Откровенно говоря, можно было бы вот прямо сейчас расстрелять склады ГСМ, но Петров хорошо помнил приказ сохранять по возможности инфраструктуру аэродрома в целости. Поэтому он загнал пару танков на взлетно-посадочную полосу. Вот теперь можно было и проверить, насколько прав или не прав Рокоссовский (хотя немцы и утверждали, что насчет танков на полосе в первый раз сказал кто-то из их то ли генералов, то ли даже адмиралов, но Петров им не верил – ну не может немчура так чувствовать слово). И, надо сказать, случай представился очень быстро.
Пара самолетов, солидных, куда более крупных, чем И-16, и больших даже, чем новейшие Яки, попыталась взлететь, и им это почти удалось. Однако пулеметы, установленные в башнях танков, живо превратили размалеванные туши истребителей в дуршлаги, после чего танки чуть переместились – чтоб, значит, если кто еще попробует взлететь, то ему не хватило бы полосы. Впрочем, никто и не пробовал. Паника окончательно охватила американцев, и они бежали, оставив победителям грандиозные трофеи. Одних самолетов почти пятьдесят штук. А были еще автомобили, даже пара полугусеничных бронетранспортеров, которые хозяйственный Борман тут же прихватил для своих солдат. Опять же, целые склады с оружием…
Почти сразу пошел сигнал в штаб, и приказано было аэродром держать любой ценой на случай, если американцы попытаются его отбить. И они три часа сидели, готовясь отражать атаку, до тех пор, пока в воздухе не загудели моторы и прямо на аэродром не начали приземляться пузатые транспортные самолеты, высаживающие солдат, моментально организующих уже полноценную оборону объекта.
Уже позже младший лейтенант Петров узнал, что их рейд был одним из десятков подобных, направленных на захват аэродромов и обеспечение продвижения основных сил, которые могли теперь не бояться атак с воздуха. Получилось, конечно, не у всех и не везде, но и те, что справились, смогли обеспечить успех начального этапа наступления. Ну а где не смогли, пришлось бомбить и высаживать десант. Потери у десантников были жуткими, несмотря на работу штурмовиков, пикировщиков и истребителей, но дело они сделали.
За эту операцию молодой офицер получил свой первый орден, Красную Звезду, и звание лейтенанта. Два кубика в петлицах смотрелись куда представительнее одного. Чуть позже он с удивлением узнал, что ему и всем остальным участникам рейда положена крупная денежная выплата. Как оказалось, с недавнего времени солдаты, захватившие трофеи, могли рассчитывать на процент от их стоимости. Семьям же погибших выплачивали их долю в тройном размере – героизм надо поддерживать, в том числе и материально. Узнал он также, что инициатором сего полезного и приятного сердцу любого солдата новшества был командующий немецким флотом, один из тех людей, чье имя сами немцы, даже насквозь сухопутные, произносили с благоговейным придыханием. В общем, этот рейд оказался во всех смыслах удачным и дал даже небольшой толчок карьере простого деревенского парня, связавшего жизнь с армией…
Для получения максимального эффекта любое воздействие должно быть комплексным. Колесников помнил это, но также помнил и то, что всегда будет перекос в ту или иную сторону. Это нормально, поскольку всегда имеется что-то более важное, а что-то менее, идеал недостижим. И потому в войне с Великобританией, к примеру, всегда имели приоритет дела флотские. Выбьешь у островитян морскую компоненту – все, считай, победил, остальное дело техники. Сейчас же, хотя США тоже были в первую очередь морской державой и американский флот по боевым возможностям многократно превосходил сухопутные силы, окончательную точку в споре все равно предстояло ставить армии. Колесников хорошо понимал это и потому не пытался заняться перетягиванием одеяла, сконцентрировавшись на том, чтобы обеспечить Роммелю максимально комфортные условия для работы. А для этого, как ни странно, все равно требовалось обеспечить победу на море.
Американский флот даже после поражений начального этапа войны все еще представлял грозную силу. Три линкора довоенной постройки, плюс два линейных корабля, ушедшие из Панамы. Когда Колесников узнал, что их всего за два месяца успели ввести в строй, у него глаза на лоб полезли – о таких темпах работ в его времени и не слышали, да и немецкие, британские и советские верфи тоже не смогли бы повторить этот подвиг. Кроме того, американцы успели ввести в строй еще два линкора типа «Южная Дакота» (собственно головной корабль серии, которому устроенный советскими диверсантами пожар на последнем этапе строительства задержал введение в строй, и «Алабама») и два типа «Айова», а если дать им время, то имелся риск, что они построят еще парочку. Короче говоря, весело. Плюс линейный крейсер «Гуам», брат– близнец утопленной недавно «Аляски». В общем, армада, которая хоть и пряталась пока в портах, но в любой момент могла оттуда вылезти и устроить наступающим большие проблемы. И если против частей, идущих через Аляску и Канаду, американцы пока что могли выставить только собственные армейские подразделения, то атлантические коммуникации выглядели крайне уязвимыми. А главное, Колесников никак не мог понять, что там происходит с американскими авианосцами и сколько их будет – данные разведки выглядели столь противоречиво, что неясно было, чему верить.
Так или иначе, активные действия начали сразу же, не дожидаясь возвращения из ремонта «Гнейзенау». Рассудив, что противник перед ним достаточно специфический, Колесников решительно повел свои корабли на юг, создавая угрозу Нью-Йорку. Обратная сторона популизма – нельзя оставлять без прикрытия крупные города, а значит, американцы вынуждены будут драться. Для прикрытия с воздуха, помимо авианосца, в районе Галифакса развернули мощную группировку ВВС, частью переброшенную из Европы, частью состоящую из трофейных самолетов. И сейчас американцам придется драться, тем более, они теоретически могли собрать в кулак значительно большие силы, чем Альянс. Десять кораблей линии против десяти, причем теоретически американские сильнее. Редкий шанс разбить нападающих по частям. Глядя на свой личный, фюрером подаренный флаг, Колесников желчно усмехнулся: если в такой ситуации американские адмиралы проявят осторожность, им этого не простят.
Не простят, и придется американцам лезть в драку, даже если они и сообразят, что их ловят на живца. Именно так – немецко-французская эскадра играла сейчас роль наживки. Выход южной группировки Альянса планировался на сутки позже, когда американцы уже увязнут и не успеют вернуться под защиту береговых батарей. Ну а после уничтожения американского флота, какими бы ни были потери, Роммель получит возможность беспрепятственно перебрасывать из Европы подкрепления и раздавит армию США. А Нью-Йорк… Он свое получит при любых раскладах.
Однако, как это бывает, вмешалась случайность. Если конкретно, то появление адмирала Нимица, которое хваленая разведка Альянса прозевала. Недавний командующий Тихоокеанским флотом США умел быстро принимать решения и действовать в условиях жесткого цейтнота. А еще он и впрямь оказался тонким психологом, моментально сообразившим, что дело нечисто, не станет Лютьенс подставляться без дальнего прицела. И, выведя в море свой флот, он направился не на север, а на юг. А сразу после того, как немецкую эскадру удалось обнаружить, бросил против Лютьенса вместо кораблей авиацию, которой у него на берегу имелось предостаточно.
