Филипп убрал руку с талии Эшли и сел на край кровати.
— Пойдем завтракать, Джон уже разливает кофе.
— Джон? Кофе?
Недоумевающее переспросила Эшли.
— Мой друг, помнишь? Завтрак. Вставай, я вас познакомлю.
Парень потер затылок и встал с кровати. Посмотрел украдкой на Эшли и добавил:
— Я буду ждать тебя в кухне. Комната внизу напротив библиотеки.
И он вышел. Кухня? Зачем ему кухня, если он ничего не ест? Хотя с ним живет этот Джон… Интересно, кто он. Эшли села на кровать. Сейчас она казалась смешной себе в этой пижаме и подумала, что выглядит нелепо. «Нужно пойти переодеться в свою одежду!». Сколько же она спала? Надо возвращаться домой, пока родители ничего не заподозрили.
Эшли приняла холодный душ и спустилась вниз. Сейчас дом не особо отличался от того, что она видела ночью: шторы так же завешены, и ни одного лучика не пробивалось сквозь них. Везде электрическое освещение. Открылись двери лифта, и в нос Эшли ударил необыкновенный запах тортильи! Джон, что шеф-повар? Вчера бифштекс, надо заметить, не самый отвратный! Сегодня испанская тортилья! Сама Эшли не готовила, но благодаря матери достаточно хорошо разбиралась в кулинарии.
Девушка зашла за лифт и повернула налево. Кухня была в белых тонах, оснащена по последним технологиям. Здесь было по углам два огромных холодильника, две электрические плиты, гриль, микроволновая печь, кофейный автомат, у Эшли прям глаза разбегались от всех приборов.
Вдруг в правом углу, возле разделочного стола, девушка увидела невысокого, смуглого чернявого мужчину лет тридцати пяти.
— Здравствуйте! Я Эшли.
— Доброе утро. Филипп сказал мне о вас.
Мужчина повернулся и улыбнулся, но как только Эшли увидела его лицо, она остолбенела. Половина его лица и шеи были в шрамах, словно кто-то его искусал. Шрамы были от рваных ран. Эшли стало не по себе. Филипп сказал, что Джон спас ему жизнь. От чего же Джон спасал Филиппа?
— Чего стала в проходе, иди, садись за стол.
И он практически протолкал ее к стулу. Все внимание Эшли было сосредоточено на Джоне и его лице, она надеялась, что он не замечает, как она смотрит на него, но Филипп видел точно. После нескольких минут, парень, наконец, заговорил.
— Что ты чувствуешь?
— То есть?
— Ты смотришь на Джона. Что ты чувствуешь?
Эшли перевела взгляд на Филиппа. Она считала, что не совсем корректно обсуждать кого-то, если он находиться в этой же комнате. Конечно, вообще нехорошо кого-то обсуждать, но так еще хуже. Или хуже, когда за спиной обсуждаешь, девушка запуталась.
— Он нас не слышит. У него повреждено правое ухо. Да и стол находиться далеко от нас.
Филипп откинулся на спинку стула, выжидательно смотря на нее, требуя ответа.
— Что с ним случилось? У него такие раны. Я не представляю, что это мог быть за зверь. — Шепотом произнесла Эшли. — Ты говорил, он спас тебе жизнь.
— Да, спас. Но какой ценой. Вампирам ни в коем случае нельзя пить кровь людей, которые не безразличны им, иначе они перестают себя контролировать, даже если им тысячи лет. — Вампир многозначительно глянул на Эшли. — Ты сегодня спала в постели зверя, который сделал это с Джоном.
Эшли отложила вилку в сторону и уставилась на Филиппа.
— Когда я был при смерти, Джон дал мне выпить своей крови, но он даже не подозревал, во что это может обернуться. Я его чуть не убил. Теперь я перед ним в долгу на всю оставшуюся жизнь, в каком-то смысле, я о нем забочусь — ему некуда больше идти. И он живет в Лондоне, а пока я в разъездах — смотрит за домом.
Филипп вздохнул. Эшли не могла поверить, такой хороший и не похожий на чудовище, надежный и которому можно доверять…. Но все же он вампир…. Она представила себе, как Джон захлебывается кровью и у девушки пропал аппетит.
— Я рассказываю это тебе не для того, чтобы напугать или вызвать отвращение. Я хочу тебя предостеречь.
Филипп перегнулся через стол и взял ее руки в свои, его ладони были холодны, но все еще грели — она по прежнему ему доверяла.
— В будущем, чтобы не случилось, Эшли, я тебя заклинаю, не смей меня спасать!
Уголок губ девушки нервно дернулся, пытаясь издать улыбку.
— Ты так говоришь, словно знаешь, что будет в будущем.
— Я знаю своего брата. А еще я знаю, что между нами есть связь и нас тянет друг к другу. Уильям попытается это использовать.
Эшли вытащила аккуратно руки из рук Филиппа, и опустила глаза. В чем-то он был прав, точно, ее к нему тянет, без вариантов. Она еще раз посмотрела на Джона, «бедняга».
— Ты говорил, Джон тебе тут помогает со всем.
— Он писал тебе письма от моего имени. Если ты заметила, я так устарело не выражаюсь.
Филипп улыбнулся. Да уж, разница с настоящим Филиппом и Филиппом из писем была видна отчетливо.
— Еще он следит за домом, пока меня нет.
— Дом! Мне нужно домой.
— Я тебя проведу.
— Но…
— Не в этом обличии.
— Конечно, да.
Эшли закивала головой и встала из-за стола.
— Я пойду, заберу свой телефон из спальни.
— Я буду ждать в холле.
Глава 13
Лучше горькая правда, чем сладкая ложь
Эшли тихонько вошла в дом, закрывая дверь, она еще раз помахала немецкой овчарке на прощание. Внутри было тихо. «Странно». Эшли прошла в прихожую и увидела на столике записку, что мама ушла в магазин за продуктами. Она уже думала быстро прошмыгнуть в свою комнату, как послышался голос из гостиной.
— Пришла, наконец! Есть разговор!
Отец был не в настроении, Эшли сразу поняла это. Пожалуй, ему доложили про архив. Сейчас начнется!
— Привет!
Она попыталась выдавить улыбку. Не самое подходящее время, тем более, когда со своими родителями она хотела разговаривать меньше всего. Эшли прошла в гостиную и уселась на диван.
— Где ты была? Во что вы с Нэнси ввязались?
— То есть? Я была, то есть мы с Нэн были у Мегги на день рождении, я еще маме звонила, что мы останемся с ночевкой.
«Ложь, сплошная ложь».
— Сколько еще ты намерена лгать? Мне звонила мама Нэнси, она дома не появляется уже два дня, не звонит, она в панике! Куда пропала Нэнси? Она опять подсела на наркотики, и ты ее покрываешь?
«Лучше бы наркотики!».
— Я никого не покрываю!
— И где ты сама была? Мама Нэнси звонила матери Мегги, вас там не было! Сначала кража, теперь что? Допустим, я поверил в предыдущую историю, что ты теперь придумаешь?
