– Вот это да! – обрадовался я и, протерев рукавом лицо, быстренько пригладил волосы и взглянул в отражение. На меня смотрел хмурый небритый мужчина с утомленным взглядом и тусклыми прищуренными глазами, как у волка. Я повертел головой и так и этак. – Поспать надо нормально, да и побриться бы не мешало, а то зарос, как черт.
Раздался негромкий, но достаточно сильный металлический удар, хлопнула дверь.
– Вижу, уже осваиваешься, молодец, – похвалил Айс, тоже стянул капюшон, снял жутковатый респиратор, – проходи в комнату, не робей, – открыл мне облупленную деревянную дверь, – сейчас подкрепимся, отдохнем.
– Неплохую ты себе берлогу заимел, конечно, – проговорил я, входя в просторную утонувшую в темноте комнату, где практически ничего не видно, разве что просторный диван, шкаф и местами осыпавшийся подоконник с зарешеченным окном. Подойдя к нему, я посмотрел через прутья на окрестности, увидел разрушенную церковь вдалеке, и добавил: – Все лучше, чем сырой подвал с крысами и тараканами…
– Соглашусь, – послышался голос Айса из коридора, – правда, я тут был давно, еще до катастрофы, – прошел в комнату, чем-то зашуршал, – но это не моя квартирка.
– А чья?
– Друга, – и добавил: – Раньше общались просто…
– Понятно, – буркнул я, – я закурю?
– Кури, чего спрашиваешь? А я пока костром займусь.
Я закурил.
– Слушай, у тебя воды нет?
– А у тебя нет разве?..
– Да нет, я побриться хочу, а то смотреть на себя страшно – как дикарь, – объяснил я, – так есть или нет?
– А-а… – протянул Айс, гремя чем-то в темноте, – знаешь где посмотри… – задумался, вспоминая, – на кухне, под мойкой. Там вроде должна была быть канистра.
– Ладно, найду, – и, затушив окурок об подоконник, кинул в окно и вышел из комнаты.
Завернув направо, я прошел на небольшую кухню со сломанным столом, упавшим набок холодильником и обросшей мхом гарнитурой с виднеющейся на вытяжке темной полосой. Но когда подошел к затопленной мойке с плавающими листьями и пластиковыми бутылками, меня чуть не стошнило – в воде плавали две полуразложившиеся крысы. Повертев головой, отметая вонь, я нащупал ручку пластиковой канистры и вышел.
– Ну-с, попробуем… – вздохнул я и, поставив канистру, открутил крышку, скинул мешок, по памяти вытащил бритву и обратился к отражению: – Будет больно, Сид, терпи…
Хорошенько намочив застоявшейся водой лицо, – сполоснул станок и приступил к бритью…
Побрившись кое-как через невероятную боль, я в конце концов сломал о щетину бреющую головку, и о станке пришлось забыть.
– Ну, сойдет… – я придирчиво, как смог разглядел лицо, потом еще разок умылся остатками душистой воды, забрал мешок и вернулся в комнату.
К моему приходу Айс уже покончил с розжигом костра и, по-хозяйски бросив респиратор и черный лук на засыпанный штукатуркой серый диван, копался в рюкзаке.
В комнате заметно потеплело и посветлело. Совсем слабенький вначале огонек облизывал сухие щепки и куски стульев боязливо, с неохотой, почти что гас, дрожа, как ветошь при сильном ветре, но вскоре быстро окреп и разгулялся, уже смело бросаясь на старое дерево. Теперь я без труда мог различить все то, что до недавнего времени томилось в холодной тени: засыпанный листвой и пылью компьютерный стол, тумбочка с телевизором, полка с книгами. В шкафу же, примеченном мной, когда впервые вошел сюда, стояла кое-какой сервиз, скромненько ютилась пыльная бутылочка виски.
– Ну как, успешно? – вытащив из рюкзака две банки консервов без этикеток и сверток с какой-то плотной черной тканью, спросил вдруг Айс.
– Да вроде, – я присел на скрипучий диван, достал бутылку воды из мешка, напился, – бритву вот сломал об себя.
– У тебя что, колючки, как у дикобраза, что ли? – захохотал тот и бросил в огонь ножку от табуретки. – Как умудрился-то?
– А хрен его знает… – посмеиваясь, пожал плечами я, – обломилась, зараза, и – все.
Костер тем временем скрипел и шипел полным ходом. В комнате приятно запахло гарью, дымом, стало совсем уютно. Серый потресканный потолок с разводами от воды быстро сох, а сырые обои на стенах понемногу выпрямлялись, скрывая кровавый мох, разросшийся по всей стене. На самом же полу пустились в пляс косые тени. Они, словно малые дети, радовались долгожданным гостям, всеми силами привлекая наше внимание.
– Ну что, пойдем к столу? – спросил вдруг Айс и, не дожидаясь ответа, встал, прихватил банки с консервами. – Поздно, конечно, есть садимся – в Горизонте уже давным-давно отбой. Но тем не менее… – подошел к компьютерному столу, смахнул сухие почерневшие листья, звучно расставил продукты, – Иди сюда, Сид.
Я молча пересел на край дивана, вооружился вилкой.
Айс, довольно потерев ладони, с радостным лицом засеменил к шкафу, достал бутылочку виски и два стакана.
– По какому случаю торжество намечается? – в изумлении взметнув бровями, поинтересовался я. – День рождения?
Тот лишь усмехнулся, расставил стаканы, ловко вскрыл клинком бутылку, разлил напиток.
– За знакомство! – дал наконец ответ Айс и протянул стакан.
Чокнулись, выпили, по телу разлилось приятное тепло.
– Ну а теперь и поесть не грех! – мигом оживился тот и, откупорив обоим консервы, протянул банку.
Ели молча. Потом еще выпили.
– Ладно, давай-ка поговорим о наших делах… – в секунду посерьезнев, начал Айс, – в общем, Сид, я тут, пока шли, поразмыслил…
– И чего надумал? – пропустив в рот кусочек совершенно безвкусного мяса, поинтересовался я.
– Добираться до Горизонта-26 нам с тобой придется через Одинокий Город, – он посмотрел на меня, выдохнул и тут же сказал – почему: – Объясняю: во-первых, если идти другой дорогой, то мы рискуем либо нарваться на мародеров, либо, что еще хуже, на разведгруппы Тенеборцев. Во-вторых, это самый безопасный путь – туда никто не сунется и не станет нас искать. Сто процентов. Единственный минус – близость Сумеречной Зоны, но, как говорится, чем ближе к опасности, тем дальше от беды. Без риска здесь никак… – передохнул: – Выйдем утром, предварительно хорошо подкрепимся – на ногах нам ходить придется, скажу прямо, немало.
– А что за город такой? Не слышал о нем… – спросил я подвыпившим голосом.
– Остхоул, – ответил тот и, нахмурившись: – Город, который не успели эвакуировать. Да хотя от города там одно название…
На это я промолчал – стало, откровенно говоря, жутковато. Айс, будто воспользовавшись моим молчанием, вставил:
– Но дойди до Горизонта-26 – лишь полдела, – он попытался изобразить умное лицо, но получилось не очень – все-таки Айс уже выглядел нетрезвым, красным, осоловелым. – Проблема в том, как попасть внутрь…
– М?.. – промычал я, ожидая продолжения, и доел остатки.
