Мучили и сомнения. Оружие, на какое профессор Эрик Гельдман так уповал и чуть ли не молился, уверяя, что оно «окончательно и бесповоротно поставит точку в вопросе существования Сумеречной Зоны и морфов», Марка не убедили. Не мог он поверить в чудодейственные свойства какого-то газа, пусть и якобы такого смертоносного для инопланетных узурпаторов и мерзкой флоры, способного разом остановить всю эту заразу. Любое, даже самое совершенное и проверенное оружие, не один раз доказывающее эффективность в самых тяжелых условиях, может подвести, жестоко предать, когда совсем не ждешь. Это Марк прекрасно понимал и не торопился слепо доверять детищу Гельдмана, а трезво оценивал общие шансы на выживание, если оно вдруг окажется бессильным против орд морфов. Да и рисковать, а уж тем более отдавать жизнь даже ради такой великой цели не собирался – считал глупостью, несоразмерным расточительством.
Идти на смерть не давали и мысли о Бетти. Об этой девушке он вспоминал с каким-то особенным трепетом, воздыханием и теплотой, часто представлял голубые с легкой усталостью глаза, аккуратные розоватые губы, красивое молодое лицо и клялся самому себе, что обязательно вернется к ней даже из такого ада, как Эпицентр.
То неопределенное чувство, появившееся в нем, когда Марк впервые увидел Бетти в клетке научного комплекса, теперь, кажется, начинало приобретать недостающую ясность, прозрачность. Но окончательно определиться: привязанность это или нечто большее? – пока не мог. Единственное, что Марк знал однозначно и твердо – Бетти – хрупкая с виду, но сильная духом девушка – нужна ему, и вытащить ее из Горизонта-26 – его священный долг…
Такие размышления подбодрили Марка, на душе стало теплее, спокойнее, сердце утихомирилось. Он с каким-то облегчением вздохнул, мельком оглядел похрапывающих бойцов и хотел опять заглянуть в иллюминатор, как вдруг в салоне послышался легкий треск, и громкий голос пилота торопливо оповестил:
– Просыпаемся, парни! Подлетаем к Эпицентру! Всем приготовиться! Ориентировочное время прибытия – через две минуты!
«Ну вот и прилетели… – с волнением подумал Марк, – что же нас ждет дальше?..»
Бойцы разом проснулись, завертели головами, засуетились. Зазвенело снаряжение, сипло заскрипели сиденья, началась какая-то возня, разговоры-разговорчики, смешки, шуточки, дружеские подколки, и вертолет буквально пропитался приподнятым настроем. Однако, несмотря на такое вроде бы и несерьезное поведение, недисциплинированность, Марк не стал никому делать укоры и даже как-то сам невольно заулыбался, поддаваясь минутному ребячеству, скрепляющему всех какими-то незримыми узами, сродни посиделкам у лагерного костра.
Оглядев ребят – все одаренные воины, лучшие из лучших – отеческим, чуть строгим взглядом, как сыновей, Марк звучно расстегнул страховочные ремни, снял со стенда новейший модифицированный блочный лук с графеновой тетивой и дальнобойным лазерным прицелом и немедленно связался с пилотом по портативной рации, встроенной в респиратор:
– Макбет-1 – Марку, Макбет-1 – Марку! – и прислонил палец к гарнитуре. – Ответь!
– Макбет-1 на связи! – зашипело в ухе. – Удалось покемарить?
– Да хрен там, – нехотя ответил Марк и спросил: – Как обстановка? – и, не дожидаясь ответа, обернулся на иллюминатор – там уже хорошо проглядывались сложенные в ряд дома и сплошные волнообразные бугры из спрессованных рекламных щитов, машин, фонарных столбов, асфальта, ограждений и ЛЭП, периодически утопающих во мгле. С высоты птичьего полета они напоминали заскорузлую кожу: такие же сморщенные, в складках. Между ними иногда мелькали фигурки морфов-стражей. Те неспешно топали за остальными, не проявляя никакого интереса к технике людей. – Что-нибудь видно?
– Спокойно пока: дождь почти закончился, ветер умеренный, но тревожат большие скопления морфов. С запада еще нескольких стражей подтягиваются. Скоро уже кратер виден будет. Ты, кстати, обратил внимание на то, как здесь земля перепахана? С ума сойти, да?
– Взрывная волна была чудовищной, – согласился Марк, вспоминая день катастрофы, – не хотел бы там побывать…
– … А придется, – закончил за него Макбет-1, – вам в самое жерло этого поганого чистилища лезть предстоит, в самый…
– Умеешь, блин, успокоить! А тебе, между прочим, наши жопы предстоит прикрывать! Так что тоже особо не расслабляйся! – перебив, кольнул тот и мрачно подшутил: – В грязи сегодня все искупаемся…
– Главное, чтобы не в крови… – мигом посерьезнел пилот и продолжил, но уже совсем невесело: – Не хочу вас пугать, Марк, но у меня очень хреновые предчувствия насчет этих мутных типов из отряда поддержки. Пока летели, никто из них ни разу не вышел со мной на связь, не согласовал маршрут – и это мне очень не нравится.
– Думаешь, могут подставить?
– Уверен! И сделают это, наверняка, как последние суки – в разгар нападения. Так что придется все вытягивать на себе, – честно признался Макбет-1, – но максимум, что смогу – постараться сдержать морфов хотя бы несколько минут. На большее не хватит ни боеприпасов, ни возможностей моей малышки – стволы быстро перегреются. Да и топлива сгорит немерено, а нам еще назад лететь.
– Расклад тухлый… – вздохнул Марк, – а еще эти сволочи… Как нам быть-то с ними?..
– Если замечу за ними что-то подозрительное – ну на хрен, открою-ка огонь. Здесь выбирать не приходится, верно? Иначе все головы сложим. А там, конечно, видно будет – может, и зря себя так настраиваю…
– Не уверен, старина, – холодно возразил Марк, разглядывая бойцов, уже готовых десантироваться хоть сейчас – луки наготове, снаряжение подтянуто, в глазах – решимость, – если они уже сейчас не вызывают доверия, стоит ли дожидаться от них чего-то хорошего и дальше? Будем надеяться на себя, Мак, а они – как хотят. Если что случится с ними, то, как бы это цинично ни звучало, мне будет наплевать…
– Аналогично, – поддержал пилот и – порывисто выпалил: – До точки высадки пятнадцать секунд! Можешь, кстати, в окошко глянуть – охренеешь!
И отключился.
– Пятнадцать секунд! – объявил то же самое, но уже отряду Марк и взглянул в иллюминатор. То, что еще недавно с большой натяжкой походило на городские окраины, теперь резко отдалилось и уступило место воронке поистине чудовищного размера. Марк попытался хотя бы навскидку оценить масштаб и глубину, но быстро понял: это невозможно – она неохватная и страшная, как бездна. Мощь, что однажды вырвалась из здешнего Портала – не наступившего будущего Европы – беспощадно растерзала землю, переворошила, оставила сплошную незаживающую рану, где отныне поселилась непроглядная тьма и безмолвие.
Марк, бледный, окаменевший, с гипнотической завороженностью глядел туда и холодел душой, не обращая внимания ни на бойцов, уже ухватившихся за поручни, ни на разговоры, долетающие лишь обрывками. И чем дольше смотрел в провалище, тем активнее воображение, охваченное и страхом, и любопытством, рисовало неведомых созданий, фантасмагорию. Усилием воли отогнав наваждение, Марк оторвался от стекла, перевел сосредоточенный взгляд на товарищей, ждущих приказов, и поднялся, хватаясь за поручень. Те, придерживая луки, дружно выпрямились и в гробовом молчании внимательно смотрели на сержанта.
