27 сентября
Вызывают на допрос к прокурору. «Белорусская деловая газета» опубликовала мое письмо из тюрьмы. Письмо перепечатали несколько газет в Беларуси и России. Прокуратура начала уголовное дело по факту «утечки» письма из высоких стен Гродненской тюрьмы. Поэтому прокурор по надзору за спецучреждениями и приехал. Я сразу догадался, в чем причина его визита. Но сам прокурор о статье ничего не вспоминал, поэтому минут 20 мы «играли в дурака» — разговаривали о жизни, о журналистах. В конце — концов мне это надоело и я говорю: «Вы же знаете, журналисты часто привирают. Вот сегодня адвокаты привезли мне номер „Белорусской деловой газеты“. Представляете — опубликовали свою статью, подписали моим именем!»
Как тут оживился прокурор: «Да, да! Я как раз хотел спросить у вас об этой статье. Так вы ее не писали и не передавали?» «Ну конечно, не мог же я нарушать тюремный режим. Я порядки знаю». Расстались мы друзьями.
29 сентября.
Сегодня у нас в очередной постоялец. Василий Васильевич -бездомный иммигрант из Курска. Самый, пожалуй, яркий персонаж из всех постояльцев камеры.
Василию уже под сорок. Работал водителем грузовика, потом жизнь дала трещину: семья распалась и превратился Василий Васильевич в самого натурального бомжа. Решил бежать в Германию, но через неделю попался — депортировали в Польшу, где ждал отправки в Россию почти месяц. О жизни в польской тюрьме, не говоря уже о немецкой, Василий Васильевич вспоминает с теплотой. Камеры там просторные, телевизоры стоят, побриться дают и кормят хорошо. В Калининграде власти купили ему билет на поезд до Москвы Доехал искатель счастья только до небольшого белорусского города Молодечно и на электричках двинулся в обратный путь. Под Гродно Василий Васильевич благополучно перешел белорусско-польскую границу после 12 часов ночи. Даже зацепился за колючую проволоку, но сигнализация не сработала, потому как после 22 часов ее отключают. Польские полицейские поймали его в пятнадцати километрах от границы и передали белорусским властям. «Сам виноват, рано из леса вышел. Надо было еще километров 10 пройти, тогда бы точно в Польшу без проблем прошел», — сокрушался Василий.
Вид у него был печальный. В грязной майке и куртке, спортивные штаны, растянутые в коленях, пляжные тапочки набосых ногах.
— Вася, и куда ты в таком виде собирался дойти?
— Я бы нанялся на работу к какому-нибудь пану и купил, нормальную одежду. Я же в Германии был в августе, тогда жара стояла...
Василий не унывал. Говорил, не умолкая: вспоминал прошлое, ругал, Горбачева, собирался подать в международный суд на Ельцина за поломанную жизнь.
30 сентября
Сегодня й большой праздник. Наконец, пришла передача от моих. Десять палок копченой колбасы, пакет кофе, чай, кубики с бульоном, конфеты и сигареты. Живем! Часа два рассовываем по пустым пачкам сигареты — сигареты принесли в целофановом мешочке, а пачки от них — отдельно. Раскладывали бережно, над газетами, чтобы табачная пыль не пропала. Колбасу разложили на решетке — чтобы проветрилась. Надзиратели, заходя в камеру, каждый раз комментировали: «Да, неплохо вас тут кормят». «Заходите вечерком, попьем чайку». Конфеты вообще были царские. Мой друг Леша работает в итальянской компании «Ферреро» и передал несколько пачек конфет «Рафаэлло».
В Минск для встречи с Лукашенко приехал вице-премьер российского правительства Валерий Серов. Информация о переговорах крайне скупа. В прессу просачиваются подробности, говорящие о том, что поставки в Беларусь энергоносителей российская сторона увязывает с освобождением сотрудника ОРТ. Серов признается журналистам, что Лукашенко пообещал в самое ближайшее время — уже сегодня — рассмотреть этот вопрос. Белорусский президент тянул время, он очень хотел 2 октября улететь в Ярославль на встречу с группой российских губернаторов и появиться перед ними труимфатором, диктущим свои условия Борису Ельцину.
Вечером центр информации и общественных связей КГБ распространил заявление о завершении предварительного следствия по уголовным делам в отношении Павла Шеремета, Дмитрия Завадского и Ярослава Овчинникова.
Уголовное преследование Ярослава Овчинникова прекращено, поскольку «в результате изменения обстановки он перестал быть общественно опасным».
1 октября
Сегодня опять везут в КГБ. Рагимов дергается: «Почему тюрьма тебя три часа не выдавала?» Оказывается, администрация ждала обеда, чтобы убедиться в том, что я перестал отказываться от пищи. Сегодня утром пришел прокурор по надзору — узнать, что собираюсь делать дальше? Я объявил, чтоголодовку прекращаю, но он, видимо, не поверил и администрация до обеда не отдавала меня конвою.
Как сказали чекисты, следствие близиться к концу. Сегодня мне предъявили окончательное обвинение — статья 80, часть 2: нарушение границы по предварительному сговору с группой лиц, повторно. Обычный допрос, стандартные вопросы и прежние ответы. Вины своей я не признаю, обвинение опровергаю и так далее. Адвокаты пытаются узнать у Рагимова, когда начнется ознакомление с материалами дела, и следует ждать суда. Следователь отмалчивается или уходит от ответа. Адвокаты напирают: «Пора освобождать под подписку. Вам уже все известно». Рагимов, как обычно, хитро улыбается. Как все это надоело!
Неожиданно, часов в восемь вечера за мной приходит выводящий. Заводят в комнату — Рагимов сидит! «Что случилось?» «Пришел за чисто-сердечным признанием». «Неудачная шутка. Я же уже во всем признался». «Подумайте еще». «Что, подписку о невыезде принесли?» «Нет. Я объявляю вам об окончании следствия, можете приступить к ознакомлению с материалами дела». «А почему не сказали об этом, когда здесь были адвокаты? Без них знакомиться не буду». «Ознакомьтесь с постановлением прокурора об отводе ваших адвокатов: Гарри Петровича Погоняйло и Михаила Валентиновича Волчека. Министерство юстиции лишило лицензии на адвокатскую деятельность Погоняйло и на месяц приостановило лицензию Волчека. У вас есть право в течении 72 часов назвать нового адвоката. Распишитесь».
Я расписался в постановлении и написал, что не согласен с отводом адвокатов: «Мне надо свидание с отцом. Без этого я не соглашусь на новых адвокатов». «Посмотрим насчет свидания. В любом случае через пять дней вы должны начать знакомство с материалами или, если станете затягивать процесс, передает дело в суд.
2 октября
В Москве ждали, когда Лукашенко выполнит свое обещание и освободит корреспондента ОРТ. Валентин Серов накануне заявил, что «это должно быть сделано в кратчайшие сроки». Сроки все вышли 1 октября и ночью в Минск пришла телеграмма из Центральной диспетчерской службы России о запрете пролета самолета президента Лукашенко в российском воздушном пространстве. Лукашенко этому не поверил. В истерике он кинулся в аэропорт Минск-2. Просидел там до вечера, но вылететь не сумел. Вечером ему пришла телеграмма уже из Кремля с перечисление требований, в обмен на выполнение которых белорусский президент мог бы посетить Ярославль. В администрации Лукашенко отказались пояснить, о каких требованиях шла речь, сославшись на секретное содержание телеграммы.
