Он перестал думать о Влоре и перевел взгляд на ее спутников. Приятным сюрпризом оказалось появление Гэврила, Мастера Горного дозора. Таниэль не виделся с ним с того самого дня, когда отправился из крепости в погоню за Жулен и Королевским советом Кеза. Кроме Гэврила, здесь были трое пороховых магов и дюжина штуцерников Олема. Вероятно, Седьмая и Девятая бригады подошли уже после отъезда Таниэля, и Тамас прислал ему своих лучших солдат.
Отчаяние Таниэля понемногу сменялось решимостью.
Теперь погоня уже не казалась такой безнадежной. Он может – нет, должен спасти Ка-Поэль.
24
Во время утренней верховой прогулки по адроанскому лагерю мертвенно-бледный Тамас лишь вполуха слушал доклад Олема.
Ипилл обманул его, прикрываясь белым флагом. Некоторые правила ведения войны Тамас сам считал идиотскими, другие – снобистскими. Он мог откровенно нарушить любые правила, если ему это было выгодно, но белый флаг переговоров всегда оставался священным. Приказав напасть на лагерь Тамаса во время перемирия, когда сам он сидел за столом переговоров, Ипилл поступил как…
Тамас не мог найти подходящих слов, чтобы выразить свою ярость.
Уцелевшие во время перехода по земле Кеза части Седьмой и Девятой бригад прибыли спустя час после отъезда Таниэля. Полковник Арбор – теперь получивший чин генерала – гнал своих людей ускоренным маршем весь день и бо́льшую часть ночи, так что они прибыли намного раньше, чем ожидалось. Тамас немедленно отобрал добровольцев из числа лучших солдат и пороховых магов и послал вслед за Таниэлем. Остальные отсыпались после долгого перехода, пока Тамас решал, как их дальше использовать.
Фельдмаршал резко натянул поводья, и Олем замолчал.
– Продолжай, – велел Тамас.
Олем тут же вытащил из кармана сигарету и зажал между зубами.
– А вы продолжайте делать то, что вы делаете, сэр.
Телохранитель достал спички и прикурил.
– Что я делаю?
– Притворяетесь, что слушаете меня, а сами думаете о чем-то другом.
– Я не притворяюсь.
Олем задымил сигаретой.
– Как скажете, сэр.
– Когда-нибудь я пристрелю тебя за непочтительный тон.
– Не сомневаюсь, сэр.
– Бездна, ты стал невыносим.
– Вы сами сделали меня полковником, сэр.
– При чем здесь это?
– Я видел в жизни много полковников, сэр. И все они были невыносимы.
Тамас отмахнулся от сигаретного дыма.
– А как же Арбор? Несколько часов назад он еще был полковником, и мне казалось, что он тебе по нраву.
– Вы когда-нибудь играли в карты с генералом Арбором, сэр?
– Нет.
– Он тоже невыносим. Приятный человек, но невыносимый.
– И то и другое сразу?
– Да.
– Бездна, у меня нет времени на такие глупости. О чем ты говорил перед этим?
– О наших запасах пороха.
– Нам хватит для нового наступления на кезанцев.
– Да, но впритык. Несмотря на то что бруданцы заняли Адопест, Рикард продолжает поставки. Они теперь даже больше, чем прежде, когда генерал Кеть снимала пенки с каждой партии.
– Хорошо. Пропусти этот рапорт. Есть какие-то важные дела на сегодня?
Олем посмотрел в свои записи и пробормотал себе под нос:
– Беон-же-Ипилл, прибывший вместе с Седьмой и Девятой бригадами, хочет встретиться с вами в удобное для вас время.
– Это может обождать. Если я увижу сейчас одного из отпрысков Ипилла, то выстрелю ему прямо в сердце. Хотя на самом деле Беон мне симпатичен. Все повышения в чине уже проведены?
– Большинство. Высшие офицеры будут ждать вас в восемь утра в вашей палатке.
Тамас взглянул на карманные часы:
– Тогда нужно быстрей заканчивать.
– Конечно, сэр.
Олем повертел в руках бумаги и откашлялся.
– В чем дело?
Тамас уже вернулся мыслями к Ипиллу. К горлу подступила желчь, и фельдмаршал представил, как втыкает штык в огромное брюхо кезанского короля.
– Еще один вопрос, сэр?
– Выкладывай, что за вопрос.
– Обо мне, сэр.
– Во имя Девятиземья, о чем ты хочешь спросить?
Олем убрал бумаги в седельную сумку.
– Все как-то перепуталось, сэр.
– Ты мой телохранитель, разве не так?
– Так, сэр. Именно из-за этого все и перепуталось.
Олем шевельнулся в седле и снова откашлялся.
Тамас чувствовал, что теряет терпение.
– Переходи к сути.
– Вы произвели меня в полковники. Но полковники обычно не бывают ни телохранителями, ни адъютантами.
Неужели вопрос настолько важен, что Олему необходимо обсудить его прямо сейчас? Обычно сержанты не становятся полковниками за восемь месяцев, тем не менее Тамас продвигал Олема по службе, потому что так было нужно ему самому.
– Правильно, – согласился он.
– Не думаю, что я имею право быть полковником, сэр. Я бы хотел, чтобы вы понизили меня в звании.
Тамас ошеломленно уставился на Олема:
– Что, опять?
– Да, сэр. Я никем не командую. Оставлять меня одновременно и полковником, и вашим телохранителем не имеет смысла. Я не возражаю против понижения в звании.
– Не возражаешь? Проклятье, Олем, ты будешь возражать, когда я прикажу тебе возражать. Хочешь командовать? У тебя будет кем командовать.
– Сэр?
– Седьмая бригада теперь твоя.
Сигарета выпала у Олема изо рта.
– Но, сэр, вы же собирались отдать Седьмую полковнику… то есть генералу Арбору.
– У генерала Арбора уже есть Первая и Третья бригады. Они были унижены бегством Кеть и изменой Хилански. Теперь он должен привести их в порядок. А ты возьмешь лучших солдат из Седьмой и Девятой и сформируешь из них новую Седьмую бригаду, которая будет называться Личной фельдмаршальской бригадой штуцерников.
Олем застыл в седле.
– У тебя нет опыта командования, – продолжал Тамас. – Но ты хорошо знаешь этих людей. Я дам тебе право самому назначать офицеров. Отбирай их как следует, потому что бо́льшую часть времени ты будешь проводить со мной.
– Вы говорите серьезно, сэр?
– Разумеется.
– Тогда вам нужен новый телохранитель.
– Нет, не нужен.
– Э-э… как это, сэр?
