Но Тео далеко, а без него ничего забавного на ум не приходило.
Когда снаружи долетел перестук копыт, а потом и шарканье человеческих ног, София приподнялась с пола и выглянула в окно, у которого стояла Златопрут. Все оказалось именно так, как Вещая и предрекала. Мимо ехали четверо конников в золотых масках и затканных золотом белых плащах, у каждого на груди висел на цепи тяжелый золотой крест. За всадниками тянулось не менее дюжины бедолаг самого разного возраста. Каждый был перехвачен в поясе веревкой, все концы тянулись к седлу одного из коней. Люди смотрели в никуда, глаза были пустые… Одна женщина вдруг села наземь, за ней последовали и другие. Всадник, отвечавший за пленников, подергал веревку. Потом выслал коня, и привязанных потащило по дороге.
– Боже всемилостивый, – пробормотал Эррол.
– Погоди! – напряженным шепотом велела Златопрут.
Эррол не послушался и выстрелил, угодив в плечо верховому. Трое оставшихся в замешательстве закрутились на месте, потом разом повернули клювы в сторону домика. Эррол сбил стрелой еще одного. Испуганный конь вскинулся… и в это время позади всадников столбом взвилась пыль. Пленных заволокло желтое облако. Уцелевшие верховые ехали к домику, а туча у них за спиной быстро закручивалась воронкой. У Софии округлились глаза: на дороге бушевал смерч, узкий и высокий, как колокольня. Ближайший к нему всадник обернулся в седле. Его конь шарахнулся… а в следующий миг искусственный вихрь поглотил воина ордена, и тот исчез вместе с лошадью, словно в иной мир провалившись. Второй всадник тоже обернулся, увидел смерч, завопил: «Брухос!..» – и что было силы дал шпоры коню.
Он несся прямо к домику с мечом наголо. Эррол выбежал навстречу. Прячась в углу, София слышала лязг металла о металл.
– Как же они рвутся навстречу смерти, – глядя на сражение, прокомментировала Златопрут.
Спустя несколько минут лязг прекратился.
София наконец отважилась выглянуть. Эррол стоял, держа в руке меч. Орденский воин недвижно раскинулся перед ним на земле. Вихрь исчез.
Эррол повернул голову к дому и спрятал меч в ножны.
– Как ты это проделала? – требовательно спросил он, входя в дом. – Откуда взялся смерч?
Златопрут пропустила его вопросы мимо ушей.
– Надо позаботиться о больных, – сказала она, протискиваясь мимо него в дверь.
Эррол недовольно тряхнул головой, но пошел следом без возражений. София побежала за ними, неся сумку и рюкзак.
Вся связка несчастных сидела на краю дороги. Люди не обращали внимания ни на пыль, ни на жару. Иные, насколько позволяли путы, пытались улечься.
Эррол догнал Златопрут и спросил:
– Их ты тоже своей пыльцой припудришь, фэйри?
– Не разрежешь веревки, Эррол? – отозвалась Вещая. – Не то очнутся связанными, еще испугаются…
Сокольничий нагнулся к несчастным и стал рассекать путы. Большинство заболевших составляли женщины. Тут же вяло шевелились двое седых стариков. Были и дети, один – совсем маленький, едва способный ходить самостоятельно. Освободив всех, Эррол отступил в сторону.
– Я этой твоей штуки уже довольно хватил, – сказал он Вещей.
– Эти странники умней тех, с которыми я знакома, – вслух рассудила Златопрут. – Знать бы, откуда они пришли…
Она простерла руки ладонями вверх, и они тотчас наполнились желтыми цветами. Эррол и София наблюдали за тем, как она бросила их вперед: лепестки взлетели легким облачком и осыпались на безразличных страдальцев. Некоторые закашлялись. Кто-то пытался заговорить, словно пробуждаясь от долгого сна. Один ребенок немедля расплакался.
– Теперь, – сказала Златопрут, – с ними все будет хорошо.
София обеспокоенно спросила:
– Куда они пойдут?
Эррол поглядывал на запад.
– В Севилью вернутся, наверное. А нам надо бы уходить, да побыстрей!
– А другой всадник? – спросила Златопрут.
– Ах да. Который нас колдунами назвал. Я думаю, он скоро вернется, да с подкреплением. Так что пора делать ноги, несмотря на риск и жару! Пошли, репеёк, – позвал он Софию и кивнул ей на ничего не понимающих исцеленных: – Не беспокойся о них. У нас других забот полон рот…
Златопрут внимательно посмотрела на него:
– Этот орден Золотого Креста вправду очень могуществен? Мы не можем никак его избежать?
Эррол лишь рассмеялся:
– Избежать их внимания невозможно. У них стукачи на каждом углу, а клириков столько, что и не перечесть! Они уже подозревают Софию в распространении чумы, а нас – в ворожбе… – Он нахмурился. – Тебе не нравится, когда я тебя называю фэйри. Послушаю, как ты запоешь, когда они тебя ведьмой объявят!
31
Странники
Доподлинно неизвестно, из какой эпохи явились Вещие, из прошлого или из далекого будущего. Мы только знаем, что впервые их заметили на Тихоокеанском побережье. Оттуда они постепенно продвигались вглубь Индейских территорий, разыскивая племя эри, своих вероятных родственников. Одна кровь у них или нет, ни эри, ни Вещие толком не знают. Тем не менее пришлый народ остался жить бок о бок с предполагаемой родней.
Шадрак Элли. История Нового Запада
30 июня 1892 года, 17 часов 20 минут
– Что такое репеёк? – спросила София.
Они ехали на трофейных лошадях на восток. Девочка сидела позади Златопрут, обхватив Вещую за пояс. Эррол поймал перепуганных коней, Златопрут их успокоила. Теперь они вдвое скорей продвигались в сторону Гранады – только пыль вилась позади.
Эррол улыбнулся из-под серого капюшона:
– Маленький репейник.
– Репейник?..
– Ага. Знаешь, такая круглая штука, цепкая ужасно. Всядет в бороду – поди оторви!
София возмутилась до глубины души:
– Я, значит, тебе бороду оборвала?
Сокольничий негромко рассмеялся:
– Я тебя похвалил, девочка. Ты держишься молодцом. Маленькая, да удаленькая…
– Ну, – пробурчала она, несколько умиротворенная, – не очень-то я и маленькая…
– Верно. Но в нашем отряде ты точно самая младшая. И едва ли не самая упорная. Так что оставляю за собой право звать тебя репейком!
– Насчет упорства я тоже не очень согласна.
Эррол задумался.
– В каких-то смыслах, может, и нет, но ты жизнерадостна и добра, и, похоже, ничто этого не отнимет. Я же с самого начала за тобой наблюдаю. Ты беспокоишься о других, когда свою голову спасать впору… – Он улыбнулся ей. – Столь же глупо, сколь благородно!
София даже не придумала, что на это сказать.
– В твоем возрасте, – продолжал сокольничий, – я бы так о других не радел… А ты, фэйри? – В его голосе слышалось уважение, которого не было прежде. – Ты бросилась бы выручать тех несчастных, когда была помоложе?
