– Сэр.
Тамас перевел взгляд на подошедшего молодого капрала:
– Да?
– Вас хочет видеть полковник Олем.
– Зови его скорей.
Фельдмаршал подождал, пока капрал не скрылся из виду, а затем медленно опустился на землю, прислонившись спиной к стене, и облегченно вздохнул. Олем жив. Это очень хорошо. Слишком много достойных людей погибло за последние недели.
Через несколько мгновений послышались шаркающие шаги по каменной лестнице, и Олем, прихрамывая, взобрался на крепостной вал. Лицо его покрывали синяки, на шее и руках были отчетливо видны многочисленные шрамы. Олем стоял, ссутулившись и опустив плечи, и Тамас понял, что его телохранитель с трудом справляется с болью. За долгую военную карьеру он не раз встречал людей в подобном состоянии. Такое бывает после того, как тебя высекли плетьми. Фельдмаршал боялся даже подумать, как выглядит сейчас спина Олема.
Затянувшееся молчание нарушил звук, напоминающий звяканье монет. Тамас посмотрел под ноги и увидел лежащие на камнях шевроны полковника.
– Ты не справился с заданием?
– Все пошло не так, как я планировал, сэр.
– Ты не справился? – повторил вопрос Тамас.
– Убийца Магии мертв. Его люди либо тоже убиты, либо взяты в плен.
Фельдмаршал поднял шевроны и протянул Олему:
– Попробуешь выбросить еще раз, и я запихну их тебе в задницу.
– Но…
– Это первое и последнее предупреждение.
Олем молча взял шевроны. Тамас искоса наблюдал, как телохранитель пытается прикрепить их к отворотам мундира одной рукой. Вторая висела на перевязи. Лицо Олема превратилось в сплошной синяк, на лбу и губах виднелись десятки наскоро зашитых разрезов. Мочка одного уха была порвана.
– Ты похож на вернувшегося из бездны, – сочувственно заметил Тамас.
Олем наконец управился с шевронами и невесело усмехнулся:
– Вы тоже выглядите не очень, сэр.
– Да, бывало и лучше.
Прошедшая битва оставила в памяти Тамаса смутный след: лишь непрерывные потоки крови и звон стали. Он понятия не имел, как получил половину из своих ран, зато прекрасно помнил лица сотен умирающих солдат. Они не давали ему спать по ночам.
– Я представлю рапорт чуть позже, сэр. Не могу писать левой рукой.
– Не стоит переживать из-за этого.
– Но если хотите, я могу рассказать, как все было.
– Как-нибудь потом. Нет, подожди. Как показала себя эта девушка-Избранная?
– С наилучшей стороны, сэр. – Олем на секунду замялся. – Я мало что понимаю в магии, но Избранный Борбадор утверждает, что из нее получится самая сильная адроанская Избранная за последние шестьсот лет.
– Бо любит преувеличивать.
– Она сожгла Убийцу Магии, сэр. По крайней мере, так говорит сам Бо.
– Это… замечательно.
Тамас вспомнил рапорт Таниэля о другом Убийце Магии, Готэне, погибшем в схватке с той, что на поверку оказалась одной из Предвечных. Фельдмаршал в тот раз не до конца поверил рассказу сына и, возможно, не поверил бы сейчас, но он слишком устал, чтобы усомниться в словах Олема. В конце концов, за последние несколько месяцев он повидал немало такого, что потрясло сами основы Девятиземья.
Он с запозданием понял, что Олем продолжает рассказывать, и жестом остановил его.
– Все, хватит. Закончишь потом.
– Как прикажете. Поздравляю с победой, сэр.
– Мы еще не победили.
– Сэр?
– Помнишь, как Ипилл нарушил перемирие? – спросил Тамас, понизив голос. – Так вот, это сделал не он, а переодетые в кезанскую форму люди Кларемонте.
– Мы заставим его съесть собственные сапоги, сэр.
Олем сверкнул глазами и сжал в кулак здоровую руку.
Тамас обернулся и посмотрел на адроанский лагерь, к которому приближалась торжественная процессия деливцев. Впереди колонны теперь шли трубачи. Рев труб действовал фельдмаршалу на нервы.
– Именно это я и собираюсь сделать.
Колонна подошла еще ближе, и Тамас догадался, что Сулем привел лишь пять тысяч солдат. Бо́льшая часть его армии осталась на севере, вместе с пленными кезанцами. Фельдмаршал задумался над тем, сколько деливцы потеряли в этом бою.
– У них вид победителей, – с горечью заметил Олем.
– Так и есть. Они встретили кезанскую армию к северу от нас. Ты ведь проезжал мимо поля боя по дороге сюда?
– Я видел его только издали.
– Они отвлекли врага на себя, пока мы штурмовали город.
– Рискну предположить, что победа досталась им легче, чем нам. Великая армия не скрывалась за стенами, как гвардейцы Ипилла.
Тамас не хотел обсуждать это.
– Они нужны мне, Олем. Их солдаты и Избранные.
– Для чего, сэр?
– Мы захватили в плен почти семь тысяч кезанских солдат. Теперь осталось чуть больше шести тысяч. Я не могу обеспечить их безопасность даже с помощью лучших своих людей. Слухи о тех зверствах, что творили кезанцы в Будвиле, распространяются быстро, и каждую ночь кого-то из них настигает возмездие. Я хочу как можно быстрее передать всех пленных Сулему, иначе скоро в живых не останется ни одного кезанца.
– Я сделаю все возможное, чтобы навести порядок, сэр.
– Лучше побереги силы. Завтра мы отправляемся в Адопест.
– Вы не будете участвовать в мирных переговорах?
– Мне необходимо выяснить, что происходит в столице. Кларемонте задумал какую-то большую игру, и я должен покончить с этим. Я заставлю его ответить за нападение, прервавшее мирные переговоры, но действовать нужно осторожно. Он захватил нашу столицу и теперь держит нож у нашего горла. Не знаю, стоит ли силой выгонять его из города, или он как раз этого и добивается. – Тамас покачал головой. – Я оставляю вместо себя генерала Арбора. Переговоры затянутся на несколько месяцев, и это в лучшем случае. Если Рикарду Тумблару удалось создать нечто вроде гражданского правительства, я попрошу его прислать сюда делегацию.
– Очень хорошо, сэр. Деливцы помогут нам вернуть Адопест?
– Сулем не воюет с Бруданией. Нам придется все сделать самим.
– Жаль.
– Я тоже так считаю.
– Какие будут распоряжения, сэр?
– Сходи к деливским Избранным, пусть они подлечат тебя. Ты мне нужен здоровым. Возможно, нам еще придется повоевать, прежде чем все это закончится.
45
Адамат продирался сквозь плотную толпу, собравшуюся на площади Лафлина в северной части города.
Стоял прекрасный осенний день, почти безоблачный, хотя и довольно ветреный. Перед самым большим публичным выступлением лорда Кларемонте с момента прибытия в Адопест его Избранные создали над площадью магический зонтик. Больше пяти тысяч горожан собрались послушать речь Кларемонте – а также узнать о его новой и, как утверждалось, весьма внушительной поддержке.
