Через несколько минут профессорская машина неслась во весь опор по скоростной автостраде, ведущей в город. За окнами мелькали живописные городишки и маленькие ухоженные деревеньки, пронзающие синее небо стрелками колоколен миниатюрных церквушек.
Вовка сидел на заднем сиденьи и с довольным видом любовался окрестностями. Профессор уверенно держал руль и непринужденно разговаривал со Стасом.
— Муниципальный комитет по культуре заказал вам с Владимиром двухместный номер в гостинице «San Salvatore». Все оплачено. Уверен, там вам будет уютно и совершенно спокойно — она расположена недалеко от центра.
— Ох, профессор… Это же наверняка очень дорогой отель, вам не стоило так беспокоиться. Нам ведь забронировали гостиницу, выделили средства…
— Поберегите ваши командировочные, — мягко перебил его Сарачено. — Они вам пригодятся. А классический финансовый отчет мы вам сделаем, так что ваши финансисты не придерутся. — Он улыбнулся. — Я ведь знаю, что они порой ведут себя, как герои Аверченко.
Он на мгновение отпустил руль и громко хлопнул в ладоши.
— О! Я обожаю Аверченко! «Она схватила ему за руку и неоднократно спросила — где ты девал деньги?!» Ведь именно в таких выражениях у вас требуют финансовые отчеты о командировках?
— Почти… — усмехнулся Стас.
Подъехали к городу. Справа тускло блестело море. Было сумрачно. Стояла мертвая духота, и солнце едва прорывалось сквозь нависающие тучи. Профессор припарковал машину возле небольшой пристани. Внизу лениво плескались грязноватые волны. Народу было не много, но вокруг, несмотря на пасмурную погоду, царила атмосфера радости жизни.
— Венеция — очень странный город, — сказал Сарачено. — У нас нет улиц. Зато у нас есть более ста каналов!
— И как же вы… — начал свой вопрос Вовка. Но Сарачено опередил его:
— Основное средство передвижения — это речной трамвай. Vaporetto.
— Как? — не понял Стас.
— Vaporetto. На русский можно перевести как «паровичок».
— Симпатичное название, — улыбнулся Вовка. — А как же гондолы?
Профессор неопределенно помахал рукой:
— Мышеловка для туристов.
Усатый водитель (капитан? матрос? нет, пожалуй, именно водитель!) пригласил всех на посадку. Паровичок протяжно загудел, отплыл от пристани и взял курс на ближайший из каналов. Пассажиры вокруг шумели, ругались, а водитель вдруг запел!
— Кому он поет? — спросил Вовка.
— Этот? — спросил Сарачено, развернувшись вполоборота, посмотрел на водителя. — А никому. Себе. Кстати, обратите внимание на названия островов. Сейчас они покажутся — по очереди.
Цепь островов наконец-то возникла из туманного марева.
— Пелестрина, Маламокко, Лидо, Марцобо… — перечислял Сарачено. Названия островов звучали как музыка — они вплетались в песню водителя паровичка.
— Острова тянутся на много километров, — продолжал профессор, — от Арсенала до Бухты Милосердия. А вон церкви! Смотрите, это гордость нашей Венеции: Сан Джулиано, Санта Мария Формоза, Сан Джиминиано…
Стас и Вовка смотрели во все глаза. Они оба понимали, что прибыли сюда отнюдь не с туристической целью. Но разве можно не поддаться очарованию Города, попав сюда впервые? Тем более когда рядом с тобой такой увлеченный гид, как знаменитый профессор истории Люка Джузеппе Сарачено. Было видно, что для него Венеция — отнюдь не Мекка мирового туризма. Это именно Город — несущийсвет, тепло и добро. И в то же время — колдовское место, где каналы источаютлегкий дурман, способный вызвать в душе прилив непонятного, необъяснимого счастья. А по глади вод, словно видения из параллельного мира, скользят древние гондолы и современные vaporetto. Город… То звенящий от солнца, то, как сейчас, окутанный мрачным плащом из туч.
Вскоре современные здания уступили место помпезным дворцам — изящным, устремленным ввысь, с подпирающими небо каскадами печных труб. Некоторые из этих прекрасных построек выглядели обшарпанными и неухоженными.
— В них что, никто не живет? — спросил Вовка у Сарачено.
— Когда как… — неопределенно помотал рукой профессор. — Кто-то состарился, как и эти дворцы, а кто-то ушел.
— Куда ушел? — не понял Стас.
— Из жизни, — грустно ответил Сарачено. — Венеция — самый стареющий город мира. Вместе с домами стареют и уходят его жители. Знатных родов в «Городе дожей» осталось меньше трети….
Тяжело вздохнув, Стас и Вовка изобразили на лицах невыносимую скорбь. У Вовки это получилось хуже всего — он продолжал глазеть по сторонам, жадно всматриваясь, вслушиваясь, впитывая атмосферу Города.
Vaporetto свернул на улочку-канал и неторопливо причалил к скрипучей пристани.
— Вот мы и прибыли, — весело сказал Сарачено, легко подцепив на плечо вовкину сумку.
Вовка собрался было снова возразить, но махнул рукой. Зачем мешать человеку выказывать свое гостеприимство?
В холле маленькой гостиницы было уютно. Профессор поставил вовкину сумку возле стойки из темного дерева и что-то очень быстро объяснил портье. Портье воскликнул: «Ma certamente!!»
[18]
и потребовал паспорта гостей. Формальности заняли не более трех минут. Сарачено сам взял ключ и проводил гостей по лестнице на второй этаж.
Номер был меблирован двумя аккуратно застеленными кроватями с продолговатыми подушками, тумбочками и большим платяным шкафом, наполовину встроенным в стену.
— Вот здесь душ и туалет, — пояснил Сарачено, открывая небольшую дверь в коридоре. — Располагайтесь, отдыхайте. Завтра утром я за вами заеду. Программа будет обширной и насыщенной.
— В этом не приходится сомневаться, — улыбнулся Вовка.
— Мы посетим собор Святого Марка, дом-музей Виральдини, договоримся о работе в его архиве… И потом, должен ведь я показать вам город! Ну, не буду вам мешать.
Вовка и Стас поблагодарили словоохотливого профессора, тот попрощался и вышел.
— Брить или не брить… вот в чем вопрос… — Утром Стас придирчиво разглядывал свою изрядно заросшую физиономию, маячащую в зеркале.
— Оставь. Ранняя щетина тебе идет. Приманка для экзальтированных старых дев.
— Вот у буржуев вроде все продумано, ан нет же! — Ворчал Стас. — Неужели сложно сделать педаль, чтобы крышка унитаза сама поднималась? Чего, казалось бы, проще? Нет, обязательно унитазу поклониться надо!
— Стас, запатентуй идею.
— А что! Подошел, надавил ногой и…
— Эй, не продолжай!
— …А знаешь ли ты, что венецианская канализация сбрасывает нечистоты прямо в воду? — заявил в ответ Стас, появляясь в дверях. Лицо его было в пене для бритья.
— «Не думай в час отлива, что море тебе изменило…» — мимо нот пропел Вовка.
