– Ну вот! Все готово! – Грейс подносит зеркало к личику сердитого шестилетнего мальчугана.
Тот разочарованно таращит глаза:
– Но я хотел быть страшным львом!
– Следующий, пожалуйста, – говорит Грейс, игнорируя мать ребенка, которая нежно улыбается художнице, ошибочно посчитав, что та в восторге от ее отпрыска.
Грейс замечает, что тетя Роза заметно устала. Она рисует гораздо медленнее обычного и даже использует упрощенный дизайн. Очередь на раскраску лица вьется по всей дорожке. Десятки и десятки непоседливых, хныкающих, а часто весьма сопливых детей.
– Почему ты не попросишь маму высморкать тебе нос? – возмущается Грейс, когда на табурет перед ней забирается следующий клиент.
Слава богу, бабушка Энигма без заметных усилий нянчится с ее собственным ребенком. Она сидит у газового обогревателя в удобном кресле с малышом на руках. Над ней табличка с надписью: «ПОЗНАКОМЬТЕСЬ С МЛАДЕНЦЕМ МАНРО – ЗАГАДКОЙ ОСТРОВА СКРИБЛИ-ГАМ!» Энигма изящно раздает автографы и разрешает посетителям фотографироваться с ней. Когда Грейс подошла проведать их, бабушка Энигма использовала Джейка в качестве удобного наглядного пособия для собственной презентации, рассказывая людям, что это ее правнук. Подумать только – она сама была такой же крошкой, как и этот малыш, когда семьдесят три года назад ее родители бесследно исчезли.
– Ты нормально себя чувствуешь, тетя Роза? – спрашивает Грейс, а мальчуган на табуретке в это время ужасно громко сопит носом. – Попросить девочек принести тебе чашку чая?
– Все в порядке, дорогая, – отвечает Роза. – Просто немного болит спина. Думаю, на будущий год нам стоит нанять для раскраски специальных людей, а мы будем только за всем присматривать. Софи говорит, что это называется «источник иссяк» или что-то в этом роде. Ты сама-то как, Грейс? Довольна?
– Довольна.
Она понимает, что и впрямь счастлива. Ею овладевает эйфория, вроде той, что испытываешь в аэропорту, когда зарегистрировал багаж. Путешествие началось, и его уже ничто не остановит. Начинаешь скользить по наклонной плоскости. Уходишь, оставляя все проблемы далеко-далеко позади. Ничего поделать невозможно.
Глава 49
Время от времени происходит наплыв покупателей, но в целом роль Феи Сахарной Ваты не требует больших усилий. Софи улыбается проходящим мимо людям, взмахивает палочкой, как делают феи в сказках, наслаждаясь праздником: тут тебе и артисты на ходулях, и скачущие жонглеры, и смеющиеся клоуны с ярко раскрашенными лицами. С ее места хорошо виден Рик, Великолепный Садовник, выступающий сегодня в роли глотателя огня. В этом есть что-то первобытное и возбуждающее. На голую грудь надета жилетка, как у Аладдина. А когда Рик откидывает голову назад и засовывает в рот маленький горящий факел, в свете огня на его руках играют мускулы. Толпа зрителей одобрительно ревет, но Софи хочется крикнуть: «Осторожно, обожжешься!»
Гораздо приятней наблюдать за оркестром Кэллума. Они очень хороши, эти трое высоких парней: один играет на саксофоне (он сильно напоминает ей кого-то, но Софи никак не может понять, кого именно), другой – на ударных, а Кэллум – на контрабасе. Музыка эротичная и нежная, и Софи с трудом отводит глаза от Кэллума.
Просто ей больше по душе смотреть на мужчину, играющего на музыкальном инструменте, чем на мужчину, засовывающего огонь себе в глотку, только и всего.
Просто дело в том, что она жутко влюбилась, и это не пройдет само собой.
Что случилось бы, если бы Софи вчера поцеловала Кэллума в душной ванной? Отпрянул бы он в отвращении? Извини, но зачем мне целоваться с хоббитом вроде тебя, если в соседней комнате меня ждет красавица-жена? – Видишь ли, дорогой, в чем тут фишка: красавица-жена собирается бросить тебя. А я, похоже, люблю тебя.
Ах, перестань! Никого ты не любишь. Конечно нет, какая там любовь! Ничего похожего. Софи наматывает на палочку очередную порцию сахарной ваты, чувствуя, что ее слегка подташнивает. Подумай лучше о потенциальных новых бойфрендах, не обремененных женами и детьми.
Софи снова смотрит на садовника Рика, зубы которого сверкают белизной в свете факела. По правде сказать, он самый сексуальный мужчина из тех, с которыми она встречалась. А тот поцелуй на пикнике! Это было потрясающе! И разумеется, очень приятно было также целовать поверенного Иена, вдыхая его дорогой лосьон после бритья, сидя в роскошном, по-особому пахнущем – так пахнут только новые автомобили – «лексусе». Оба они гораздо больше подходят Софи и, будем объективны, более привлекательны, чем неопрятный верзила Кэллум. Все правильно, но ей так хочется поцеловать именно Кэллума. Она очень-очень сильно хочет его поцеловать. Софи просто необходимо это сделать. Это жизненная потребность, а не каприз.
Ну и ну! Дамочка тридцати девяти лет от роду нарядилась в костюм феи и мечтает о поцелуях. Софи определенно деградирует. В двадцать лет у нее были более зрелые мысли. Ей нужно как можно скорее заняться серьезным сексом с симпатичным и дружелюбным мужчиной средних лет.
– Софи!
Это Вероника. Софи непроизвольно напрягается.
– Привет!
Сегодня Вероника выглядит как-то по-другому: волосы кажутся более пышными, а черты лица смягчились. С ней привлекательная темноволосая девушка в джемпере кремового цвета. Они держатся за руки.
Они держатся за руки.
Боже правый!
– Софи, это Одри! Одри, это Софи, о которой я тебе рассказывала. Софи, это Одри, моя подружка Одри.
У Вероники ликующий вид, щеки горят. Она смотрит выжидательно.
– Приятно познакомиться, – говорит Софи.
БОЖЕ… ПРАВЫЙ!
– Это моя подружка Одри, – повторяет Вероника.
Софи грациозно взмахивает палочкой. Она современная женщина, и неожиданная смена сексуальной ориентации не смущает ее.
– Могу я предложить вам сахарной ваты?
– Ммм, сахарная вата! С удовольствием попробую, – говорит Одри.
– Ты слышала, что я сказала? – Вероника качает руку Одри. – Это моя подружка. Моя любовница.
– Думаю, она понимает, Вероника.
– Я понимаю, Вероника.
Софи улыбается Одри и протягивает ей большую порцию сахарной ваты.
– Получается, что я лесбиянка, – внушительно объявляет Вероника.
– Получается, что так. – Одри обнимает подружку и энергично похлопывает ее по руке. – Да, милая, ты и есть самая настоящая лесбиянка.
У Вероники немного обиженный вид.
– Похоже, ты не очень удивлена, Софи? А вот я удивилась! Хотя… Я как будто всегда знала об этом, но в то же время и не знала, если ты понимаешь, о чем я. Полагаю, меня просто неправильно воспитывали.
– Я по-настоящему рада за тебя, – искренне произносит Софи.
– Только не подумай, что я просто решила поэкспериментировать, – продолжает Вероника. – Небось ты считаешь меня бисексуалкой. Ну признайся, ты так думаешь?
