно. Межмирье снова стало туманным и светлым.
– Гончие только волков и боятся, – с трудом выговорил вконец измотанный Диймар. Он сел, где стоял, прямо на тропу. – У них, кроме четвертого измерения, нет ни одного. И они кидаются на всех, у кого другие измерения есть. Питаются трехмерными телами.
– Бррр, пакость какая. А волки…
– Нет, оборотни совсем другое дело. Они, то есть вы, глубинные твари, существа абсолютной четырехмерности. Чувствуешь разницу? Волков почти не осталось, вот гончие и обнаглели. Понимаешь теперь, почему тебе в Трилунье надо?
– Не понимаю и понимать не хочу, – огрызнулась Карина. – Не за что.
– Чего-чего?
– «Спасибо, что спугнула этих тварей, Кариночка. – Не за что».
– А-а-а… Вот уж точно – не за что. Лично ты тут ни при чем, у них страх перед вообще любыми оборотнями на подкорке записан. Если есть у них мозг, конечно.
– Ну, пусть тебя в следующий раз не лично я, а твои «вообще оборотни» спасают, – фыркнула Карина, любуясь своими лапами.
Надо будет попробовать хвост отрастить. Или уши. А еще лучше – клыки. И с ними в школу явиться. Эх, мечты…
– Интересно, а у оборотней вообще такой характер мерзкий или лично у тебя? – Диймар поморщился, но встал на ноги. – Пошли уже, тропе-то все равно, драка тут или бал придворный, закроется, и будем куковать лет пятьсот еще.
И пошел вперед, явно не собираясь больше общаться.
– Да не мерзкий у меня характер, – пробурчала Карина, догоняя мальчика и обращаясь больше к его спине. – Я просто так привыкла. Первая огрызаюсь, чтобы потом не реветь.
– А-а-а… И как, помогает?
– Через раз где-то. – И она спрятала когти, потому что очередной шаг сделала уже по Земле – по плотному ковру сырой хвои осеннего леса. Лунная тропа, так хорошо видимая в межмирье, растаяла, скрываясь от человеческих глаз. – А что за императрица? – вспомнила Карина.
