Маркета достала из ведра очередную пиявку. Король потакал старшему сыну, потворствовал его желаниям и отказывался признавать его безумие. Богатые одежды, конюшня, десяток слуг… Собственный замок и поместье. А что отдал бы Рудольф, если б дон Юлий вел себя как нормальный человек? Все сокровища, земные и небесные. Но жениться на простолюдинке… Сама мысль об этом была показателем безумия.
Однако спорить с сумасшедшим – себе дороже выйдет.
Маркета понимала, что сейчас сын короля не в состоянии управлять своим поведением, но, может быть, если он поставит перед собой ясно обозначенную цель, то и его поведение изменится к лучшему. Как-никак, пусть капля за каплей, пиявки все же вытягивали из его крови дурную желчь.
– Я хочу, чтобы вы притворились, будто я никогда не жила в книге и вы никогда меня там не видели. Представьте, что разговариваете с посторонним и объясняете содержание волшебной книги во всем ее великолепии, – попросила дочь цирюльника больного.
– А-а-а, предлагаешь игру? Но ты же только посмеешься надо мною, ведь проникнуть в ее глубины невозможно – они сокрыты от человека!
– Вот это мне и нужно – узнать, что способен понять смертный. Пока пиявки делают свое дело, расскажите мне вашу историю.
Юлий посмотрел на облепивших его ноги пиявок, а потом снова на девушку.
– Книга – труд мага, колдуна, герметиста, – начал он, закрыв глаза. – Символы рассказывают о браке луны и солнца, двух полярных противоположностей, как в Каббале или Герметических принципах Египта. В первом разделе говорится о всевозможных растениях, цветах и травах, используемых в медицинских целях. Там есть каталог, составленный колдунами и ведьмами. Рецепты, переданные неким древним старцем следующему поколению и прошедшие через века. Дальше идут разделы, посвященные Зодиаку и звездам, своего рода этюд о небесах. Ты и твои сестры отмечают двенадцать знаков Зодиака – банщицы собрались кружком у бочки, касаясь грудями края. Все они беременны, кроме тебя. У тебя такие стройные бедра! Прекрасные. Соблазнительные. Ты там – единственная девственница.
Маркета покраснела, но румянец держался недолго – любопытство затмило смущение. Что толку скромничать перед безумцем?
– Ты хранишь самые глубокие тайны, – продолжал Джулио. – Ты оберегала меня. – Он немного помолчал, потом понизил голос. – Ты сдерживала злые голоса. Ты спасла меня от них. А потом… – Его голос дрогнул и зазвучал нерешительно и тихо, словно шел откуда-то издалека.
А потом наступила тишина. Дон Юлий расслабился, обмяк, и по его щекам побежали слезы. С кровью из него вытекли и силы.
Глава 19. Шанс на мир
В охотничьей сторожке близ Каттербурга в ту ночь горели факелы. Здесь, в густой чаще, между сосен и буков, невдалеке от линии фронта, где шла война с османами, притаился заповедник Матьяша, эрцгерцога Верхней и Нижней Австрии.
Находившийся на этом месте охотничий домик унаследовал отец эрцгерцога, император Максимилиан II. Впоследствии тот домик сгорел дотла. В один прекрасный день, будучи на охоте, Матьяш обнаружил пепелище и рядом с ним чистый источник, ключевое озерцо среди камней и зеленой травы, под сенью величественных буков. Он привязал коня к ближайшему дереву, стащил сапоги и шагнул босыми ногами в искрящуюся прохладную воду.
Матьяш дал ему имя – Шёнбрунн, прекрасный источник.
И хотя владение Каттербург находилось в границах империи Рудольфа, именно Матьяш, влюбившийся в это место, поклялся восстановить его.
Будучи одним из шестнадцати детей Максимилиана II, эрцгерцог не мог похвастать близкими отношениями с отцом, которого знал преимущественно по портретам императора во дворце Хофбург. Максимилиан принес мир королевствам Моравии, Австрии, Богемии и Венгрии. Не находя времени на детей, он, однако, успевал выращивать тюльпаны в своих любимых садах Пражского града.
Как хотел бы Матьяш держать сейчас в руке тюльпан, символ мира и покоя! Но заняться посадкой клубней и подрезкой фруктовых деревьев можно было, лишь получив передышку в войне.
Вспомнив о прекрасных садах брата Рудольфа, эрцгерцог плюнул на землю. Не иначе как возделывает их сам королевский врач. Хорчицкий, кажется? Уж лучше б он отдал ножницы садовнику и отправился в Венгрию, помогать умирающим на ее полях солдатам! Но нет, Рудольф оставил доктора при себе – заботиться о пражских орхидеях.
И как только он смеет наслаждаться сладкими ароматами лилий и жасмина, когда на границах его собственного королевства полыхает пламя!
Их отец во время своего правления принес сюда мир. Не слушая рекомендаций папы римского, он предоставил равные права протестантам, в зародыше удушив начинавшуюся Реформацию. Максимилиан заплатил османам за мир в Венгрии и правил империей, в которой не полыхали костры войны.
В Шёнбрунне, еще не существовавшем при жизни императора, Матьяш ощущал незримую связь с отцом. После вони и дыма войны он наслаждался здесь тишиной и покоем австрийской деревни. Здесь к нему возвращались силы и ясный взгляд на вещи. Подобно отцу, он тоже жаждал принести мир Священной Римской империи.
Был первый день весны, и эрцгерцог смотрел в чистые воды, не замутненные сражениями, жадностью и властью. По возвращении в Линц он распорядился заново построить сторожку, чтобы иметь возможность наслаждаться уединением среди зеленых холмов Австрии.
Матьяш устал от войны. Уже в двадцать лет он, соединившись с протестантами, выступил против своего дяди, Филиппа II Испанского. В той битве на кону стояли Нидерланды. Безрассудная авантюра вызвала возмущение и ярость всего габсбургского семейства, но принесла эрцгерцогу известность как Королю-Воину, в отличие от его брата Рудольфа, предпочитавшего жизнь затворника.
Чудесный миг открытия источника, дерзкая юношеская авантюра в Нидерландах – как давно это было… Глаза Матьяша покраснели и слезились от постоянного дыма сражений с османами вдоль венгерской границы и едкого запаха пожаров, пропитавшего его шерстяную одежду. По ночам он просыпался, хватая ртом воздух, от одного и того же кошмара – длинные языки пламени лижут стены его любимого Шёнбрунна.
В такие ночи казалось, что вся его жизнь определялась одной только войной, и ничем больше. Он устал видеть смерть, распухшие тела и, прежде всего, бесконечные сражения под бессмысленно трепещущими на ветру флагами религий. Вот почему когда к домику на полном галопе подскакал посыльный, Матьяш распорядился привести его незамедлительно.
Он ждал предложений о мире.
Зерно компромисса легло в землю бессонной ночью. Венский мир навсегда закрепит за Матьяшем право на распоряжение Венгрией.
* * *
Эрцгерцог опустил сальную свечу пониже и поближе к карте, ловя капающий воск оловянной тарелочкой, которую держал в другой руке. Где-то далеко прокричала самка павлина, и жуткий пронзительный вопль разрезал тишину ночи.
Трепещущий язычок пламени осветил новую карту Венгрии, начерченную трансильванским дворянином Иштваном Бочкаи с благословения османов. Это, собственно, и было их мирное предложение. Территория к северу и западу – Королевская Венгрия, владение Священной Римской империи. Работая над документом, хитроумный картограф обозначил ее красным цветом. А на востоке, расширяясь к югу, к Черному морю, лежала болотно-зеленая Трансильвания.
