– София вернулась? – спросил он.
– А вот это – еще один ужас. – Миссис Клэй покачала головой и вытащила из кармана юбки клочок тетрадной бумаги. – Во имя всего святого, что это значит?
Тео сразу узнал почерк Софии. По коже побежали мурашки.
– Что она пишет?
– «Шадрак, прости, пожалуйста, но я должна ехать. Помнится, прошлым летом ты говорил, что мне делом нужно заняться. Я думаю, это и теперь не утратило силы. У меня будут хорошие спутники. А еще я попросила Каликсту и Барра о встрече в Севилье. С любовью – София», – прочла миссис Клэй и с ужасом переспросила: – Здесь в самом деле написано «Севилья» или мне кажется?..
– Который час? – вопросом на вопрос ответил Тео.
Обернув нож и перчатки чистой частью балахона, он принялся яростно мыть руки над раковиной.
– Пятнадцать часов пятнадцать минут… Тео! Ты свою рубашку кровью запачкал!..
Тео попробовал убедить себя, что София вот-вот вернется домой. Вот прямо сейчас. В любую минуту.
«Она поняла, что я не приду. Расстроилась, конечно… и пошла домой. Просто пошла домой».
Тео стянул рубашку, вытер руки и подсел к миссис Клэй за кухонный стол.
– Я думаю, – сказал он, – София сама вам все объяснит. Она, должно быть, скоро вернется. Записка… ну… они с Шадраком немножко поссорились, вот и все.
– Судьбы немилостивы к нам, – прерывающимся голосом ответила экономка. – Чем еще можно объяснить такие несчастья? А ведь я предупреждала мистера Элли, что его небрежение Ими не останется без последствий… Он не хотел слушать меня!
И она всхлипнула.
– Судьбы тут ни при чем! – заспорил было Тео… но тут же понял, что спор неуместен.
Бедная женщина сидела растрепанная, с посеревшим лицом, в глазах стояли слезы.
– Миссис Клэй, – проговорил он ласково и, дотянувшись через стол, взял ее руку. – Это не Судьбы нам подлянку устроили, а Гордон Бродгёрдл.
Экономка недоуменно моргнула:
– Ты о чем?
– Я нисколько не сомневаюсь, что это он стоит за убийством, – продолжал Тео. – Он вечером приходил Шадраку грозить, да и то, что случилось, вполне в его духе. Содеять жуткое преступление и подставить другого!
– Но он же член парламента!..
Тео сухо рассмеялся:
– Верно, но депутатом он был не всегда. Это такой негодяй, что пробу негде ставить!
– Ты говоришь так, будто знал его раньше…
– Знал.
Тео выпустил ее руку, откинулся к спинке стула и скрестил на груди руки. События грядущего месяца были ему вполне очевидны, как и маршрут бегства из Бостона. София вернется домой… можно вообразить, как потрясет ее дядин арест. Улик против Шадрака хоть отбавляй. Медлительное чиновничье правосудие без вариантов повесит убийство премьер-министра на Шадрака и Майлза. А Бродгёрдл, истинный «виновник торжества», будет, что называется, мерзко хихикать, оставаясь вне подозрений.
Мосты к отступлению начали рассыпаться, точно сделанные из песка. На глазах утрачивал силу девиз, верно служивший Тео почти всю его жизнь: «Каждый сам за себя!» На смену явилась беспокойная мысль: «София! Что будет с Софией? Сама она с этим не справится. И миссис Клэй тут ей не помощница…»
А как бросить Майлза с Шадраком? Пока остается хоть малейший шанс отвести от них беду – нет, невозможно. Тем более что Тео, пожалуй, единственный, кто реально мог повлиять на ход вещей. Ибо только он в точности знал, кто стоял за случившимся.
Мысль о непосредственном столкновении с Бродгёрдлом приводила в ужас.
«Нет, до этого не дойдет, – твердо сказал себе Тео. – Мне не обязательно с ним говорить, даже видеть его. Я должен просто доказать, что виноват именно он!»
Он вдруг понял, что миссис Клэй все еще ждала от него объяснений.
– Да, я знал Бродгёрдла, – сказал он. – Раньше. Прежде, чем со всеми вами познакомился. Когда еще в Пустошах жил…
– Ты хочешь сказать, что он не с Нового Запада?
– Именно.
– Но этого никто не знает, а сам он себя за бостонца выдает! – Миссис Клэй терзала в руках носовой платок. – Значит, у него никаких прав нету в парламенте заседать!
– А я о чем? Он ничем не лучше нас с вами, и документы у него, откуси я собственную голову, такие же липовые.
– Но об этом необходимо сообщить! Прямо сейчас! Кому-нибудь в парламенте…
– А вот это, – сказал Тео, – плохая идея.
– Почему? Я думаю, мы обязаны, Тео! Ты должен!
Тео с удовольствием открыл бы ей правду. В общем-то, именно так он и собирался поступить, чтобы она убедилась в правомерности его дальнейших намерений. Да только необходимые слова застряли где-то на полпути. В итоге Тео не то чтобы соврал – просто выговорил удобную и легкую полуправду:
– Вот что… Помните вечер, когда Блай говорил с Шадраком… ну… о рычаге воздействия? О козыре против него? – Экономка кивнула, и Тео продолжил: – А знаете обычный козырь Бродгёрдла? Он людей шантажирует.
Миссис Клэй смотрела на него, не понимая.
– Но ведь Шадрак ничего плохого не сделал!
– А откуда нам знать, что у него за козырь? Вдруг это нечто из прошлого, о чем мы и понятия не имеем? – Произнеся это, он сам поежился, неожиданно подобравшись вплотную к правде. – Если мы с вами просто так явимся в парламент и вывалим: «Бродгёрдл – не гражданин Нового Запада!» – он возьмет и в ответ выложит то, что у него есть на Шадрака!
– Теперь ясно, – медленно проговорила она. – Но кто он на самом деле? Ты мне так и не сказал…
Тео открыл рот, на ходу соображая, что говорить:
– Он был банкиром… в Пустошах, по ту сторону границы. Он сколотил состояние, обирая железнодорожных перекупщиков. Брал их деньги… а потом раскапывал на каждого какой-нибудь грязный секрет – и делал так, чтобы денежки никогда к ним не вернулись. Это случилось с десятками людей у меня на глазах…
Вышло вполне правдоподобно. И очень неплохо соответствовало нынешним обстоятельствам.
– А ты-то как все разузнал? – спросила миссис Клэй.
Она уже не сомневалась в его словах, лишь ужасалась.
Тео отмахнулся, этак небрежно:
– У меня приятель в том банке работал.
– Как все это отвратительно!..
– Да, – согласился Тео. – Отвратительно.
А про себя подумал: «Знать бы тебе, как было на самом деле…»
15
Истина без прикрас
Прежде, нежели моровое поветрие начало свою страшную жатву, паломники из других эпох во множестве посещали Папские государства, устремляясь к святыням, что украшают полуостров, подобно драгоценным камням; они суть памятники благим чудесам, возымевшим место в сей некогда благословенной стране. Ныне святые места посещаются гораздо реже, иные, увы, впали в прискорбнейшее запустение. Однако чудеса, свидетельства коих по-прежнему хранятся в обрушенных стенах, сегодня способны потрясти ничуть не менее, чем когда-то…
