С восьмьюдесятью выжившими бойцами из личной гвардии он покинул залитую кровью столицу провинции и начал пробираться к перешейку, где, по слухам, стояли войска принца, отбивающие штурм за штурмом. Но прорваться туда не удалось — на герцога открыли настоящую охоту, целенаправленную охоту. И он знал почему — главным бунтовщикам, дорцам, необходимо было магическое оружие из арсенала, расположение которого знал только он. Хорошо, что не доверял даже магам-исследователям, разработавшим это оружие, и спрятал его так, что никто не сумеет найти. В столице провинции уже лет двадцать как располагалась исследовательская оружейная лаборатория Антрайна. Король полностью доверял своему тестю, вот и приказал в свое время ректору перенести эту лабораторию из столицы в предместья Нарита. Результаты исследований оказались весьма хороши — подобного оружия еще ни у кого не бывало. Герцог оказался настолько впечатлен испытаниями, что распорядился создать тайный арсенал, о котором не знал никто, кроме него самого и двух уже погибших доверенных людей, а затем со всеми мерами предосторожности переправлял туда все новые образцы. Сейчас Вирет сильно сожалел, что не вооружил магожезлами своих гвардейцев — тогда бы им мало кто мог противостоять. Об орудиях вообще говорить не стоило — их бы принцу, насколько легче ему было бы обороняться…
Обидно, что в случае его гибели, это чудесное оружие никому не достанется, ведь ни король, ни принц не знают, где находится арсенал. Старик снова незаметно вздохнул — переосторожничал, сам виноват. А теперь осталось только погибнуть с честью. Он сложил руки перед лицом и помолился Троим, прося принять его душу и не судить ее слишком строго. Всегда ведь руководствовался долгом, никогда и никого не предавал.
Отряд герцога преследовали очень плотно, не давая ни минуты покоя. Иногда удавалось ненадолго оторваться и передохнуть, но вскоре их снова находили, явно при помощи магов, и атаковали, не жалея собственных жизней. Причем часто среди врагов были люди, в чьей верности Вирет раньше был полностью уверен. Почему же они предали? И почему гвардейцы остались верными? Он не имел понятия, что всему виной амулеты ментальной защиты, которые были у гвардейцев, и которых не было у остальных. Но постепенно отряд уменьшался — воины гибли, а заменить их оказалось некем. Несколько дней назад их грамотно зажали недалеко от западного побережья. Вырвались из ловушки всего двенадцать человек, в том числе и несколько раз легко раненый старый герцог. Тогда-то он и вспомнил про эту крохотную, но очень хорошо укрепленную крепость, почти полностью скрывавшуюся в огромной прибрежной скале — атаковать ее могли только с одной стороны, да и то пригодный для атаки участок был очень мал, не более тридцати локтей в ширину. Скала с одной стороны обрывалась прямо в море, а с других была отвесной, не взберешься. Может и есть горные егеря способные на такое, но Вирет надеялся, что среди атакующих их нет — все же это элитные войска, а они, по слухам, не предали, остались верными королю, да и квартировали на крайнем западе и юго-западе страны. Как ни странно, ворота крепости оказались распахнуты настежь, а арсеналы почти полны. Видимо гарнизон поголовно сошел с ума и присоединился к бунтовщикам. Гвардейцы быстро заняли оборону, обрадовавшись огромному запасу стрел и арбалетных болтов.
Вскоре подошел очередной вражеский отряд и начал осаду по всем правилам. При этом, в отличие от многих других, этот отряд вел себя разумно, командовали им явно не безумцы. И, судя по акценту, командиры были родом с Дорского полуострова. А раз так, то ни в коем случае нельзя допустить, чтобы они узнали, где арсенал, иначе легко сомнут войска принца и прорвутся через перешеек в старую часть королевства. Вот тогда-то и начнется «веселье»…
Странно, что враги не идут на новый приступ. Неужто их охладили потери? Как-то не верится, скорее всего что-то замышляют. Их, впрочем, тоже осталось совсем мало, немногим больше полутора десятков, но к ним-то подмога вскоре придет, а вот ему этой подмоги ждать неоткуда. Что ж, видимо пришло время умирать.
— Мой господин! — дотронулся до его плеча Тарен. — Смотрите! Что-то происходит…
Герцог тут же всмотрелся вдаль и насторожился. Новая атака? Непохоже… Однако бунтовщики зашевелились, забегали, командующий ими офицер что-то выкрикнул, несколько человек взяли на изготовку арбалеты, однако выстрелить так и не успели. Из зарослей у берега внезапно выскользнул не слишком большой пятнистый карайн с всадником на спине, несколькими движениями лап расшвырял арбалетчиков, разорвал нескольких и со всех ног припустил к крепости. За каких-то несколько мгновений он добежал до стены и, цепляясь когтями за щели между камнями, быстро взобрался наверх. Всадник плотно прижимался к своему зверю, явно будучи крепко привязан.
Карайн забежал за зубец крепостной стены, скрывшись от бунтовщиков, и остановился, тяжело, с присвистом дыша. Всадник отстегнул удерживающие его плечи ремни и медленно распрямился. И вот тут герцог чуть не упал. На него смотрело белое, как мел, заплаканное, грязное и несчастное лицо его внучки, принцессы Телии.
— Девочка, ты что здесь делаешь?!! — ошарашенно выдохнул Вирет.
— Дедушка… — захлебнулась слезами та. — Ты живой…
— Я-то живой, а вот ты откуда здесь взялась?!
— Сбежала… А потом бунт началась… Я уже две декады в лесах прячусь…
— Дурочка маленькая… — простонал старик, схватившись за голову. — Что же ты натворила?!.
— Я себя уже сто раз прокляла за это… — всхлипнула принцесса.
— А зачем сюда прорывалась, мы же в осаде? — взял себя в руки Вирет, ужасаясь про себя. Только беззащитной девчонки ему здесь и не хватало!
— Увидела тебя на стене, обрадовалась, что ты жив, — ответила Телия, вытирая глаза кулаками. — Спросила Конфетку сможет ли она взобраться на стену, она сказала, что легко. И взобралась!
— Конфетка? — вытянулось лицо герцога. — А это еще кто?
— Мой карайн, — пояснила принцесса.
— Ты назвала карайна Конфеткой?! — Вирет не выдержал и расхохотался.
Ему вторил басовитый смех гвардейцев. О таком имени для грозного зверя никто из них и подумать не мог. Ох уж эти знатные девицы! Чего им только в головы не взбредет! И в основном — чушь полная.
— А откуда у тебя вообще карайн? — пристально посмотрел на внучку старый герцог.
Та покраснела, исподлобья посмотрела на него, а затем, впервые в жизни, рассказала обо всем. И о своих мечтах, и о решении бежать, и о подготовке к побегу, и о самом побеге после первого сражения войск принца с бунтовщиками.
— Дурочка… — повторил герцог, укоризненно покачивая головой. — Ну почему ты мне все это не рассказала еще года три назад, раз дело обстояло так серьезно? Я бы твоему отцу мозги прочистил — понимаю, что с даром Троих не спорят. Не понадобилось бы бежать.
— Не верила, что кто-то поймет… — грустно сказала принцесса. — Теперь-то, увидев все это, — она повела рукой вокруг, — понимаю, что сотворила глупость, да только ничего не вернешь. Теперь бы выжить как-то…
— Вот именно! — помрачнел Вирет. — А выжить в этой крепости у нас шансов нет. Поэтому немедленно беги! Карайн сможет тебя унести. У осаждающих карайнов нет, не догонят.
