– Мы терпеть не можем всякие формальности! – заявляет Энигма. – Нет смысла мешкать. Чем скорей, тем лучше.
– И потом, ты нужна саду, – добавляет Роза.
– Ты не будешь здесь скучать, – обещает Энигма. – Мы станем тебя навещать, когда только пожелаешь!
Роза лучезарно улыбается Софи:
– А когда тебе минет сорок, мы расскажем тебе правду об Элис и Джеке.
Энигма вздрагивает, вид у нее испуганный:
– Боже правый, Роза, да никак ты окончательно рехнулась?
– Почему? Надеюсь, я не перепутала возраст? Ну да, сорок. Все верно, Энигма. Конни сама ввела такое правило.
– Да, но мы же никогда никого не предупреждаем заранее! – взволнованно произносит Энигма, залпом выпивая вино, и поворачивается к Софи. – Не обращай внимания на Розу, детка, – говорит она. – Бедняжка так расстроена из-за Конни, что несет всякую чепуху.
– Все нормально, – откликается Софи.
Выходит, эти старухи знают, что на самом деле случилось с Элис и Джеком? Надо скорее рассказать родителям! Интересно, а Вероника в курсе? Вряд ли, ведь Веронике еще нет сорока.
– Хочу попросить тебя об одолжении, милая, – обращается к Софи Энигма.
– Да, конечно.
– Прошу тебя никому не говорить о том, что сказала сейчас Роза. Чепуха, конечно, но наши родственники могут расстроиться. Все это очень серьезно. Вернее, не так уж и серьезно! Но все же держи это в тайне. Хорошо, дорогая?
– Что это надо держать в тайне? – спрашивает Кэллум, неся охапку полотенец.
– У женщин свои секреты, – отвечает Софи, подмигивая Энигме.
Снаружи усиливается шум дождя, который барабанит по крыше, как будто кто-то усилил громкость.
– Начался град, – говорит Роза. – С одной стороны, здорово, но он может побить цветы. Конни это не понравилось бы.
Глава 26
На собрании «Взвешенных людей» Марджи слушает историю одной женщины о том, как ей удалось похудеть аж на шестьдесят килограммов – сбросить вес целого человека! О ней даже напечатали статью на четырех страницах в популярном женском журнале. Она имеет шанс выиграть титул «Чемпион года по похудению». Она вдохновляет, как кинозвезда. Раньше у этой дамочки был двадцать второй размер и она носила туники. Теперь у нее восьмой размер, и она носит кожаные брюки. Все присутствующие загипнотизированы этими блестящими черными штанами.
– Когда я была толстой, то презирала себя, – говорит женщина, широко разводя загорелые худые руки. – Слышали бы вы, как я разговаривала с собой. Просыпаясь по утрам, я говорила своему отражению в зеркале: «С добрым утром, жирная свинья!»
Все смеются немного нервным смехом.
– Интересно, кто-нибудь еще делает так? Это называется «негативный разговор с самим собой».
– Мне с собой беседовать без надобности, – откликается хорошенькая женщина, по виду ровесница Вероники. У нее круглые, как яблоки, щеки и обиженные глаза. – Со мной говорит муж. Он называет меня «щекастая толстуха». Хотя, между прочим, и сам отнюдь не похож на Брэда Питта.
– Готов поспорить, что не похож! – сердито выкрикивает с другого конца прохода какой-то мужчина. И внезапно смущается. – Ой! Я вовсе не хотел сказать, что вы… я это в хорошем смысле!
«Ах, дорогая, бросай-ка ты своего зануду, – думает Марджи. – Можешь выйти замуж за этого симпатичного мужчину и нарожать кучу прелестных пухлых детишек».
– Так вот, первым делом я изменила приветствие! – продолжает ораторша, поворачиваясь кругом, чтобы дать всем взглянуть на свой подтянутый кожаный зад. – Вместо «С добрым утром, жирная свинья!» я стала говорить: «С добрым утром, сексуальная богиня!» Знаете почему? Я скажу вам. Потому что тело верит разуму.
Сидящий рядом с Марджи мужчина неловко ерзает на стуле и наклоняется к ней:
– Мисс Кожаные Штаны становится несколько утомительной, вам не кажется?
У мужчины багровое лицо и двойной подбородок. Рон назвал бы его «В ожидании сердечного приступа».
Марджи нервно оглядывается по сторонам. Она никогда не разговаривала на занятиях в школе, но сейчас не хочет показаться невежливой. Вдруг бедняга так огорчится, что у него и впрямь случится сердечный приступ. Как мило, что он пытается рассмешить ее.
И она смело шепчет в ответ:
– Да, есть немного.
Сосед снова наклоняется к ней, и Марджи охватывает паника. «Довольно! Мы нарвемся на неприятности!» Она смотрит прямо перед собой, делая вид, что внимательно слушает говорящую женщину.
Мужчина сопит ей в ухо:
– Не желаете после собрания выпить со мной капучино?
Боже правый! Он же не пытается, как говорится, подцепить ее? Вероятно, ему просто одиноко. Может быть, он хочет продать ей что-то. Или он добрый христианин. Или – опасный чудак!
– Хорошо, – шепчет Марджи в ответ.
* * *
Софи с матерью в городе, в корейской бане. Они ходят туда уже много лет, с тех пор, когда Софи была подростком. Сначала им делают пилинг тела, после чего они подолгу отмокают в ванне, потом наслаждаются чаем в китайском квартале, устраивают шопинг и наконец пьют коктейли в «Опера-бар».
Они сидят в бассейне с горячей водой, прислонившись головой к стене. Сквозь пар видно, как вокруг бродят обнаженные женские фигуры, иногда погружаясь в воду. Все украдкой разглядывает друг друга сквозь полуопущенные ресницы.
Софи рассказывает матери, как, изобразив обезьянку, вызвала у Джейка первую улыбку.
– Он такой славный, – говорит она.
– А ты никогда не думала о том, чтобы самой завести ребенка?
От жары волосы Гретель завились колечками, а на щеках проступили лихорадочные розовые пятна.
– Ну, думала иногда, – признается Софи, застигнутая внезапной печалью. – Но теперь уже поздно: мой поезд ушел, правда? Я вряд ли стану матерью, и надо с этим смириться. Как представлю, что мне скоро стукнет сорок, так передо мной словно бы захлопывается большая железная дверь. У меня практически не осталось времени на то, чтобы встретить кого-нибудь подходящего и обзавестись потомством. Никакой трагедии в этом, разумеется, нет, но, знаешь, мама, иногда мне ужасно хочется иметь ребенка.
– Ах, Софи! – Гретель выпрямляется и взволнованно похлопывает дочь по плечу. – Милая! Ты не права! Время еще есть! Просто надо этим заняться вплотную. Солнышко, я и не представляла, что для тебя это так важно. Какая же я глупая! Я почему-то думала, что тебе вполне достаточно карьеры. О господи, как же нам все устроить?
Она в смятении оглядывается по сторонам, словно ожидая увидеть бесхозного ребенка, которого можно быстренько схватить и вручить Софи.
Сидящая рядом холеная брюнетка доверительно наклоняется к ним:
