Что ж, Софи не станет плясать под ее дудку.
Мать научила ее деликатному искусству – неожиданно вспомнить о якобы назначенной встрече. Софи, как и Гретель, преуспела в этом и никогда не краснела, потому что важно было, чтобы собеседник не заподозрил обмана и не обиделся.
– В субботу? – живо произнесла она. – Это было бы замечательно. Я, кажется, свободна. Ах нет, постойте! – Она наморщила лоб и раздраженно хлопнула ладонью по сумке. – Нет, занята! Как раз в субботу я приглашена к подруге на день рождения. Право, очень жаль. Может быть, в другой раз.
– О-о… А как насчет воскресенья? – спросила Грейс, вдруг перестав быть холодной и словно умоляя Софи прийти на обед.
Что ж, если в ней действительно нуждаются, это совсем другое дело! Софи почувствовала, что сердце у нее тает. «Ты у нас такая отзывчивая, доченька», – говорил ей папа, сам очень отзывчивый человек. И Софи мигом защебетала с присущей ей жизнерадостностью:
– Ах, воскресенье меня вполне устраивает! Так мило, что вы меня пригласили!
И вот сейчас она едет знакомой дорогой, бросая мимолетные взгляды на реку, сегодня такую таинственную, синевато-серую благодаря нависающей над водой пелене жемчужного тумана.
Ничего, уже через несколько часов ланч так или иначе закончится, и вечером Софи встретится в пабе с Клэр, чтобы рассказать ей, как все прошло. Клэр обожает забавные истории, так что чем хуже все сложится, тем больше развлечет она подругу. В прошлый раз они с Клэр и ее любовником Свеном целый вечер оживленно обсуждали похороны Конни.
«Не кажется ли тебе, милая, – спрашивает себя Софи, – что ты тратишь слишком много драгоценного времени на то, чтобы развлекать своих подруг и их кавалеров?»
Влюбленные парочки любят приглашать Софи на ужин, сочувствуют ее недавним жизненным невзгодам, говоря друг другу: «Надо срочно найти ей кого-нибудь!» Мужчины при этом нагло флиртуют с ней, а женщины говорят, что якобы завидуют ее одиночеству. Софи подозревает, что после ее ухода секс у пары бывает лучше, чем обыкновенно. Она получает по меньшей мере одно приглашение на ужин в неделю. Одна парочка даже искренне предлагала ей разделить с ними квартиру и переехать в свободную комнату. По какой-то причине Софи считают идеальным третьим партнером в менаж-а-труа (без секса). Она дает людям нечто необходимое. Что именно, она не знает, но так приятно быть полезной.
Интересно, может быть, Грейс и Кэллум тоже ожидают, что Софи выступит в подобной роли? Вероятно, им интересно будет узнать о ее влечении к Кэллуму – это поможет оживить угасающие отношения. Хотя маловероятно, чтобы женщина с внешностью Грейс в этом нуждалась.
В лобовое стекло машины бьет дождь. Софи включает дворники и, чтобы лучше сконцентрироваться на дороге, слегка подается вперед. На этих длинных прямых трассах легко расслабиться и угодить в аварию.
И все-таки странно, что Грейс пригласила ее на ланч. А вдруг Софи собираются заставить пройти некую причудливую церемонию – посвящение в жители острова Скрибли-Гам, с песнопениями, воскурением фимиама и хождением по горячим углям? Или, возможно, вся семья, возмущенная завещанием тети Конни, намерена дружно оказать ей сопротивление. Они устроят этакое импровизированное заседание суда, и Вероника будет восседать в кресле судьи. Нетрудно догадаться, какой приговор вынесут Софи: «Признать подсудимую ВИНОВНОЙ!» Ей завяжут глаза и отведут со связанными за спиной руками на самую высокую точку острова, откуда сбросят на ужасные скалы, обрекая на верную смерть. Судя по всему, члены этой семейки, пожалуй, способны на убийство. Все они со странностями. Взять хотя бы таинственную историю младенца Манро. Посмотрите, что случилось с Элис и Джеком – последними, между прочим, жителями острова, не принадлежащими к их семье! Но вопреки всем их козням и коварным проискам Софи выживет! Разумеется, ей потребуется сложная пластическая операция, и несколько месяцев спустя она вернется на Скрибли-Гам, даже более красивая, чем Грейс (однако сохранив при этом свою неповторимую индивидуальность), чтобы обвинить их в преступлении. «Боже мой, кто эта загадочная женщина?» – разглядывая ее в монокль, спросит Кэллум, одетый как джентльмен эпохи Регентства.
Софи громко хохочет в машине над собственными фантазиями. У нее есть особый, немного непристойный смешок, – так она смеется только наедине с собой. Как любит повторять ее мама, во всем есть свои плюсы, и, будучи единственным ребенком в семье, Софи научилась без труда развлекать себя сама.
Съезжая с трассы на дорогу к Гласс-Бэй, Софи ощущает подъем, как это бывало в детстве, когда родители возили ее на остров на целый день. В этом месте отец всегда произносил одну и ту же шутку: «Остался всего какой-нибудь час пути, Софи!» – хотя на самом деле оставалось лишь несколько минут. Папа любит пошутить!
По радио звучат первые такты знакомой песни – хороший знак! Софи быстро прибавляет громкость и начинает подпевать. Она слушает эту песню уже много лет, но знает только припев, и, чтобы не останавливаться, ей приходится на ходу придумывать слова. Она энергично поет и хихикает, представляя, как глупо, должно быть, выглядит со стороны: лицо перекошено от мук творчества, а рот постоянно открывается и закрывается.
Софи подъезжает к парому в приподнятом настроении.
Глава 25
Габлет Макдаблет надумал убежать подальше от дома. Ему надоели и мама, и папа, и лучшая подруга Мелли, танцовщица из музыкальной шкатулки.
«ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ!» – хотелось ему громко выкрикнуть. Но кричать не разрешалось: это некрасиво. Поэтому Габлет собирался сам по себе жить на Луне. Там будет темно, прохладно и тихо. Одетый в большой скафандр, он станет свободно парить в невесомости, делая гигантские шаги.
Или, может быть, Габлет просто убьет себя. Сделает харакири, как японский самурай. Или засунет дуло себе в рот и нажмет на курок. Он еще не решил.
Грейс причесывает Джейка к приходу Софи. Льет сильный дождь, и Кэллум с большим зонтом отправился на пристань встречать гостью.
Грейс впервые пользуется маленькой мягкой щеткой голубого цвета с медвежонком на ручке. Эта щетка лежала в огромной, обернутой целлофаном корзине, которую ей подарили коллеги на работе, когда она уходила в декрет. Все дружно охали и ахали, когда она доставала каждый новый предмет.
Ребенку, похоже, нравится, когда ему причесывают волосики. Он смотрит на нее снизу вверх задумчивым взглядом мудрого старичка. На обеих щечках у него некрасивые прыщики от потницы, что вроде бы вполне нормально, если верить тете Марджи и Энигме, но Грейс предпочла бы, чтобы их не было. «Лицо, которое может любить только мать», – бросив беглый взгляд в коляску, сказал Рон при последнем посещении, и сердце Грейс наполнила такая убийственная ярость, что ей пришлось отвернуться.
Она делает ребенку пробор, зачесывает ему волосы набок, и Джейк становится похожим на гангстера пятидесятых. Не хватает только галстука-бабочки. Потом она зачесывает волосы наверх, и он снова делается похожим на ребенка. У него такая мягкая голова.
