Костя срывал с нее одежду. Арина должна была сопротивляться, кричать, звать на помощь. Но ей почему-то хотелось выть от дикого восторга. Он такой сильный, совершенно необыкновенный! Его первобытная страсть жутко заразная.
Витька мог стоять за дверью и услышать, как в ней застонала самка, но Арине было все равно. Она точно знала, что будет жалеть, даже рвать на себе волосы с досады. Но это будет потом. А сейчас ей хотелось урвать побольше этого дикого ревущего счастья.
Сидорка распетушился, расфуфырился. Дружки его тоже ходили павлинами. Как же, два ружья у них, а еще топоры. А главное, осиновый кол.
– Думаешь, мы его в сердце твоему оборотню вобьем? – поглаживая жердину, спросил он. – Нет, он на этот кол сядет.
– Смотри сам не сядь! – заявила Инна.
– Не переживай. Он меня как огня боится!
– Да и святая вода у нас есть! – сказал Жучок.
– Вот! – Сидорка вскинул указательный палец.
Не успела Инна опомниться, как в нее, разлетаясь на капли, полетела жменя святой воды и плюхнулась прямо в лицо. Петрушка, сукин кот, постарался.
– Ты что делаешь, идиот?
– Чего ругаешься? – оскорбился тот.
– А ты не заслужил?
– Бес в тебе сидит. Выгнать надо.
– Бес, – авторитетно подтвердил Сидорка. – Ты почему за своим оборотнем сохнешь? Околдовал он тебя, порчу напустил. А святая вода поможет, очистит.
– За моим оборотнем?! Сохну?!
– А разве нет? – Судя по взгляду, Сидорка очень хотел, чтобы Инна разубедила его.
– Да пошли вы все! – Она повернулась к нему спиной и резво зашагала к своему дому.
Инна не желала что-то доказывать этим придуркам.
А оборотня надо будет предупредить. Вдруг он действительно свой?
Арина сидела на диване в обнимку с подушкой и тупо смотрела на темный экран. Ей нужен был не Интернет, а только Костя. Но встречаться с ним она не хотела. Во-первых, он поступил недостойно, затащив ее в общагу. Во-вторых, возле подъезда ее ждал Игорь. Иначе она бежала к Косте, наплевав на обиду.
Но Игорь внизу, и его не обойти.
Мама тихонько подошла сзади, обняла. Она ничего не говорила, но Арина слышала вопрос и вдруг захотела выговориться.
– Да, мама, это весна.
– Это же хорошо, дочка.
– Игорь мне очень нравится.
Мама промолчала, не стала спрашивать, какой он, этот Игорь.
– А Костю я люблю!
– Даже так? – Мамин голос заметно дрогнул.
– Они оба хорошие.
– Выбирай одного.
– Это понятно. Я Костю выбираю, а Игорь над душой стоит.
– Нельзя так, пусть уходит. Третий должен быть лишним.
На голову Арины что-то капнуло.
– Мама, ты плачешь?
– Нет.
Арина слышала, как мама тихонько хлюпнула носом. Потом она вышла из комнаты.
Игорь умел владеть собой, но сейчас это у него получалось плохо. Нижнее веко дернулось, к глазам подступили слезы.
– Ты нравишься мне. Это правда.
– Но любишь ты этого?.. – сквозь зубы спросил он.
– Да, Костю. Ты знаешь, видел.
– Да, видел.
– Но встал между нами.
– Встал. Потому что влюбился в тебя.
– Я тебя не люблю. Извини.
– Не надо извиняться. – Игорь через силу улыбнулся.
– Ты настоящий мужчина. Даже не представляешь, как мне жаль с тобой расставаться.
– Ни о чем не жалей.
Игорь отвернулся от Арины, опустил голову, поднял руку, как будто хотел подать какой-то знак, но вяло ее опустил, сделал шаг, другой. На третьем к нему вернулась уверенность, он расправил плечи, вскинул голову.
Арина облегченно вздохнула. Игорь действительно настоящий мужчина. Он обязательно встретит достойную женщину и забудет Арину. Даже жаль, если так случится.
Сыч крикнул громко, пронзительно. Это днем-то! Инна вздрогнула и повернула назад. Какого черта ее занесло в это проклятое место? Говорят же люди, что нельзя здесь ходить, а ее как будто бес за руку потянул. До Русалочьего Излома еще версты две, а уже темнеть вдруг начало. Что-то слишком рано. Еще три-четыре часа светло должно быть. За это время Инна как раз успела бы вернуться обратно, но сумерки уже опутывали лес.
Инну повело в сторону, под ногу попала гнилушка, она поскользнулась, упала. В ноге что-то хрустнуло, острая боль прострелила тело до самого темечка.
– Мамочка!
Инна встала, попробовала ступить на эту ногу, но не смогла, села и обхватила голову руками. Какая же она идиотка!
Сидорка – дурак, но даже умные люди говорили, что нельзя соваться в эти места. Ясно же, что ей леший подножку подставил. Возможно, перелом. А обратно пилить и пилить.
Но идти нужно. Места здесь гиблые, на ночь оставаться никак нельзя. Арина взглядом нащупала палку, которую можно было приспособить под костыль, дотянулась до нее, взяла в руку.
Она даже смогла сделать несколько шагов, прежде чем снова упала. Кто-то схватил ее сзади, потянул на себя, и она свалилась на землю.
– Помогите!
Это наверняка была кикимора. Инна могла прогнать ее только криком. Может, кто-то действительно придет на помощь?
Она попыталась удрать от кикиморы, но та вцепилась в нее крепко, держала, не пускала. А тут еще чьи-то шаги послышались. Неужели леший объявился?
Инна в страхе повернула голову назад и увидела мужчину, которого так хотела предупредить об опасности. Он в охотничьем костюме, с ружьем, в нем ничего потустороннего, но Инна смотрела на него как на оборотня, который вот-вот мог превратиться в страшное чудовище.
– Ты что здесь делаешь? – удивленно спросил он.
– Да вот, гуляла, – в страхе пробормотала Инна.
Кикимора должна была уже отпустить ее, но по-прежнему крепко держала за кофту. Видимо, эта нечистая заодно с оборотнем.
– Кричала чего?
– Ногу сломала.
Он подошел к ней, сел на корточки.
– Не надо! – Инна попыталась отползти от него, но кикимора, гадина, держала крепко.
Оборотень протянул к ней руку, отцепил от кофты колючую ветку кустарника. Оказывается, и не было никакой кикиморы.
– Что не надо?
Он взял ее за ногу, ощупал щиколотку. Руки у него сильные, прикосновения болезненные, но приятные.
– Здесь болит?
– Да.
– Здесь?
– Да.
