Софи показалось или в голосе Грейс действительно прозвучали истерические нотки?
– Все может быть, – мягко соглашается она.
Ну и семейка! Что-то с ними явно не так! Генетический дефект? Межродственное скрещивание? Или это местная вода так на них влияет? Не намекает же Грейс на то, что не любит своего восхитительного, милого и трогательного малыша?
– Вечно этой Веронике неймется. – Грейс отмахивается от невидимого насекомого. – Тетя Конни всегда говорила: если бы тайна Элис и Джека вдруг раскрылась, для бизнеса это было бы ужасно. Она считала, что главное в тайне то, что она не разгадана. Послушай, может быть, начнем?
– Конечно.
– Вот текст, который тебе надо будет выучить наизусть. Тетя Конни не одобряла чтения по бумажке. Я, бывало, нацарапывала шпаргалки на ладонях.
Она протягивает Софи листки с машинописным текстом, и та читает:
– «(ГОВОРИТЕ ГРОМКО, ОТЧЕТЛИВО И С ВЫРАЖЕНИЕМ. ЕСЛИ КТО-ТО ИЗ ГРУППЫ РАЗГОВАРИВАЕТ ВО ВРЕМЯ РАССКАЗА, ОСТАНОВИТЕСЬ И ДРУЖЕЛЮБНО ПОСМОТРИТЕ НА НИХ, ПОКА НЕ ЗАМОЛЧАТ.) Добро пожаловать в дом моих прадеда и прабабки, Джека и Элис Манро! (ШИРОКО РАЗВЕДИТЕ РУКИ И УЛЫБНИТЕСЬ)».
– Тебе, разумеется, не надо ссылаться на прадеда и прабабку, – говорит Грейс. – Хотя теперь ты практически член семьи.
Прозвучала ли в голосе Грейс издевка? Софи поднимает глаза, но Грейс невозмутимо смотрит на нее.
Софи продолжает читать:
– «Некоторые из вас, возможно, слышали о знаменитом таинственном корабле „Мария Целеста“».
– Ты увидишь, что в тексте есть много сравнений с «Марией Целестой», – комментирует Грейс. – Это своего рода «сестра по тайне» для Скрибли-Гам. У меня есть старая книга про «Марию Целесту», которая принадлежала тете Конни. Если захочешь, можешь прочитать ее. Ну же, входи.
Грейс отпирает дверь в Дом Элис и Джека большим старинным ключом, и сердце Софи замирает. Прежде она бывала здесь в составе групп экскурсантов, шаркающих ногами и крутящих головой.
– Томас когда-нибудь водил тебя по этому дому? – спрашивает Грейс, когда они входят в сумрачный коридор.
– Нет. Он вообще не любил часто приезжать на остров. Я не могла этого понять. Здесь так красиво.
– Просто если вырос на острове, воспринимаешь все иначе. Ну вроде того как уроженцы маленьких селений хотят уехать в большой город. Когда мне было тринадцать, я написала в дневнике: «Этот остров похож на тюрьму» – и нарисовала жуткую картинку, изобразив, как смотрю сквозь прутья решетки. Конни подарила каждому из нас на шестнадцатилетие по моторной лодке – подержанной жестянке, – так что теперь мы могли, по крайней мере, приезжать и уезжать когда захотим. Но мы мечтали выбраться отсюда навсегда: воображали себе, как здорово иметь возможность в любой момент заказать пиццу или ходить вечером в кино – сюда ведь потом добираться два часа.
– Помню, как однажды, приехав в детстве на остров, я увидела, как вы играете втроем, – говорит Софи. – Я тебе не рассказывала об этом? Отчаливал последний паром, и, оглянувшись, я увидела, как вы играете на берегу в какую-то игру. Я очень вам завидовала. Вы были похожи на детей из книги.
Однако Грейс в своей обычной обескураживающей манере перестает нормально общаться и переходит к делу:
– Итак. Правило номер один. Постоянно следи за туристами. У нас несколько раз пытались украсть сувениры. Причем всегда такие люди, на которых в жизни не подумаешь. Однажды Вероника настояла, чтобы старушка божий одуванчик показала ей свою сумку. Оказывается, бабка прихватила две кружевные салфеточки. Сказала, они напомнили ей о доме детства.
– Ах, бедняжка, – вздыхает Софи.
– Правило номер два. Возможно, ты знаешь об этом, поскольку бывала здесь. Никто, кроме экскурсовода, не заходит в отгороженные шнуром помещения. Пока ты рассказываешь и показываешь экспонаты, посетители должны стоять в дверях. Некоторые будут просить тебя впустить их. Помню, как один тип даже предложил Томасу взятку.
– Он рассказывал мне об этом. Сказал, что тогда пришел в ужас.
– Да, Томас всегда был примерным мальчиком. Если бы экскурсию в тот день проводила бабушка Энигма, она, вероятно, заломила бы цену побольше.
Грейс снимает с крюка в дверном проеме кухни красный шнур и жестом приглашает Софи войти первой.
– Так вот, согласно правилам, разработанным тетей Конни, тебе следует прийти пораньше и разжечь плиту, а перед самым началом экскурсии поставить на плиту чайник. – Она указывает на большой медный чайник, стоящий на широкой дровяной плите. – В этом случае к тому времени, когда ты приведешь группу из коридора на кухню, чайник засвистит, и ты скажешь: «Когда сестры Конни и Роза шли по коридору, то услышали звук вскипающего чайника и почувствовали запах свежеиспеченного пирога». Так полагается по инструкции. Однако, честно говоря, пожалуй, теперь одна только Марджи продолжает кипятить чайник. Но вот что ты обязательно должна сделать заранее – это испечь мраморный пирог. В брошюре сказано, что он испечен по оригинальному рецепту Элис, но, боюсь, это не совсем верно. То есть совсем неверно. У каждого из нас свой вариант. Хочешь, дам тебе свой рецепт?
– Спасибо, в крайнем случае всегда можно посмотреть в Интернете, – говорит Софи.
Грейс вежливо смеется, словно услышала шутку. А Софи благоговейно ступает по коричневому линолеуму кухонного пола.
– Стоило мне войти сюда, и по коже побежали мурашки.
– Это, наверное, из-за холода. Я и сама замерзла. – Грейс подпрыгивает на месте, засунув руки под мышки. – Значит, так: когда рассказываешь про кухню, оставляешь перевернутый стул и пятна крови на самый конец. Сперва объясни, что Элис приходилось управляться по хозяйству без водопровода, электричества, кухонного комбайна и микроволновки. Никакого холодильника. У них не было даже ледника. Если в твоей группе найдутся женщины старше семидесяти, тебя будут часто прерывать. Бабки наверняка захотят рассказать тебе о своей жизни во время Великой депрессии и станут уверять, что она была труднее, чем у Элис. Нельзя проявлять к ним интерес, а иначе они никогда не замолчат. Тетя Конни говорила, бывало: «Расскажете мне об этом после экскурсии». Кстати, постарайся ни к чему не прикасаться, пока ходишь по кухне. Люди очень серьезно воспринимают фразу «И с тех пор здесь ничего не трогали».
– А разве это не правда? – спрашивает Софи.
– Ну… Марджи очень осторожно сметает пыль. А вот Энигма постоянно переставляет вещи, и однажды Вероника, проводя экскурсию, споткнулась о перевернутый стул и смахнула со стола газету с кроссвордом и ручку. Так что, как сказали бы эксперты, место преступления довольно сильно загрязнено.
Софи рассматривает газету, лежащую на выскобленном кухонном столе. Газетный лист сложен пополам, ручка сверху. Кроссворд разгадан примерно наполовину.
– Интересно, кто решал кроссворд – Элис или Джек?
– Наверное, Джек, а бедная Элис надрывалась по хозяйству, пекла пирог.
