Собеседник Масленникова удовлетворенно сказал.
— Очень хорошо, товарищ Масленников! Это как раз то, что сейчас крайне необходимо нашей армии. Я попрошу наркома обороны маршала Тимошенко оказать вам всю необходимую помощь. Если вам что-то понадобиться, звоните мне в любое время дня ночи.
— Слушаюсь, товарищ Сталин! — ответил Масленников.
ШОССЕ «ГРОДНО — БЕЛОСТОК». 22 июня 1941 года…
Проехав ещё три километра по шоссе, Горбенко остановил машину. Вслед за ним остановился грузовик, в котором ехали сержант Миронов с бойцами караула. Посмотрев на карту, Горбенко указал им рукой на примыкающий к шоссе небольшой проселок, заросший по обочине бурьяном и чертополохом. Грузовик Миронова свернул на него и, проваливаясь в заполненные водой ямы и рытвины, вскоре исчез в ночной темноте. Горбенко выключил двигатель своей машины и, забравшись в кузов, стал в бинокль внимательно осматривать шоссе, как в сторону Гродно, так и в сторону Белостока. Вскоре он заметил в темноте несколько светящихся точек, приближающихся к нему со стороны Гродно. В ночной тишине Горбенко различил звук мотоциклетных двигателей. Он лег в кузов и снял с предохранителя автомат. «Если мотоциклисты проедут мимо, — подумал он. — То это, скорее всего, наши… А если остановятся, то наверняка диверсанты…» Головной мотоцикл, не доезжая метров триста до грузовика Горбенко, вдруг остановился. В его коляске Горбенко различил, уже знакомого ему офицера-пограничника, которого он видел в Гродно у здания городского управления НКВД. Левая рука пограничника была перевязана бинтом. Вслед за ним, остановились и другие мотоциклы. Горбенко насчитал их всего пять. В них сидели десять красноармейцев, вооруженных автоматами и ручными пулеметами. «Значит это диверсанты… — понял Горбенко. — В бой с ними мне вступать нельзя, так как из пулеметов они из меня в миг решето сделают». Офицер-пограничник вылез из коляски и, поднеся бинокль к глазам, стал внимательно рассматривать грузовик Горбенко. Горбенко незаметно выбрался из кузова и сел на место шофера. «Надо их подальше увести отсюда…» — решил он. Он уже хотел нажать на педаль стартера, как вдруг увидел впереди на дороге еще одну колону мотоциклистов. Их тоже было пять или шесть, но на этот раз они ехали со стороны Белостока. «Может быть наши!..» — с облегчением подумал Горбенко. Он поднес к глазам бинокль. То, что он увидел в нем, заставило его вздрогнуть. Он ясно различил… выкрашенные в серый цвет мотоциклы, незнакомых марок и, одетых в такую же форму, солдат в глубоких, как ночной горшок, касках. «Это немцы!..» — понял он. Горбенко неподвижно застыл на месте, не зная, что предпринять. Вдруг у него мелькнула спасительная мысль. Он еще раз прикинул расстояние до, приближающейся со стороны Белостока, немецкой мотоколоны и, плавно отпустив сцепление, нажал на педаль стартера. Двигатель грузовика глухо заревел. Горбенко включил первую передачу и тронулся с места. Его грузовик, петляя между брошенными на дороге повозками, понесся навстречу немецким мотоциклистам. В зеркале заднего вида Горбенко увидел, как офицер-пограничник сел в коляску своего мотоцикла и махнул рукой. Обгоняя его мотоцикл, за машиной Горбенко устремились другие мотоциклисты. По губам Горбенко скользнула злорадная усмешка. Он видел, как немецкая мотоколона остановилась, и солдаты стали соскакивать с мотоциклов и ложиться на землю. Поднятый грузовиком Горбенко столб пыли закрывал им его преследователей. Когда, до лежащих на дороге немецких мотоциклистов, осталось не более ста метров, Горбенко резко крутанул руль вправо. Его машина свернула с дороги, перепрыгнула через кювет и, с заглохнувшим мотором, остановилась среди поля, не скошенной ржи. Сзади себя Горбенко услышал автоматные и пулеметные очереди. Он распахнул дверцу кабины и спрыгнул на землю. Над ними огненными светлячками пронеслось несколько пуль. Горбенко, раздвигая, толстые стебли ржи, пополз от дороги. За спиной у него продолжал бушевать огненный смерч. Видимо бой на дороге разыгрался нешуточный. Когда поле ржи осталось позади, Горбенко встал на колени и оглянулся назад. На дороге он увидел несколько горящих мотоциклов. Стрельба к этому времени уже прекратилась. По дороге метались тени людей, и слышалась громкая немецкая речь. Горбенко вытащил из кармана компас и, определив направление на аэродром, заспешил в ту сторону.
БЕРЛИН. ШТАБ ОБЪЕДИНЕННОГО КОМАНДОВАНИЯ ВЕРМАХТА. 22 июня 1941 года…
Из сообщения командира танковой дивизии «Викинг»…
«Сегодня в 23 часа 15 минут головной дозор дивизии, двигавшийся по шоссе «Белосток — Гродно» был атакован неизвестными мотоциклистами, вооруженными пулеметами и автоматическим оружием. В результате боя есть потери с обеих сторон. Как выяснилось позже, неизвестными мотоциклистами оказались переодетые в советскую военную форму военнослужащие отдельного полка «Бранденбург — 800», подчиненного второму управлению «Абвера». Сообщение о данном инциденте направлено руководителю «Абвера» адмиралу Канарису…»
ГРОДНО. АЭРОДРОМ. 22 июня 1941 года…
Поздно ночью на гродненском аэродроме готовились к вылету два транспортных самолета. Взлетная полоса аэродрома была освещена заревом горящего недалеко бензохранилища и окружена обломками разбитого оборудования и авиатехники. Весь день двадцать второго июня немецкая авиация бомбила летное поле аэродрома, и на нём были уничтожены почти все истребители и бомбардировщики, располагавшиеся здесь накануне войны. Целыми остались лишь два транспортника «Ли-2», стоящие в закрытых капонирах и принадлежащие штабу третьей армии. Когда, к концу первого дня войны командующему армией генералу Кузнецову стало ясно, что немецкие танки, прорвавшиеся через государственную границу, остановить не удастся, и армии предстоят бои в окружении, он приказал отправить на уцелевших самолетах в Минск штабные документы и офицеров, временно прикомандированных к штабу армии. Среди последних, был и генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Михайлович Карбышев, прибывший в штаб третьей армии в середине июня для инспектирования оборонительных сооружений, построенных в районе города Осовец. Здесь, ещё в Первую мировую войну, находился укрепленный лагерь русской армии, который, несмотря на жестокий артиллерийский огонь и газовые атаки, выдержал многомесячную осаду превосходящих сил кайзеровской Германии. Начало войны застало генерала Карбышева у самой границы. Добравшись под бомбежками, до Гродно он, получив приказ командующего армией — вылететь в Минск, категорически отказался его выполнять. Несмотря на все уговоры, генерал остался непреклонен и приехал на аэродром, чтобы проводить своих подчиненных, инспектировавших вместе с ним оборонительные сооружения в Осовце.
Горбенко удалось добраться до аэродрома за полчаса до полуночи. Увидев стоящего у шлагбаума часового, он подошел к нему и попросил отвести его к начальнику караула. Часовой отвел Горбенко в полуразрушенное здание авиационного штаба. Здесь их встретил подполковник-летчик в порванной и обгоревшей гимнастерке. Смерив Горбенко недобрым взглядом, он приказал:
— Отведите его в подвал. Утром будем разбираться, кто он такой…
Горбенко отрицательно покачал головой.
— Утром разбираться уже будет поздно, товарищ подполковник. — сказал он. — Утром здесь будут немцы. На шоссе в двух километрах от аэродрома я видел колону немецких мотоциклистов.
