Эшли заметила, что они были уже у ее дома, и она остановилась, как быстро время пролетело за разговором. Все-таки история запутанная и странная до сумасшествия, все эти создания, может Филипп их придумал, чтобы запугать Эшли? Но зачем? Если это из-за Нэн, то Эшли и так готова все сделать ради нее! Зачем было провожать ее домой, она ничего не понимала теперь вообще! Запуталась окончательно! Драконы? Сумасшествие!
— Ты меня поняла немного неправильно. Я в ритуал не вхожу. Да, я его близнец, но меня он должен убить после.
— В смысле? Но кто же тогда близнец? Я, действительно, не понимаю. Я запуталась уже. Знаешь, как для меня, простой девушки, это уже слишком, ты был прав.
— Но в том то и дело, что ты не простая, иначе тебя бы не выбрали.
— То есть?
— Ты и есть близнец, который нужен моему брату.
Глава 7
Средневековые манеры
— Я не понимаю, о чем ты! У меня есть брат, но он старше меня. Мне родители никогда не говорили о том, что у меня был близнец, брат или сестра. Это какая-то ошибка, это невозможно! Здесь что-то не так! Ты, наверное, шутишь надо мной или… или…
— Эшли, успокойся.
Девушка металась взад-вперед возле порога своего дома и не знала, что ей предпринять по этому поводу. Вампир подошел и взял ее за плечи, чтобы остановить — она делала много шума.
— Твоя мама проснулась.
Эшли посмотрела в сторону дома, в гостиной зажегся свет и кто-то пошел в кухню. Она понимала, что мама, как обычно волнуется и, возможно, пошла за телефоном, чтобы ей позвонить. Девушка повернулась обратно и продолжила уже шепотом:
— Ты говоришь, что мне должны вырезать сердце, и при этом я должна сохранять спокойствие?!
Она снова чуть не сорвалась на крик.
— Как? Как?! Я же не хладнокровный вампир!
И девушка вырвалась из железных объятий вампира.
— Тебе меня не понять, ты уже мертв, а я еще не хочу умирать, я не сделала в этой жизни ничего! Я хочу увидеть мир, выйти замуж, завести семью и состариться!
Девушку обуяла паника, руки ее тряслись, а голос срывался на хрип. Она размахивала руками в разные стороны, но Филипп оставался спокоен.
— В любом случае я не хочу причинять боль родным своей смертью.
Тихо молвила девушка.
— Я тебя понимаю. Я тоже жил, и у меня тоже были мечты.
Филипп заглянул ей в глаза и на миг Эшли показалось, что в них не было того красного отблеска, который она увидела в кафе, а лишь грусть, сожаление и боль. Много боли. Сколько боли может испытать человек за пятьсот сорок два года? Эшли не хотела бы знать ответ. Она остыла, и панику сняло, как рукой. Уже второй раз за сегодняшнее общение с Филиппом ей показалось, что он может управлять не погодой, а настроением и чувствами людей.
— Я полагаю, тебе нужно выспаться и переварить все услышанное.
— Усну ли я?
— Уснешь.
Мягко ответил вампир и улыбнулся на прощание. Он больше не проронил ни слова. Но Филипп ждал и не ушел, пока Эшли не зашла в дом. Она была ему в какой-то степени благодарна, но оценить ситуацию, как следует, она не смогла — дома уже ждала мама, хотя ей стоило сказать спасибо, своими расспросами и разговорами она смогла отвлечь дочь хоть на пару минут от всего происходящего.
— Эшли! Слава богу! Я хотела было уже тебе звонить.
— Да, мама, ты всегда паникуешь раньше времени.
— Я волнуюсь за тебя.
Не без причины, хотелось ей сказать.
— Что на ужин? Я безумно проголодалась.
— Рада слышать, а то все перекусы, да перекусы. Есть салат из фасоли с яблоком и овощное рагу.
— Салат, пожалуй. Отец уже ушел на дежурство?
— Да, где-то полчаса назад.
Как хорошо, что он не застал нас с Филиппом.
— Эшли, детка, я все хотела спросить в связи с последними событиями.
С последними? Эшли насторожилась. С какими именно? С теми, как она познакомилась с вампирами? Или, как она с Нэн попала в тюрьму или как ее уже украли? А может, с теми, как ее решили убить?
— Что именно ты хочешь узнать?
Эшли взяла вилку и поковыряла салат, аппетит пропал. «Да, мама, у меня тоже есть пару вопросиков, если на то пошло».
— Мне последнее время кажется, что у тебя кто-то появился.
«Что?!». Джема села напротив дочери, подперла подбородок локтями и уставилась на нее, расплывшись в улыбке. «Ну, вот — началось».
— Тебе кажется.
Эшли отложила вилку вообще.
— Мне звонила мама Нэн и искала ее. Ты уходила утром к ней, потом она пошла к тебе, а вечером домой она не возвращалась, но ты откуда-то пришла. Смею предположить, что твоя подруга покрывает тебя, и ты была на каком-то свидании!
«Да, мама, ты просто детектив!»
— Ешь, почему ты не ешь!
— Аппетит пропал. Я пойду к себе, ты не права мама, я одна, а Нэн…
Эшли на секунду запнулась.
— Нэн ушла гулять к Эмме. С ночевкой. Я думала, она сказала матери. Хотя это же Нэн, как обычно забыла.
Эшли натянуто улыбнулась и ушла из кухни.
Джема посмотрела дочери вслед и нахмурилась, но ее сейчас больше волновало отсутствие аппетита у дочери, или парня, так что можно не беспокоиться.
Эшли поднялась по лестнице и перед самой дверью в ее комнату затаила дыхание, опять возвращаться в этот сумасшедший день, мир…
Она открыла дверь, и на нее повеяло железом. Кровь. Она не хотела включать свет, но было темно и ей вовсе не хотелось сидеть здесь в одиночку в темноте. Теперь она не чувствовала себя здесь в безопасности. Зажегся свет, и Эшли увидела, какой кавардак она оставила в комнате, а ей казалось, что она убралась. Хорошо, что Джема сюда не заходила, иначе ее бы удар хватил. Эшли плюхнулась на кровать и закрыла глаза, сон ее одолел мгновенно.
Она спала, как младенец. Ее не тревожили никакие кошмары или монстры. Сон ее был спокоен, словно ничего в ее жизни не произошло из ряда вон выходящего, дыхание ее было спокойно, а сердцебиение умеренное. Девушка во сне улыбалась.
Эшли открыла глаза около восьми часов утра. Сначала ей показалось, что она уснула в гостиной и стенки дивана ей упираются в бока, но потом она поняла, что она просто провалилась в пучину сна в одежде. Да уж… «Нужно сходить в душ». Эшли чувствовала себя отдохнувшей, а события вчерашнего дня казались далекими и ложными.
Девушка встала с кровати и направилась в ванную комнату. Она сбросила с себя всю одежду, словно тяжесть вчерашних событий, но становилось не легче, а только хуже от осознания того, насколько все реально. Эшли забралась в горячую ванную. Она любила подолгу лежать в ней и много думать обо всем. Сейчас ей было над, чем подумать.
