– Недолго осталось, саиб, – услышав его, сказал Малик, протирая тряпкой свой «ПК», заряженный лентой в сто патронов.
Караван между тем подошел к «зеленке». Передовой дозор, как и было приказано, остановился. Остановился и весь караван.
К дозору подъехал старший охраны Хагир Набол:
– Ну, что там лес? Чем дышит?
– Воздухом дышит, как и все живое, – улыбнулся Фарис.
– Оценил.
– А если серьезно, то в лесу людей нет, птицы ведут себя спокойно.
– Они и будут вести себя спокойно, если чужаки в лесу находятся более суток. Привыкают к незваным гостям, тем более если те не делают лишних движений.
– Это невозможно. Люди не бревна. Им надо есть, пить да и по нужде ходить, не будут же они делать это там, где сидят?!
– Ладно. Идем, как всегда, я по дороге, Фарис на удалении в тридцать метров от меня, Рад дальше еще на тридцать метров, и так, пока не пройдем в лес.
Дозор ушел во фланг, видя друг друга и старшего охраны.
Набол готов был поднять руку, что означало продолжение движения, но к нему подошел Хади:
– Извини, Хамид, Басме надо в туалет.
– Хорошо, веди ее на ближнюю опушку. Как там Айша?
– Спит, но вот-вот проснется.
– Тогда придется останавливаться еще раз?
– Возможно, но что поделать? – вздохнул Хади.
– Не переживай, остановимся, лишь бы твоей жене не стало хуже. Тогда мы будем беспомощны.
Стоянка продлилась еще десять минут.
Айша проснулась, в туалет не попросилась, даже улыбнулась мужу, сказав, что чувствует себя лучше и чего-нибудь перекусила бы. Басма дала ей лепешку и козье молоко.
Караван продолжил путь, все ближе подходя к месту засады беспощадных «игиловцев».
Глава шестая
Вечерело, караван шел по ущелью Варал. До большого ночного привала следовало пройти ущелье и немного плато, дальше, у западного перевала на площадке, – стоянка. Люди были утомлены, особенно охранники, погонщики поочередно менялись, чтобы вырвать пару-тройку часов на отдых. Без отдыха шли мулы, но для них это дело привычное.
Пройдя половину ущелья, в двухстах метрах от прохода Набол вновь остановил караван.
– Что случилось, Хагир? – подъехал к нему Фарис.
– Мне показалось, сверху на левой вершине какое-то движение.
– Ну и что? Ты обратил внимание, что солнце уже у горизонта?
– Имеешь в виду шакала?
– Да, среди них полно таких, что выползают из нор еще до захода солнца. Правда, в это время они пугливы. Их время ночь. Может, сейчас вылез из норы раньше времени какой-то шакал. Людей здесь никогда не было, сколько ходим. А может, ребятня из Ак-Варалана, хотя нет, тех сейчас дома держат. А может, игра света? Солнечные лучи уходящего солнца иногда создают такие причудливые фигуры, что диву даешься. А на самом деле всего лишь тень, которая исчезает.
– Да, мне, наверное, показалось, – кивнул Набол. – Да и движение было какое-то неясное, размытое.
– А если мне все же подняться по склону? Здесь это сделать несложно. Поднимусь, осмотрюсь, проясню обстановку.
– Не надо, Фарис, это ничего не даст. Если кто-то на вершине, а этим кем-то может быть и шакал, и человек, то он видит нас. Только пойдешь на вершину, он тут же отойдет. Просто дальше посматривай на вершины.
– Хоп, командир! Ты на самом деле чем-то встревожен, или это мне тоже показалось?
– С утра плохое предчувствие, Фарис. Во время молитвы успокоился, потом тревога вновь вползла холодной змеей внутрь и сейчас посасывает под ложкой.
– На тебя это не похоже!
– В том-то и дело.
– Ну, чтобы развеять твои тревоги, дозволь нам с Радом уйти от каравана и проверить узкий проход. Но уверен, мы никого не найдем. Закон неприкосновенности торговых караванов обязателен для всех. Иначе может начаться междоусобица, что разорвет страну на клочья. Это понимают все. И власть в Кабуле, и талибы, и куча разных других банд. Так посмотреть проход?
– Время есть, посмотрите!
– Понял!
Фарис отъехал ко второму дозорному, и они вдвоем пошли, осматривая вершины, к узкому проходу. Караван продолжил движение, резко сбавив темп. Ущелье, каким бы оно безопасным ни было, давит на психику, угрожающие вершины на фоне безоблачного неба порождают нервозность, взор так и тянется на вершины, склоны. А тут еще сужение ущелья, обозначенное четырьмя утесами-колоннами. Хочешь не хочешь, а занервничаешь. Впрочем, сейчас это место было не таким страшным, а ночью по нему немногие бы решились пройти, даже зная, что им в реальности ничего не угрожает. Афганцы – народ доверчивый и суеверный, из поколения в поколение они передают различные сказания, полные мистики, в которую веришь, а потом смеешься над собственной трусостью, но, оказавшись в «сказочных» условиях, отчего-то вспоминаешь их.
Как только караван остановился, заместитель Хакади по штурмовой группе, находящийся на выносном посту раннего обнаружения противника, включил радиостанцию:
– Хамид! Я – Валид!
– Караван вижу, но только частично, головную часть.
– Он под нами.
– Информация разведки подтверждается?
– Да, полностью! В караване шесть мулов, двое сцепленных, один с повозкой, в которой отдыхающая смена погонщиков. К оружию они не прикасаются, в замыкании лошадь с арбой. На ней сейчас один мужчина, две женщины. Мужик тоже без оружия, по крайней мере, ничего подобного я не вижу. У погонщиков автоматы за спиной. Охрана, та держит оружие готовым к бою. Стоп, Хамид, прерываю сеанс, старший хатуитов остановил колонну.
– В чем дело?
– Разберусь, доложу!
– Хоп! Жду, не отключаюсь!
Гуани возобновил переговоры спустя несколько минут:
– Хамид?
– Да, слушаю.
– Старший охраны останавливал караван.
– Почему?
– Он долго смотрел на наш склон и вершину.
– Хатуит заметил вас?
– Нет, иначе выслал бы на вершину своих бойцов, а так он переговорил с одним из них, после чего двое хатуитов двинулись к проходу.
– Они пошли в узкое место?
– Да, караван же, замедлив ход, продолжил движение, охрана в готовности. Четыре всадника окружили его.
– Погонщики тоже привели автоматы к бою?
– Нет. Те, кто у мулов, держат «АК» за спиной, у едущих в арбе оружие в повозке, где и было. К бою готова только охрана.
– Где сейчас дозорные?
– Уже на подходе к проходу.
