Невозможно было уловить выражение его лица, скрытого зловещей золотой маской, но действия шерифа говорили сами за себя. Грозя острием шпаги, он загнал нас в камеру, и дверь захлопнулась у нас за спиной. Лязгнул замок. Мы с Бронсоном остались совсем одни в темноте – если не считать общества троих мужчин, неотвратимо гибнувших от лапены…
14
Хранить тайны
Прежде Разделения силовыми структурами правопорядка в Бостоне являлись шерифы, констебли и ночные дозорные. В некоторых местах Нового Запада такая система существует и поныне. Однако начиная с 1840-х годов многие крупные города, а именно Бостон, Нью-Йорк, Чарльстон и Нью-Орлеан, учредили особые полицейские отряды, ориентированные на предотвращение и обнаружение криминала. С тех-то пор полицейские подразделения стали оплотом правоохранительной системы Нового Запада.
Шадрак Элли. История Нового Запада
4 июня 1892 года, 13 часов 27 минут
Тео лежал в темноте, не шевелясь. Он приник спиной к стене чулана, а к груди прижимал нож и комок окровавленного полотна. Дышать старался как можно бесшумней, используя трюк, который всегда пускал в ход при необходимости успокоиться: воображал, будто парит где-то высоко, обозревая происходящее сверху. За стеной шкафа была комната с картами, а дальше – весь остальной дом. Еще дальше в обе стороны тянулась улица Ист-Эндинг, к ней подходили другие знакомые улицы – по всему городу до самого побережья. С высоты хорошо просматривались пути, что вели из дома тридцать четыре ко всяким-разным местам обширного мира. Это значило, что Тео вовсе не сидел запертый в ловушке: он прятался. Еще это значило – что бы ни произошло дальше, а уж выход он как-нибудь да отыщет. Выход есть всегда, нужно его только найти!
Полицейские увели Шадрака и Майлза. Хозяин дома тщетно звал Софию, путешественник яростно ругался. Двое офицеров остались охранять тело Блая. Тео слышал, как они разворчались, когда им велели остаться с погибшим.
Полчаса или около того спустя один обратился к другому:
– И долго еще нам Грея ждать?
– Подъедет, куда денется, – ответил второй. – Небось дома обедает. Я слышал, он страсть не любит, когда его от еды отрывают!
Оба негромко захихикали.
– А я слышал, его особо никто и не спрашивает…
Офицеры вновь рассмеялись.
– Нету у тебя дочки, – вновь заговорил тот, что казался постарше, судя по голосу. – Они иной раз как раскомандуются, только держись!
– А ты не представляешь, что такое милашка Нетти Грей, – ответил молодой. – Я ее повидал год назад, когда Грею вручали медаль. Она меня спросила, почему мы не загребли Джунипера за незаконное проникновение на Парковой улице!
– Судьбы благие!.. И откуда прознала?
– Грей все ей рассказывает… дурень старый. С нами такой весь твердокаменный, а она из него веревки вьет. Он же поклоняется земле, по которой ступает его сокровище! Вот она и решила, будто всем Бостоном правит.
– Жуть, – согласился старший.
– Именно. Короче, я бы тоже не стал его за обедом беспокоить.
Наверху раздался шум, офицеры тотчас умолкли. Тео уловил на лестнице шаги, ровные, неторопливые.
– Айвс, Джонсон, добрый вечер, – прозвучал сдержанный голос.
– Добрый вечер, инспектор Грей, – откликнулся старший офицер. – Хотя это как сказать…
– Вижу. Здесь ничего не двигали?
– Ну… двое подозреваемых здесь порядком все затоптали, прежде чем мы их взяли.
– Вероятно, вы имеете в виду следы на полу?
– Именно, сэр.
– Спасибо. Мне понадобится несколько минут…
Вновь стало тихо. Еще с полчаса Тео слышал только тихие шорохи. Оставалось лишь собрать волю в кулак, выжидая, пока их голоса и шаги не отдалятся по лестнице.
«Они еще здесь, – то и дело напоминал он себе. – Жди, парень. Жди».
Наконец тишину нарушил голос инспектора Грея:
– Благодарю, офицеры. Можете забирать тело. В доме еще кто-нибудь есть?
– Снаружи экономка ждет, сэр. Явилась, когда мы были уже здесь. Мы и велели ей повременить, чтобы не мешалась.
– Я переговорю с ней наверху.
Слуха Тео достигли сперва ровные шаги Грея, удалявшегося по лестнице, потом – возня двоих офицеров: они упаковывали тело для выноса. Чуть позже и они, пыхтя, убрались из картографической.
Тео вздохнул с облегчением и наконец-то вытянул ноги. Прямо сейчас вылезать нельзя, но он смог хотя бы пошевелиться. Между тем чувство времени подсказывало ему, что до пятнадцати часов осталось всего ничего. София наверняка уже поджидает его в гавани, гадая, куда он запропастился… Тео тряхнул головой. Когда она вернется домой, наверняка сама все поймет.
Шаги наверху и слышимые время от времени тоненькие жалобы донесли ему, что миссис Клэй беседовала с инспектором Греем. Продолжалось это, наверное, минут сорок. Тео подождал еще примерно полстолько, убеждаясь, что наверху звучат лишь шаги миссис Клэй, и только потом отважился выбраться.
Сжимая окровавленную ткань, он тихо покинул чулан, обошел жуткие пятна на ковре и перевернутый стул, осторожно поднялся по ступеням и заглянул в кабинет. Там никого не было. И вообще во всем доме царила довольно-таки зловещая тишина…
– Миссис Клэй? – окликнул он негромко.
– Тео! Это ты, Тео?! – В кухне скрипнул по полу стул, и навстречу юноше ринулась экономка. – Судьбы благие!.. – вырвалось у нее при виде комка полотна у Тео в руках.
– Это не моя кровь, а Блая, – поспешил он успокоить ее.
Миссис Клэй уставилась на него непонимающим взглядом. Пришлось пояснить:
– Тут вещи Шадрака… Я решил их забрать.
Глаза экономки округлились от ужаса:
– Что ты натворил, Тео?
– Я был с ними, когда мы нашли Блая. Увидел там нож, перчатки, балахон… все это принадлежит Шадраку. Ну, я их взял и в шкафу спрятался…
– И все это время там просидел?
– Да.
Они молча смотрели друг на дружку. Тео поневоле вспоминал прошлое лето. Какое странное совпадение! Уже второй раз ему приходилось прятаться в подвале этого дома…
Миссис Клэй пыталась сообразить, что на самом деле произошло, но не могла.
– Так полисмены не видели тебя?
– Нет. Не видели.
– Но… эти вещи у тебя в руках… это же улики, верно? Они понадобятся полиции…
Тео для вящей ясности продемонстрировал ей нож:
– Шадрак Блая не убивал. Но всякий, кто увидел бы это, именно так и должен был решить. Поэтому я все и спрятал.
– Мне бы присесть… – сказала миссис Клэй и направилась на кухню. Тео последовал за ней, и она сказала ему: – Положи… этот ужас в раковину!
