Афанас благодушно посматривал на Мишу, но тепло в его взгляде такое же фальшивое, как огонь в нарисованном камине Папы Карло. Буллит прекрасно знал, с кем имеет дело.
Афанас точным элегантным движением забросил в рот кусочек хорошо прожаренного мяса.
– Черепан, стало быть, за тебя подписался. – Он говорил, одновременно жевал этот кусок, но слова его звучали внятно. – Это хорошо.
– Это очень хорошо.
– За тобой всего одна ходка, и та по пьяной теме.
– Важно не то, за что закрыли, а то, как я себя поставил. Люди меня уважают.
– Это ты мне говоришь? – Афанас улыбнулся, но Мише стало не по себе.
Он действительно в авторитете, но не при Афанасе заявлять о себе таким борзым тоном.
– Говорю, – выжал из себя Миша.
Он очень хотел стать вором в законе. Афанас в принципе не возражал, но скорее тормозил процесс, чем помогал. Мише приходилось самому искать и находить рекомендации от уважаемых людей.
– Это хорошо, что ты умеешь правильно выражать свои мысли. Еще лучше, если ты будешь выражать их, ну, например, в Государственной думе.
– Где?! – Миша оторопело уставился на вора.
– Начать можно с московской. Есть люди, которые помогут тебе избраться на второй созыв. Выборы в следующем году, времени на раскачку нет.
– Эка вы махнули, Сергей Афанасьевич!
– Нужно смотреть в будущее, Михаил Андреевич. Ты вор, Миша, наш человек. Этим и ценен. Но если разобраться, ты, образно говоря, светский человек. Учился в школе, в институте, был пионером, комсомольцем, даже в партию вступил. А главное, ты играл в «Спартаке», тебя знают в спортивном мире. Ты знаменитый хоккеист, Миша.
– Не такой уж и знаменитый. В партию вступил, чтобы за границей можно было играть. Но меня туда не пригласили.
– Если бы не сел, пригласили бы. Ты уважаемый человек, Михаил Андреевич. Со всех сторон. И братва тебя знает, и ботва. Ты подумай над моим предложением.
– А это предложение?
– Да. Но ты можешь от него отказаться.
– Что тогда со мной будет?
Афанас ничего не сказал. Он увлекся содержимым своей тарелки. Но его можно было понять без слов. Если Миша откажется, то на коронацию может не рассчитывать.
Но и в случае согласия не видать ему короны как своих ушей. Времена сейчас, конечно, лихие, но никто в здравом уме не рискнет поставить галочку напротив законного вора. Независимые журналистские расследования – еще тот бич. Зависимые – тем более.
– Я подумаю, – выдавил из себя Буллит.
– А пока ты думаешь, я познакомлю тебя с нужными людьми.
– Из Думы?
– Бери выше! – Афанас вознес глаза к потолку. – У них сейчас президентские выборы. Там еще тот ералаш.
– Представляю.
– Это хорошо, что ты представляешь. Плохо, что для этих представлений деньги требуются. Нужно собрать два лимона.
Буллит невольно присвистнул. Он, конечно, мог найти такие деньги, но зачем ему этот напряг.
– Организуй работу с избирателями, пусть они помогут финансово. У тебя есть подшефный бизнес, пусть он поддержит.
– В принципе можно.
– С братвы возьмем лимон. А как ты думал? Все очень серьезно. Если мы не возьмем власть, то она приберет нас к рукам.
Миша кивнул. А почему бы ему и в самом деле не сменить малиновый пиджак на строгий костюм, а золотую цепь – на депутатский значок?
Лия навалилась на Кирилла всей своей массой, но ему ничуть не стало тяжелее. Напротив, он перестал чувствовать даже свое тело. У него как будто крылья за спиной выросли.
– Сегодня ты можешь меня трогать! – сдирая с него футболку, страстно прошептала она. – Везде!..
Он снял с нее рубашку, оголил крохотную грудь. Там и взяться не за что, но ему так приятно было гладить эти два маленьких бугорка.
Лия застонала под его ласками. Ее соски затвердели. Она перевернулась на спину, обжала ногами его бедра.
– Я тебя хочу!
Кирилл никогда не был в райском саду и не имел о нем ни малейшего представления. Но сейчас он чувствовал себя путником, перед которым открывались врата в Эдем.
Лия скромничала, не давала воли своим порывам, сдерживала стоны, рвущиеся наружу. Но слышно было, как скрипит кровать за дверью. Та самая, которую Клим расшатывал вчера.
Теперь ему оставалось лишь скрежетать зубами. Зачем он только установил честные правила? Видно же было, что Лия тяготеет к Кириллу, а Клим разрешил ей выбирать. По-джентльменски можно играть, когда на руках козыри, а их у него не было. Ну какой же он осел!
Надо было составить график посещений – одну ночь Лия спит с ним, другую с Кириллом. Так было бы гораздо честнее. Прежде всего по отношению к самому себе. Ведь он тоже хотел эту сучку! Дело вовсе не в том, что у него нет бабы.
Да, она ему сейчас не помешала бы. Может, у соседей в доме живет какая-нибудь?
Дом этот достался им с сестрой от родного дядьки еще лет десять тому назад. С тех пор жилье и пустовало. У Розы все путем в этой жизни. У них с мужем отличный особняк, и в эту дыру они точно не поедут.
Климу эта хата понадобилась только для того, чтобы отсидеться в ней. Он и не жил здесь никогда, и с соседями не знакомился.
А надо бы прогуляться к ним, узнать, какой такой Коля подселил к нему жильцов. Это все из-за него! Без Лии не было бы и яблока раздора.
Клим дернул стопку, закусил, вышел из дома, перекурил, обследовал соседний забор и увидел в нем калитку, о существовании которой даже не подозревал.
Собаки в соседнем дворе не было. Он без проблем подошел к дому, постучал в дверь.
Сначала послышался женский смех, а затем створка открылась. Предчувствие не сильно обмануло Клима. Он не прочь был увидеть пусть не очень ухоженную, но молодую и симпатичную бабу. Перед ним образовалась женщина средних лет со следами былой красоты. Помятая, с темными кругами под глазами, но фигурка очень даже ничего. Грудь выпирает из-под растянутой кофты. Выпил он порядком, а значит, ему эта женщина подойдет.
– Привет! Ты кто такой? – Она посмотрела на него с явным интересом, даже облизнула ярко накрашенные губы.
– Коля дома?
– А то!
Он не стал ждать, когда баба сдвинется, резко пошел на нее, и она сдала в сторону.
В большой комнате был накрыт стол. Пьяный Коля обнимал ядреную бабу с таким же пропитым, как и у него, лицом. Пьянь, рвань.
– Ты кто? – спросил мужик.
– Сосед. – Клим кивнул в сторону своего дома.
– А Глеб где?
Настало время задать встречный вопрос. Действительно, а какого черта какой-то судак распоряжается чужой собственностью как своей?
