– И вы привели ее прямо ко мне? В этой армии больше не принято обращаться по инстанциям?
– Она отказалась говорить с кем-то другим и назвала правильный пароль.
– Пароль?
– Я твоя шпионка, тупица, – потеряв терпение, хрипло произнесла женщина по-кезански.
Андрийя рассмеялся, но Тамас одним взглядом заставил его умолкнуть, а затем посмотрел на двух охранников поблизости. Похоже, из всех присутствующих только Андрийя знал кезанский язык. Остальные ничего не поняли.
– Пропустите ее, – приказал фельдмаршал охранникам.
Женщина подошла ближе. Кареглазая, с волосами цвета воронова крыла и с ввалившимися щеками, лет тридцати на вид, она без труда могла бы затеряться среди кезанских крестьян. Добротное платье было покрыто пятнами грязи, локти и колени тоже испачканы в земле – вероятно, по дороге из кезанского лагеря ей не раз пришлось прятаться в высокой траве.
– Может быть, вы хотите умыться?
– Нет времени, будь оно все проклято, но я бы с удовольствием чего-нибудь выпила.
Женщина так легко переключилась на адроанский, что Тамас засомневался, в самом ли деле она только что говорила по-кезански, или ему показалось.
– Принеси ей воды, – велел он Андрийе.
– Лучше вина.
Тамас удивленно завел глаза к небу, но кивнул:
– Хорошо. Я не знал, что у нас еще остались шпионы в кезанской армии.
– Совсем не много, – ответила женщина. – Примерно семь недель назад они устроили облаву. Кто-то передал им список шпионов, прокляни его Кресимир. Меня не арестовали по чистой случайности. Сожалею, что вы несколько недель не получали от меня никаких сообщений, но я не могла пользоваться обычными каналами.
Тамас сложил руки за спиной и покачал головой:
– Рад, что вы вернулись живой.
Внутри у фельдмаршала все кипело. Несомненно, это дело рук Хилански. Когда все закончится, он с удовольствием сбросит предателя в самое глубокое место Адроанского озера и посмотрит, как долго тот продержится на плаву с одной рукой.
– Что заставило вас так поспешно выйти из игры?
Женщина взяла у Андрийи бурдюк с вином и осушила его почти наполовину.
– Кроме той информации, что накопилась за последний месяц? Вчера я переспала с генералом Фуликотом. Вам известно, кто он такой?
Тамас кивнул. Один из множества военачальников Ипилла, вполне достойный, на фоне других кезанских генералов. Двадцать лет назад, во время Гурланской войны, он командовал пехотной бригадой.
– Тогда вы должны знать, что он, как и вы сами, ведет трезвую жизнь. Но вчера вечером он был пьян вусмерть.
– Почему?
– Ипилл приказал всей Великой армии оборонять устье Саркова ущелья.
– Вот как? Мне этот приказ не кажется неразумным.
– Вот как? – передразнила женщина Тамаса и допила то, что оставалось в бурдюке. – Это означает, что Ипилл не рассчитывает на победу. Он пробыл со своей армией всего два месяца, а теперь поджал хвост и собрался бежать обратно в Кез. Генерал Фуликот и все остальные понимают, что их посылают на смерть. Ипилл объявил, что с каждого дезертира, бежавшего с поля боя, будут публично сдирать кожу.
– У вас есть доказательства?
Женщина вытащила из-за корсажа письмо, обтерла о край юбки и только после этого вручила Тамасу. На письме была королевская печать, взломанная торопливо и неумело. Тамас развернул его и быстро просмотрел. Ипилл приказывал своим солдатам обороняться до последнего. Дальше следовали угрозы, и Тамас точно так же, как до него генерал Фуликот и эта женщина-шпионка, понял, что там написано между строк. Кезанской армии уготована роль пушечного мяса, от которой требуется только задержать продвижение Тамаса и деливцев.
Фельдмаршал задумался и сел на стул.
– Чего он этим добивается? – пробормотал он.
– Кезанцы задавали себе точно такой же вопрос, когда вы напали на них во время перемирия.
Тамас снова вскочил на ноги:
– Это Ипилл нарушил перемирие, а не я.
– Кезанские офицеры думают иначе. С тех пор я переспала с четырьмя генералами, и ни один из них не считал, что перемирие нарушил Ипилл. Они убеждены, что это проделали вы с деливцами, чтобы вторгнуться в Кез и свергнуть Ипилла с престола.
– Я этого не делал, – покачал головой Тамас, удивляясь, с чего вдруг он начал оправдываться перед шпионкой.
Червячок сомнения прокрался в его мысли. Если это не Ипилл напал на адроанский лагерь и похитил Ка-Поэль, то кто же тогда?
У него не было времени на подобные размышления. Если Ипилл сбежал и бросил свою армию, это означало, что у него есть какой-то план. Хотел ли он силой заставить Ка-Поэль пробудить Кресимира или просто решил отступить к столице, чтобы поднять налоги и найти новых союзников среди стран Девятиземья, – уже не имело значения. Тамас должен как можно быстрее покончить с этим.
– Передайте генералу Арбору, чтобы подыскал вам место для отдыха, – бросил фельдмаршал через плечо. – Андрийя, приведи мою лошадь!
Он метнулся в палатку и переворошил все карты, отыскивая ту, что изображала Южное Адро.
Тридцать минут спустя Тамас зашел в палатку Сулема. Деливского короля окружали пять-шесть членов Королевского совета и пятеро генералов.
– Нам нужно поговорить, – начал Тамас.
Сулем одним движением руки прекратил недовольный ропот своих Избранных и военачальников.
– Всем выйти, – приказал он.
Через мгновение они с Тамасом остались один на один.
– Вы читаете по-кезански? – спросил фельдмаршал.
– Да.
Тамас передал ему письмо Ипилла, адресованное кезанским генералам. Сулем дважды прочитал написанное и внимательно рассмотрел печать.
– Могу я попросить моих Избранных проверить его подлинность?
– Всеми возможными способами.
– Вивия! – позвал Сулем.
Избранная с кожей карамельного цвета тут же появилась в палатке, выслушала задание и исчезла, прихватив письмо.
Тамас принялся шагать по палатке, стараясь привести в порядок мысли. Королевские печати всегда несут след магии, в какой-то степени охраняющей их. Поэтому генералы в любой момент могли убедиться в подлинности приказа. Тамасу не составило бы труда самому проверить печать, но он хотел, чтобы у Сулема не осталось никаких сомнений.
– Человек, написавший это, находился на грани отчаяния, – заметил деливский король. – Вас должен обрадовать такой поворот.
– Он пытается выиграть время, понимая, что мы не двинемся в Кез, после того как выпадет снег.
– И что это ему даст? Мои войска уже опустошили Янтарную равнину. Они отступят на зиму назад к Альватону и будут точить штыки для нового похода. Придет весна, и мы окончательно сломим кезанцев, как бы те ни сопротивлялись.
